— Поняла, поняла, ваше сиятельство, — торопливо ответила женщина.
Загонят в гроб деда раньше времени. Нужно его в Светлояр переправить и сдать на попечение нормальным целителям, а не этому деревенскому шарлатану.
Дав распоряжения Идару по охране замка, чего, впрочем, можно было не делать, и Старому по поводу котов, я отправился в спальню к Зуле.
Комната была уютной, с незамысловатой обстановкой. Зула была в постели, но не спала.
— Привет. Не спишь? — тихо спросил я.
— Нет, господин, — приговорила девушка с прохладцей в голосе, — как всё прошло?
— Замечательно, — я снял неизменный рюкзак и перевязь с мечами. Присел на край кровати, — пластуны отличные воины. Про Арвендов я молчу. Всё сделали быстро.
Девушка вылезла из-под одеяла и села рядом. Я с удивлением рассматривал её наряд. На Зуле было полупрозрачное белье, с кружевами и воланами. Ждала! Я попытался её обнять, но девушка высвободилась и подошла к комоду, на котором стояли две кружки и кувшин:
— Хочешь пить?
— А что это?
— Отвар из ягод. Налить? — в трепещущем свете свечей, Зула выглядела ещё привлекательней. Я, вдруг, ясно почувствовал её эмоции и понял — она меня ревнует!
Видела, как я Маринку на руках в спальню нёс? Точно!
— Наливай, я сейчас, только обмоюсь, — проговорил я, направляясь в соседнюю комнату, где было приготовлено ведро с водой и пустой таз.
— А что у графини не нашлось для тебя воды?
— Зулёныш, что ты несёшь? Причём тут Маринка?
— Ты так романтично нёс её на руках… Я думала, ты сегодня у неё и заночуешь.
— Ты забыла… Фырх, — отозвался я, обливаясь водой, — у нас с ней договор не прикосновения… фырх…
— А мне кажется, она тебя в очередной раз послала…
— Ты что, ревнуешь? — я вытерся и подошёл к Зуле, всё так же стоявшей у комода. Она протянула мне фарфоровую кружку. Очевидно из запасов ХОМПа, симпатичная такая кружечка, — Золушка, не стоит.
— Саша, мне обидно… Она меня унизила. Как тогда, когда я была молодой… В стойбище… А ты… — я сзади обнял девушку и притянул к себе. Мои губы нежно прикоснулись к маленькому шраму на её шее.
— В моей душе для каждой из вас, своё место. У тебя своё, у Милёнки своё и у Маринки своё. Нет смысла тянуть на себя одеяло, понимаешь? То, что твоё, не достанется другой.
— Сашенька, — Зула повернулась ко мне лицом. Я видел только огромные глаза, желанные и зовущие, — если бы это была Милёна, я бы поняла и порадовалась за вас. Но эта… грахтово отродье…
Я прервал речь девушки длинным поцелуем, вложив него максимальное количество нежности и желания. Зула обмякла в моих руках.
— Всё не так. Свет моих очей. Маринка многое переосмыслила. Вот увидишь, завтра она будет совсем другой. А сейчас… забудь о ней. Сегодня ты моя! — я легко подхватил девушку на руки и нежно положил на кровать, лаская её под прозрачной сорочкой, — сейчас есть ты и я, и никого более…
— Да-а… господин…, - томно выдохнула Зула. Мои руки, ласково и настойчиво, скользили по её разгорячённому телу, освобождая её от невесомых одеяний.
Трижды мы достигали гребня вселенского счастья, и мягко опускались в пучину небытия и спокойствия. Трижды возвращались в реальность, чтобы опять слиться в порыве страсти и блаженства. Эмоции выплескивались наружу, сметая все условности и недомолвки. Немного уставший, но довольный как кот, объевшийся сметаны, я лежал на боку и нежно поглаживал упругий живот орчанки:
— Как ты думаешь, кто у нас будет? Мальчик или девочка? — от моего вопроса Зула замерла, волна удивления сменилась нежностью.
— Тебе Милёнка сказала?
— Сам увидел, ещё на озере. Помнишь?
— Да, — мечтательно проговорила Зула, и ласково потёрлась щекой о моё плечо, — ты тогда был ненасытен.
Я чмокнул девушку в макушку, и она прижалась ко мне ещё крепче.
— Всё понять не мог, что это у тебя за жёлтый сгусток вот тут. А мне ЗАК говорит, мол, так и так, вижу в Зуле ещё одно существо. Ну, я и догадался.
— Этот твой ЗАК, он что, как человек?
— Почти. Это Древние сделали, а я лишь собрал и активировал его. Скоро он начнет замок перестраивать, тут будет светло и тепло.
— Перестраивать магией будет?
— Ею родимой, а ЗАК тебя спрашивать будет, что и как лучше сделать. Так что ты подсказывай ему.
— Хорошо, — задумчиво проговорила Зула, — он что, всё-всё может?
— Почти. Если чего и не сможет, он тебе скажет.
— Удивительно. Я про такое даже в легендах не слышала.
— Ты не знаешь, что такое качерс? — поинтересовался я.
— Это все знают, — улыбнулась орчанка, — а что?
— Маринка меня назвала качерсом, а я не знаю, толи обругала, толи похвалила.
— Смешной ты, — Зула, подняв голову с моей груди, опершись на локоть, провела ладонью по моему лицу, — это герой романов для молодых девиц. Идеальный воин, который сражается с чудовищами за свою красавицу.
— Это рыцарь, что ли?
— Не знаю что такое рыцарь.
— Ну, паладин, такое знаешь?
— Да. Что-то вроде того. Только паладины — это воинствующие служители Единого, которых коснулась длань бога. А качерс, это простой человек.
— Ясно. Давай поспим, завтра трудный день, — я притянул к себе орчанку, — мне в очередной раз нужно жениться. Однако, это начинает входить в привычку. Вы к церемонии всё купили?
— Там Аксинья руководила, я не вмешивалась.
— А себе что-либо подобрала?
— Это белье, например, ну и остальное по мелочам.
— Умница. Отдыхай, уже поздно, — я обнял девушку, которая уютно устроилась у меня на плече, — дам задание Сильве, пусть около тебя будет. Ты не против?
— Не-а. Они такие мягкие, — сонно пробормотала Зула.
Проспал я недолго. Казалось, только закрыл глаза, расслабился, как тут же проснулся совершенно выспавшийся и готовый к великим делам. Время — "03–15". И трех часов не спал. Ну, что за наказание такое?
Прошёлся по энергоканалам Зулы. Подправил немного основные потоки, легкую руну исцеления на область желудка. Остальное в норме.
Осторожно освободился от объятий и поудобнее лег на спину. Потянулся к Старому.
"Алекс"? — донесся издалека голос кота.
"Я. Слушай, Старый, тут такое дело. Утром прибудет толпа новых крестьян. Они будут жить в замке".
"Я знаю", — ответил кот, — "отступные от графа Зибенского. Первый сказал".
"Верно. Так вот, я опасаюсь, что они с непривычки к Арвендам, могут глупостей наделать".
