Раймонда де Бо королевская чета любила как родного отца. Он был им очень дорог, тем более что этот рыцарь занимал пост великого сенешаля королевства, а также являлся дядей Франсуа де Бо, герцога Андрии, чей сын был женат на Маргарите Тарентской. У Джованны не было средств, чтобы заплатить выкуп, но женщина продала все свои украшения, собрав значительную сумму, которая и была предложена за освобождение Раймонда.
Сицилийское регентство отказалось принять деньги за смелого и благородного де Бо, но предложило его обмен на Бланку и Иоланту. Тем не менее военачальник был отпущен не сразу после выполнения Джованной условий обмена: кастеллан Франкавилла, удерживавший храбреца в плену, не обращал внимания на приказы регентства, но в итоге, ценой усилий обеих сторон и выплаты дополнительной суммы в две тысячи дукатов, уступил.
Супруги были вынуждены покинуть Сицилию до завершения этой сделки из-за разразившейся в Неаполе гражданской войны между принцем Таранто и Людовиком Дураццо, которому помогал граф Минервино.
Да, как можно заметить, благополучное королевство всегда служит соблазном для предприимчивых негодяев внутри страны…
* * *
Только со стороны кажется, что королевский двор – это монолитный фундамент государства. Но нет: это обыкновенная пещера первобытных людей, раздираемая конфликтами за ношение шкуры медведя и подвергаемая постоянным атакам хищников. Гордость королей – вот что ввергает человечество в междоусобицы. Простые смертные, чтобы время текло быстрее, ведут беседы. В масштабах же королевств время, как и люди, убивается войнами. Да и перо историков обычно описывает лишь битвы и сражения, ибо читать про благополучные времена потомкам неинтересно.
Людовик Тарентский и Джованна прибыли в Неаполь, чтобы положить конец этому противостоянию. Принц Таранто по первому же призыву уступил требованиям короля и королевы, а граф Пипино (Минервино) потребовал через суд возместить убытки за нанесённую обиду. Его требования были настолько необоснованными, а поведение таким надменным, что, несмотря на его заслуги во время второго венгерского вторжения, не оставалось иного выбора, кроме как принудить его к подчинению силой (как, кстати, к концу своей жизни сделал и Роберт Мудрый). Но Минервино и его сторонник Людовик Дураццо категорически отказались идти на приём к королеве, отвергая любые компромиссы.
Королевская семья была вынуждена применить силу, но последствия этого противостояния были не менее губительными, чем война с Венгрией, а также крайне опасными для целостности страны. Сказочно богатые Пипино наняли орды варваров из различных регионов, а Дураццо собрал под своими знамёнами множество местных солдат. В конце концов, после жесточайших кровопролитных боёв, Пипино были уничтожены. Похоже, эти братья относились к категории тех людей, для которых поражение несло упоительное наслаждение…
Джованни Пипино ди Алтамура был взят в плен в 1357 году в Замке Матера, а затем перевезён в Алтамуру. После недолгих привычных приготовлений – сооружения виселицы и подготовки коней для четвертования – его заставили надеть бумажную корону, так как Джованни называл себя королём Апулии. Повесили его на бойнице, а после привязали к четырём лошадям, которые устремились в противоположных направлениях. Безжизненное тело с ужасающим хрустом было разорвано на части, которые затем подвесили на крепостной стене в назидание другим о последствиях непокорности и враждебности к королям. А одна из его ног была выставлена на основных воротах города, позднее же останки были заменены барельефом с изображением герба и ноги.
Удивительно, как вдохновенно народ заражается всеобщей радостью, когда участвует в зверствах! К сожалению, при созерцании великодушия, благородства и добрых дел энтузиазма у людей намного меньше.
Один из братьев Джованни был сброшен с высокой башни своим же солдатом, другой бежал из Неаполя в Рим, где и погиб при невыясненных обстоятельствах, о которых так никто никогда не узнал. На этом династия Пипино закончила своё существование.
Людовик Дураццо оказался более удачливым и получил прощение в связи со своим королевским происхождением. В знак примирения король и королева пригласили всех членов семьи на публичный праздник в епископский дворец Неаполя. Знать и весь королевский двор в полном составе собрались на банкете, по всему городу по этому поводу прошли торжественные красочные церемонии. Городские празднества, военные состязания, игры и балы продолжались несколько дней.
Людовик Дураццо умер на следующий год, Джованна же взяла на себя ответственность за воспитание его единственного сына Карла, которому тогда было около двенадцати лет. К несчастью, этот мальчик унаследовал предательский дух, амбиции и некоторые другие отвратительные качества своего родного дяди и тёзки Карла Дураццо.
Всеобщий мир привёл ещё к одному королевскому браку: Филипп Тарентский женился на герцогине Дураццо. Мария охотно передала Джованне опекунство над своей младшей дочерью Маргаритой, которая родилась во время её путешествия в Прованс и с тех пор воспитывалась королевой. Джованна очень любила Маргариту и относилась к ней как к собственной дочери. Вероятно, на это повлияло и то, что девочка была того же возраста, что и её дитя, трагически ушедшее из жизни в день коронации родителей.
* * *
После серии небольших военных кампаний доблестный воин Людовик Тарентский благодаря своему благоразумию и храбрости обеспечил Джованне спокойное правление. Сам же он занялся различными утехами: проводил время на пиршествах и спортивных играх, пренебрегая государственными делами. Доблестный воин блистал на турнирах, которые сам же и организовывал, приглашая лучших рыцарей Европы. Николас Аччьяйоли занимался всеми военными кампаниями. То есть в королевстве установилась своеобразная гармония: Людовик занимался тем, чем хотел, государство же было в руках его мудрой, энергичной и прогрессивной жены.
После одного из рыцарских поединков Людовик решил принять ванну. Слуги натаскали и нагрели воды. Утомлённый мужчина приказал всем удалиться и, убаюканный колеблющимися отблесками свечей, уснул. Очнулся он от холода и понял, что лежит в давно остывшей воде и, судя по всему, проспал довольно долго. Сотрясаясь от мелкой дрожи, правитель вызвал прислугу и, наспех одевшись, отправился греться у камина. Но озноб не проходил.
К утру его состояние ухудшилось. Король почувствовал резкую слабость, от которой потемнело в глазах, и без сознания упал на пол. Его перенесли на постель, но взгляд монарха был блуждающим и бессмысленным – он не различал ни людей, ни предметы. У Людовика держался жар, к ночи он стал бредить. Он пытался подняться с постели, лихорадочными глазами осматривал комнату, никого не узнавая, и просил принести меч. Больной кричал, что враги прокрались во дворец, что они хотят убить его и Джованну. Прислуга с трудом удерживала его в постели, а король пытался высвободиться и указывал пальцем на стену… Затем он впал в беспамятство, покрываясь липким потом. Джованна стояла перед ним на коленях и просила Господа не забирать у неё мужа.
На следующий день Людовику стало чуть лучше. На какое-то время к нему вернулись силы. Открыв глаза, он попросил пить. Увидев Джованну, мужчина очень удивился, но мало-помалу память стала возвращаться к нему.
