— Тихо, — шикнул он. — Там кто-то есть. Стой здесь и жди моего сигнала.
У меня вмиг пересохло во рту. Среди листвы виднелось какое-то движение, едва уловимое, а сердце вновь заныло от тоски.
— Это Сумрак, — уверенно заявила я и даже сама удивилась. — Это точно он.
— Жди здесь, я сказал, — прорычал дракон. — Если это действительно твой ненаглядный, сам тебя позову.
Мне было плевать и на его приказ, и на его тон. Сердце тянуло туда, к неясной тёмной фигуре, к запаху костра. Он жив. Он жив!
— Стой, дура! — Саймон схватил меня за руку, и птица на втором его предплечье взволнованно вскрикнула. — Мало ли что может водиться в этих лесах.
— Но это Сумрак! — упрямо шипела я в ответ.
Дракон закатил глаза.
— Подожди, пойдём тогда вместе.
И вновь он оставил птицу на суку, крепко привязав верёвку, что тянулась от её лап. Потом крепко сжал мою ладонь и тихой поступью пошёл через лес.
Эти две минуты, которые потребовались нам, чтобы подойти, тянулись, кажется вечность. Но и она подошла к концу. Мы вышли к маленькой полянке, укрытой под раскидистыми лапами хвойных деревьев, по центру дымился погасший костёр, под деревьями лежало нечто, замотанное в тёмную ткань… а по другую сторону от костра сидел, припав спиной к стволу, Сумрак.
Глаза его были закрыты, лоб покрыт крупными каплями пота, и сам он тяжело, прерывисто дышал.
Забыв обо всём, даже не вставив язвительного “я же говорила”, я бросилась к Сумраку, упала перед ним на колени и убрала со лба мокрые от пота волосы. Он дрожал. Даже губы его дрожали, на верхней образовалась капля, которая быстро увеличилась и под собственным весом упала в приоткрытый рот. Дракон даже не пошевелился.
— У-у, красавчик, эк тебя, — протянул Саймон, присаживаясь рядом. — Сюда б лесовика какого.
— Надо срочно его доставить в храм. Там же есть врачи, они помогут, только быстрее!
— И как мы его туда допрём?
— Ты же дракон! У тебя крылья! Силища!
— Это что, я его на ручках донести должен, что ли?
— А как ещё?!
— Тьфу, гадость какая. Тебя бы ещё донёс, а этого… и что там за подарочек под деревом лежит?
Я обернулась на странный свёрток — и с трудом сдержала рвотный позыв. В ткань было завёрнуто тело, которое недвусмысленно намекало на отсутствие в нём жизни — не только синюшным цветом, но и задубевшей, неестественной позой.
— Что это?! — заорала я не своим голосом, закрывая глаза ладонями и припадая к тому дереву, на которое опирался Сумрак. — Что это?!
— Труп, судя по сиськам — женский.
— Что это?! Что?.. — продолжала кричать я в охватившей меня истерике, и тут Сумрак схватил меня за подбородок дрожащей рукой, открыл глаза, моргнул, сбрасывая с ресниц капли пота и прошептал:
— Я всегда смотрю на тебя.
— Сумрак, — с трудом сдерживая рыдания, прошептала я. — Джей… миленький. Что это?
— Жрица, — хрипловато ответил он. — Я всегда… смотрю…
Веки его вновь тяжело опустились, я дыхание стало глубоким, свистящим.
— Саймон! — надрывно прокричала я огненному, стараясь не оборачиваться: он как раз подошёл к телу и теперь копошился возле него. — Да сделай же что-нибудь!
— Ну, что мне, уменьшить его и в кармане пронести?! — в том же тоне отозвался он. И добавил спокойнее: — Давай по одному. Сначала тебя доставлю в храм, сделаешь вид, что никуда и не выходила. Потом вернусь за ненаглядным твоим. А за этой… пусть кто-нибудь другой бегает.
Я закусила нижнюю губу.
В его предложении есть смысл, и без того все уже на ушах должны стоять, и мне лучше вернуться как можно скорее. Тем более, что теперь я точно знаю, что Сумрак жив, и он здесь. Если Саймон обманет и откажется за ним возвращаться, такую истерику драконам устрою — мало не покажется.
— Ты обещаешь? — я схватила приблизившегося дракона за кожаный наплечник. Схватила бы за ворот, да только дракон был топлес.
Саймон закатил глаза.
— Обещаю, обещаю, — проворчал он и одним движением подхватил меня на руки. — А теперь закрой глаза и не дёргайся.
Я не успела закрыть глаза, да и не могла. Слишком велико было моё волнение. Слишком трудно было отдавать себе отчёт в своих и чужих действиях, но и страх за Сумрака был столь велик, что в одно мгновение появившиеся за спиной Саймона огромные тёмно-красные, демонические крылья, почти не вызвали у меня никаких эмоций. Дракон взмахнул ими раз. Второй. Потом подпрыгул и, удержав себя в воздухе очередным сильным движением, начал медленно подниматься над кронами деревьев.
И только тогда, качаясь в воздухе, я схватила Саймона за шею, что было сил, и, зажмурившись, повернулась к его плечу. Господи, никогда к этому не привыкну… А если он меня уронит?!
— Ну, хоть не орёшь, — произнёс он с придыханием. Видимо, работать крыльями для него всё же довольно тяжело, особенно с девушкой на руках.
Я бы ответила ему какой-нибудь остротой, но была слишком занята тем, чтобы сохранять рассудок, поэтому пришлось молчать до самой посадки в одном из тех огромных залов, которые выходили на улицу огромными арками.
Только Саймон спустил меня на пол, как следом за нами приземлились ещё два дракона, на ходу складывая крылья и заставляя их втянуться в тело, исчезнуть, словно никогда и не было.
— Именем клана, стоять! — рявкнул один из них, напрваляя на Саймона побелевшую от инея ладонь. — Сделаешь хоть шаг — заморожу к чёртовой матери!
Огненный демонстративно закатил глаза и скрестил руки на груди:
— Я вам тут Избранную приволок, а вы мне угрожаете? Как мелочно.
Не обращая ни малейшего внимания на выставленную ладонь ледяного, Саймон прошёл мимо него, пыхнул дымком из ноздрей и с разбега спрыгнул с края залы, раскинув в стороны руки и ноги. Через мгновение за его спиной возникли крылья, которые распахнулись, резко остановив падение — и дракон начал неторопливо парить вниз.
Второй ледяной, который не пытался угрожать Саймону, подошёл ко мне жёсткой строевой походкой и, поджав губы, представился:
— Эйнар Варгас. Уполномочен немедленно доставить вас в зал советов.
Я и заметить не успела — не то что ответить, — когда на моей руке щёлкнул наручник.
— Вы что, совсем берега потеряли? — ошарашенно произнесла я, тупо глядя на собственное запястье. — Как вы вообще смеете обращаться со мной, как с преступницей?
— А кто вы, если не преступница? — холодно ответил Варгас, защёлкивая мои руки за спиной. — Сбежав из храма, вы совершили преступление против целого народа.
Спорить было бесполезно, упираться — бессмысленно. Эти здоровяки с такой лёгкостью таскали меня, что попытка сопротивляться закончится просто висением на плече одного из них. А тут ещё наручники. Наручники! Да они с ума посходили тут!
