В ноябре Карл и Маргарита Дураццо были торжественно коронованы в соборе после клятвы верности Урбану, которого они признали истинным папой.
Когда Карла проводили под навесом государства, его коня под уздцы с одной стороны держал герцог Андрии, принимавший участие в падении Джованны, а с другой – граф Конверсано. Глядя на ликующую кучку неаполитанцев, можно было подумать, что всё королевство единодушно радуется восхождению этого человека на престол. Но впечатление было обманчивым: многие граждане Неаполя не верили в искренность заверений короля о его заботе о подданных. Так и оказалось: не прошло и шести месяцев, как герцог и граф уже вступили в открытое противостояние с Карлом.
Зная любовь неаполитанцев к зрелищам, узурпатор попытался преуспеть в военных играх и пиршествах, чтобы рассеять мрачную грусть, накрывшую Неаполь на руинах правления Джованны. Подражая ордену рыцарства, введённому Людовиком после её коронации, он создал орден аргонавтов, к которому, увы, никто не примкнул. Тщетные попытки его двора устроить банкеты и театрализованные представления не принесли радости в столицу. Тогда Дураццо попытался доказать, что достоин своего нового титула, решив устроить несколько публичных казней, чтобы как-то взбодрить сникшее население и сделать приятное своим вассалам.
То, что пытался делать Карл, было маскарадом в человеческом мире – таким же, который в животном мире проявляется перед спариванием, когда самец красуется, пытаясь привлечь внимание. Дураццо со своей свитой разъезжал по Неаполю в начищенных до блеска доспехах и с короной на голове, но ни зрителей, ни «самок» не было: бо́льшая часть города была необитаемой, ведь многие жители покинули его, иных унесла болезнь. Торговые ряды, организованные Джованной, опустели, иностранные купцы перестали приезжать в Неаполь. Та часть города, где обычно толпились люди, теперь казалась почти вымершей, многие лавки были разрушены и разграблены. Кроме того, сам король без стеснения обирал торговцев для своих нужд, так что, естественно, те в итоге разъехались. В парламенте бароны были обложены новыми непомерными налогами и в ужасе вернулись в свои поместья.
Карл, как и другие завоеватели, пытался удовлетворить желания всех своих приверженцев, но это было невозможно. Поэтому к трём графам, которые оставались верны королеве, вскоре присоединились герцоги Лече и Монтеново, а также граф Конверсано (уже упоминавшийся представитель конной армии Карла на его коронации). Герцог Андрии и семья Сансеверино, хотя и были одержимы смертной ненавистью друг к другу, тоже примкнули к недовольным.
Негодование герцога Андрии было вызвано неспособностью Дураццо восстановить все его прежние владения, часть которых была куплена семьёй Марцано. Представители рода Сансеверино, с другой стороны, были против короля потому, что сын герцога Андрии и их смертельный враг был женат на Агнессе, принцессе Вероны и старшей сестре Маргариты Дураццо, которая перешла вместе с ней в Замок Нуово. Недовольный уклонением Дураццо от своих обещаний Урбан обеспечил значительное продвижение неаполитанским кардиналам в обмен на поддержку сына герцога Андрии, только что женившегося на Агнессе, имеющей право претендовать на престол. Таким образом, они с мужем могли заменить на троне Карла и его супругу.
* * *
Истекал восьмой месяц заключения Джованны. Карл надеялся, что лишения заставят её отдать Прованс, но королева, видя, что надежда на её освобождение становится призрачной, нашла успокоение в молитвах. Зная характер этой женщины, можно было предположить, что она лучше умрёт, но не пойдёт на поводу у предателя… Да, чувство близости, зарождающееся в детстве, является самым прочным и неизменным, но, как оказалось, не для всех.
Джованна перестала бороться за возвращение на престол. Что он мог дать ей? Только новые проблемы и страдания в усилиях по устранению политической и физической разрухи королевства в окружении окрепших врагов: государство для неё было подобно старому календарю, на котором отмечены устаревшие исторические даты.
Она уже не заботилась о своей жизни и была далека от горя, грусти и упрёков.
* * *
Людовик I Анжуйский собрал внушительную армию и 31 мая 1382 года двинулся на спасение Джованны, не подозревая, что к тому дню королевы уже не было… Маршем он прошёл Турин и Милан и остановился лагерем в Аматрисе – недалеко от Рима.
Лазутчики подтверждали Карлу Дураццо слухи о приближении армии Людовика, так что он ещё в начале мая, не решившись принять сражение, перевёл королеву в Замок дель Ово, чуть позже – в крепость Ночеру, потом – в Муро Лучано. Вряд ли Карл сумел бы найти более подходящее место для пленения Джованны.
Всеобщий хаос привёл к тому, что у всех возникло тайное желание восстановить Джованну на престоле. И это было не только желание, но и необходимость времени – сплотиться вокруг её высокого стандарта.
Появление в Неаполитанском заливе большого военно-морского флота из Прованса стало сигналом для совершения преступления, о котором Карл, пожалуй, ранее не задумывался. Герцог Анжу выступил из Прованса с огромной армией из тридцати пяти тысяч рыцарей. С другой стороны, открытая враждебность Урбана VI представляла особую опасность. Тем временем посольство венгерского короля поздравило Карла с успехом, но потребовало смерти Джованны в качестве награды за былую помощь и залога последующей дружбы. И Карл формально согласился выполнить это требование, пытаясь сохранить хоть одного союзника. Но Лайошу не понравился тон, в котором Дураццо ответил ему, и, не доверяя никому, выслал четырёх солдат из числа проверенных наёмников в Муро.
Чувствуя приближающийся конец, Джованна отправила своему воспитаннику послание, в котором в очередной раз умоляла пощадить жизнь Отто. Видимо, слова её были столь убедительны, что Карл, чувствуя себя виноватым, в итоге обращался с герцогом очень хорошо, а затем и вовсе отпустил.
* * *
Королеве было разрешено свободно передвигаться в сопровождении стражников, единственным же местом, где ей разрешалось быть одной, была часовня в крепости Муро Лучано. Как мы помним, даже в дни процветания правительница отличалась религиозностью и часто проводила время в молитвах. В заключении же ей было разрешено молиться в установленные часы.
Утром 22 мая 1382 года Джованна вновь пришла в часовню. Там горело множество свечей, сквозь цветные стёкла маленьких узких окон пробивались солнечные лучи, которые оставляли на стенах радужные пятна. Босиком она ступила на прохладный каменный пол. Вспомнилось давнишнее, ещё детское ощущение родного дома… Из глубины святилища с иконы печально и всевидяще на неё смотрел Отец. Он помнил её рождение, её первый смех и первые шаги. Он помнил все её молитвы, все добрые дела и прегрешения – он всегда был рядом с ней.
Преклонив колени, Джованна стала молиться.
– Всемогущий властитель, создатель чертога Вселенной и всего, что нас окружает, помилуй нас. Источник всего хорошего и света вечного, помилуй нас, пусть Твоя любовь и доброта спасёт нас. Благодарю Тебя, Отец мой небесный, за то, что никогда не оставлял меня и направлял в исполнении моей королевской миссии. О, Иисус Христос, сияние Бога, сила и мудрость Отца, помилуй нас! Всевышний Отец, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день, помилуй меня. Господи, создавший человеческий род по образу Своему, не покидающий нас во время падения, руководи моей волей и помилуй нас. Очисть меня от грехов, одари Своим прощением… Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа… – шептала королева, опустив голову.
