Книга Джованна I. Пути провидения, страница 90. Автор книги Рамази Митаишвили

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Джованна I. Пути провидения»

Cтраница 90

Удивительно, что до столицы ему удалось доехать без происшествий, ведь он двигался без военного сопровождения через враждебные территории, занятые сторонниками Климента. Воистину он находился под покровительством самого Господа!


Прибытие строптивого понтифика во главе нескольких десятков священников поразило Карла больше, чем могло удивить появление герцога Анжуйского с армией самых смелых и благородных рыцарей Европы. Несмотря на опасность атаки со стороны герцога, Дураццо, узнав о приближении Урбана, оставил все другие заботы и поспешил встретить его в Аверсе, так как не мог обеспечить святому отцу безопасность в самом Неаполе.

* * *

Несмотря на привычное внешнее спокойствие, которое отмечало Карла и проявлялось в его размеренной походке и продуманных высказываниях, он не мог справиться со скрытым беспокойством и принять нежеланного посетителя с обычными знаками внимания и уважения. Поэтому Урбану пришлось скромно ехать через виноградники от Неаполя до Аверсы, избегая больших дорог. Почтенный глава всех католиков ехал на голодном муле, внешне похожем на Брута, который был украшен богатой сбруей. Оглядываясь на любой шорох и замирая при каждом незначительном звуке, понтифик съезжал даже с незаметных тропинок, чуть ли не прячась в кустах.

Несмотря на всю конспирацию, необычный вид этой кавалькады возбудил любопытство местных жителей. Со всех сторон люди, побросав работу, кинулись навстречу процессии. Непонятный вид этого шествия вызвал у обитателей окрестных деревень множество предположений. Когда они поняли, кто перед ними, от изумления они лишились дара речи: «…царь твой грядёт к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъярёмной… а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге… народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!» (Мф. 21:1–9). Собравшись вокруг негодяя, который называл себя ставленником небес, они трижды простирались на земле, прежде чем тот позволял им поцеловать свою обувь…

Но как нечестиво звучат слова «Ваше Святейшество» по отношению к ничтожеству, который при всех своих мирских титулах со временем всё же превратится в прах!


Наконец Урбан высадился в маленькой часовне у ворот Аверсы и расположился там в своих парадных одеждах в ожидании, что хоть здесь Карл примет его так, как полагается. Но Дураццо не желал привлекать внимание даже малейшим проявлением великолепия, так что встретил папу простым приветствием, ненавидя и презирая его как виновника всех своих преступлений и недоразумений. Он взял под уздцы мула – не для оказания особой чести, но чтобы обезопасить себя от столкновения с этим не внушающим доверия животным, и лично привёл его в Аверсу.

На несколько часов Карл разрешил ему остановиться в епископском дворце, а вечером, когда ворота города были закрыты, послал офицеров, чтобы пригласить его в королевский замок и обеспечить более подходящее жильё. Стражники с подчёркнутой грубостью привели туда понтифика, яростно разгоняя всех, кто встречался им на пути. Ворота за ним были заперты, и в течение пяти дней папа не получил ни одного известия от Карла: убедившись, что Урбан надёжно заперт, Дураццо отправился в Неаполь для подготовки торжественного приёма.

В конце концов понтифика привезли в столицу в сопровождении солдат, не входивших в почётный караул. По приезде папа обнаружил Карла, который с торжественно важным лицом восседал за вратами на великолепном троне. Он был облачён в накидку из золотой ткани, на голове красовалась корона. В одной руке Дураццо держал скипетр, в другой – державу. По обе стороны за ним стояли бароны: как того требовал этикет – согласно их чинам и иерархии.

Карл заставил папу подойти к престолу и лишь тогда соизволил обнаружить его приближение. Спускаясь по ступенькам, король презрел положенную традицию целования креста на туфле понтифика, так что сам Урбан был вынужден нагнуться со своего мула и запечатлеть поцелуй на лбу монарха, имея при этом огромное желание одновременно впрыснуть яд этому нахалу, который держался так, будто ему принадлежала вся земля, по которой он ходит.

Радость же неаполитанцев при виде «родного» папы была чрезвычайной, и проявлялась она в оформлении домов и привычных признаках торжества.


В тот же день Урбана VI заперли в замке. Он не сопротивлялся, умело скрывая бушующую в душе ярость. К нему приставили здоровенных караульных и разрешили держать собственную прислугу, но под любым предлогом запретили подходить к воротам. Это романтичное пленение длилось до тех пор, пока герцог Анжу не добился ряда убедительных побед, а финансовые запасы Карла не истощились, что вынудило этого великого завоевателя, не обладающего талантом Иисуса Навина, ещё раз обратиться за помощью к находящемуся в заключении папе: Дураццо был лжекоролём, у которого была вечная нужда в деньгах, ведь вместо того, чтобы собирать сторонников, он покорял их и занимался беззаконными поборами.

* * *

Увы, нужда делает приемлемыми многие вещи… При посредничестве кардиналов был заключён новый договор. Урбана освободили и позволили перевезти свой двор в епископский дворец, где Карл вновь опустился до подлости, публично попросив прощения за своё поведение.

– Ваше Святейшество! – с учтивой вежливостью начал он. – Я пришёл к Вам, чтобы положить конец нашей вражде, которую я затеял из-за своей горячности и обид. Я пришёл к Вам с чистой душой, надеясь, что Вы благословите меня в знак примирения и прощения, хотя моё поведение перед Вами и не имеет оправдания. Я хочу лишь сражаться с нашими общими врагами, чтобы положить конец Вашим страданиям. Только общими усилиями мы сможем обрушить меч на голову вероломных врагов и вероотступников.

– Если ты, сын мой, – отвечал папа с лёгким дрожанием в голосе и той злобой, с которой обычно говорят при воспоминании об обиде, – хочешь моего благословения и помощи, то я тебе напомню, что injuriarum nemo obliviscitur, beneficiorum autem multi: да-да, об обидах не забывает никто, о благодеяниях же – многие. Однако же нет нужды тратить время на объяснение прописных истин, ведь от наших врагов и друзей получаем мы прекрасные уроки, и лишь потом истина вдруг открывается нам благодаря их ошибкам.

– Святейший отец мой! Мои поступки не имеют оправдания, они были продиктованы лишь страхом и недоверием. Я рассчитываю на Ваше великодушие и прощение. Пришла пора нанести сокрушительный удар по нашим врагам! Наша же распря им только на руку, – выговорил Карл на одном дыхании, смиренно опустив голову.

– Сын мой, я рад, что Господь подсказал тебе верный путь и после стольких заблуждений святая правда вдруг открылась тебе. Я благословлю тебя, но вначале я должен увериться, что твои помыслы чисты, – благосклонно произнёс Урбан VI, при этом через секунду лицо его вдруг изменилось, и с выражением какого-то лукавства он продолжал. – Я должен напомнить тебе, что мой племянник по молодости совершил много ошибок, но в знак нашего примирения ты должен поддержать его в стремлении укрепить позиции. Ведь Господь вселил в нас неистребимое тяготение к добру и мудрости, поэтому мудрость примирения всегда должна сопровождаться и добротой поступков…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация