— Первый, скажи что-нибудь? — сказал я, смотря в глаза коту — Ну, что ты молчишь? Или не молчишь?
В голове тишина, перешел на истинное зрение, от меня к коту шла тончайшая энергетическая нить. Значит, связь восстановилась! Почему же он молчит, скорей всего я его просто их слышу.
— Первый, меня ранили, я еле выжил. Я тебя не слышу? Да?
— На каком языке ты сейчас говорил? — с интересом спросила Милёна. Действительно на каком?
— Это твой Арвенд? — еще раз спросила девушка и присела рядом, — познакомишь?
— Похоже, что я его не слышу, без татуировки я его не понимаю! — сокрушенно ответил я, но между тем сказал, — Первый, это Милёна, моя женщина. Я знаю, что ты меня понимаешь. Хоть кивни, блин!
— А можно его погладить? — спросила Милёна.
— Пока не надо, — предостерег я, — вдруг ему не понравиться.
"Ну почему же, мне будет приятно!" — раздался в голове голос Первого.
— Первый! Так какого ты молчал? — в сердцах сказал я, хватая кота за загривок. Первый не сопротивляясь пробормотал: — "Тебя слушал".
— Ну ты и гад! — совершенно счастливо сказал я, обнимая как ребенок своего кота. Потом спохватился — Слушайте, а где Зула? Ты же с ней был!
— Я тут, — раздался голос сзади меня. Я медленно встал и повернулся. Передо мной стояла моя милая орчанка. Исхудавшая, одни глаза в пол лица, но такая милая и желанная.
— Золушка моя! — прошептал я, переходя на орочий язык — О боги, как же я по тебе соскучился!
Девушка молчала и смотрела в меня. Именно так, "в меня". Она смотрела в самые сокровенные уголки моей души. В её глазах было столько тоски вперемежку с радостью, что я не выдержал и, взяв ее за плечи, притянул к себе.
— Где же тебя носило столько времени? — прошептала девушка на орочьем, — прибить бы тебя. Не мог весточку дать? Где ты был, ишачий помет? Я же тебя по всему лесу иска…
— Он был ранен, — на ломаном орочьем встряла Милёна. Зула отстранилась от меня и, осмотрев девушку, спросила на всеобщем:
— Это кто?
— Зула, это Милёна. Моя младшая жена. Милёна, это Зула, моя старшая жена, — представил я девушек друг другу. Зула внимательно смотрела на Милёну. Услышав имя орчанки, Милёна как-то съежилась, даже стала казаться меньше. От Милёны полыхнула волнением, вперемежку с любопытством.
— Повтори, как ты меня назвал? — вдруг попросила Зула.
— Старшая жена, — не понимая девушку, повторил я.
— Еще раз.
— Зул, ты чего?
— Еще раз. Ну, пожалуйста.
— Зула, моя старшая жена, — пожал я плечами. И тут у меня запекло на левой груди. В истинном зрении я увидел, что от моей татуировки прошла волна света к Зуле. Зула тоже рефлекторно приложила руку к месту, где у неё была татуировка. — И что это значит?
— Боги приняли твою просьбу. Я теперь твоя жена, — вся светясь от счастья, проговорила Зула.
— Значит, вы сговорились с богами? — грозно спросил я.
— Сашенька, ты ведь мог представить меня рабыней! Ты сам сказал "жена", — улыбаясь, проворковала Зула, подошла и долго целовала меня в губы. Потом подошла и приобняв Милёну сказала:
— Я очень рада, что он, наконец, привел тебя. Мог бы и предупредить, — это у же мне, — я как дура, по всему лесу тебя ищу…
— Извини, так получилось — улыбнулся я. Милёна, осознав, что все прошло нормально, тоже заулыбалась:
— Пойдемте завтракать?
— С удовольствием. Я всю ночь бежала к этому замку, — женщины увлекли меня за собой в сторону кухни.
"Ты попал!" — донесся голос Первого.
"Это мы еще посмотрим, кто попал. Между прочим, у кого-то был приказ охранять Лизу", — отозвался я, исчезая в дверях.
"А я ничего не нарушал. Мы даже несколько слов с Лизой разучили. Ты спроси у неё…" — донеслось вдогонку.
Во время завтрака я с опаской наблюдал за своими женщинами. Мало ли что. Но зря. Они общались так, как будто сто лет друг друга знали. "Дай-то бог", — подумалось мне. Может зря я переживал? Это у нас моногамные браки, а если тут иметь десяток жен в порядке вещей, то и отношения между женщинами не должны носить напряженный характер. Милёна выдавала Зуле свой вариант развития событий, с комментариями, охами и ахами. Я не вмешивался. А зачем? Пусть будет так, общая картина передавалась верно. Похоже, мне теперь не стоит беспокоиться о занятости своих женщинах, единственно, как бы они не забыли про меня, за своими разговорами.
Оставив женщин, и вошедших Флору и Поляна на кухне, я вышел на порог. Первый все еще сидел там.
— Первый, как настроение? Где клан?
— На подходе. Мы с твоей самкой, опять ходили на ту поляну, когда она сказала, что ты послал ей зов. Бежала сюда так, что я еле поспевал за ней.
— Женщины они такие…
— Мог бы и раньше Зов послать, мне или еще кому.
— Первый, ты многого не знаешь, а еще больше не сможешь понять. Я все расскажу. Сегодня и расскажу. Не хочется каждому в отдельности говорить. Потерпи, соберемся все вместе, я и поведаю "о делах наших скорбных"…
— Твое право.
Мы прошли в тенек чахлого деревца, уселись на бревно, явно служившее местным жителям скамейкой. Вышли Зула и Милёна с детьми, увидев нас, подошли и тоже расселись. Все ждали от меня объяснений. Как это у них получилось? Не иначе сговорились.
— Енай, найди Варуна и Идара, и идите сюда. Разговор есть, — пластун, чистивший наших лошадей, поднял руку, в знак того, что услышал. Через минуту подошли пластуны, и расселись на пеньках. Уютная полянка, не хватает шашлыка и бутылочки водки!
— Дело обстоит так, — начал я, — граф предложил мне купить у него его графство за двести тысяч золотых.
Варун присвистнул, Енай хмыкнул.
— В придачу, для закрепления наследственного статуса, я официально женюсь на Марианне, графской дочке. Она против такого расклада, но я пообещал ей, что между нами не будет супружеских отношений, на что Марианна обещала подумать.
— Если отец прикажет, та не посмеет пойти против. У благородных законы еще те, — спокойно проговорил Енай.
— Согласен. Граф мне сказал то же самое.
— Саш, ты не переживай. Мы с Зулой поговорим с Марианной. Она согласится. Правда, Зул? — встряла Милёна.
— Тебе кто слово давал? — строго посмотрел я на девушку. Та потупила глаза. Зула довольно улыбалась, — не надо ни с кем говорить. Это её решение и не нужно давить на девушку. В конце концов, она может забрать деньги и уехать отсюда вместе с отцом.
— А вот этого делать нельзя, — подал голос Идар.
— Поясни.
— Приплатит священнику, тот разведет вас, без твоего участия. Еще и денег с тебя стребуют. Как бы то ни было, а суды в Империи работают.
