– Почему?
– Не знаю! – пикси вскочил на ноги и прошёлся по спинке дивана. – Вроде прохожу туда, в коридорчик, всё спокойно, потом хлоп! – я опять у входа, и что внутри было, не знаю.
– А времени сколько проходит? – спросил Андрей.
– По ощущениям – минут пять.
– Для какого-то магического воздействия на сознание недостаточно… – неуверенно сказала Лена. – Просто охранные щиты? Ты туда сколько раз совался?
– Два, – неохотно ответил Гай. – И Мефодий в этот флигель не ходит.
– Ну, Мефодий всё обосновывает тем обстоятельством, что хозяином он не принят, и сил у него недостаточно на территорию, только на дом, – махнул рукой Андрей. – Но Наталья Петровна становится для нас всё интереснее. У кого ещё есть, что сказать?
Алекс, всё это время молчавший, поднял ладонь, и взгляды скрестились на нём.
– У меня. Я предлагаю вам ещё двух фигурантов дела. Жена господина Снигирёва, очаровательная и болезненная Лидия Аристарховна, и её сердечный друг, в прессе закодированный под инициалами Ф.Т.
– А на самом деле?..
– А на самом деле зовут его Фёдор Ванифатьевич Петровский-Тардеев. И является он сводным братом того самого покупателя, который так неудачно искупался в реке Истра в августе прошлого года.
– Но мы же вроде бы установили, что это не было убийством? – гном ткнул карандашом в какую-то запись в своей тетради.
– Нет, дорогой мой! Мы {предположили}, что это мог быть несчастный случай, но и только! Жизнь полна неожиданностей, на беднягу могли натравить дрессированного электрического ската или подплыть под водой и дёрнуть за ногу, – сказал Алекс, сдвинув брови.
После некоторого молчания Вренн спросил осторожно:
– Это ты сейчас пошутил?
Давно уже сдерживавшаяся Елена расхохоталась, следом за ней и остальные. Медлительный гном последним присоединился к веселящимся коллегам.
– Ну, ладно, – спросил Верещагин, когда веселье сошло на нет. – Ещё что-то?
– У меня вопрос.
– Спрашивай.
Лена сложила ладони, отчего-то она волновалась.
– Седьмой покупатель.
– В смысле?
– В самом начале, когда мы только взялись за это дело, Андрей сказал, что неудачных покупателей было семь.
Вренн немедленно перелистал блокнот и процитировал:
– Сорвалось уже семь сделок, московские риелторы – ну, из приличных, понятное дело – работать со Снигирями не хотят. Причина каждый раз разная.
– Вот. Шестерых мы знаем, имена и причины отказа записаны – Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская. А о седьмом ты ничего не сказал! – она повернулась к Андрею. – Кто он? И почему не купил Снигири?
Гном помахал в воздухе записями и авторитетно сообщил:
– Подтверждаю, ни слова о седьмом покупателе!
– Странно… – Беланович встал, открыл сейф, достал оттуда папку с договором и первичными материалами и быстро пролистал. – Слушайте, ребята, а у меня тоже ничего о нём нет! Вот все записи, шесть листов, и точка.
– Надо Вадима спросить, – Лена подтолкнула к Андрею коммуникатор. – Давай, звони!
Экран долго оставался синим, гудки шли будто в пустоту; наконец появилось не слишком довольное лицо Снигирёва.
– Да, Андрюх, что ты хотел? Только побыстрее, у меня тут дел вагон.
– У тебя сохранились материалы по всем неудачным сделкам?
– Конечно.
– Возьми их в руки.
– Ну слушай, я занят… – заныл Вадим, но его собеседник был неумолим.
– Давай-давай, иди в кабинет, открывай сейф или где они у тебя хранятся.
– Ладно, я наберу заново..
– Нет уж! Ты сунешь коммуникатор в карман и забудешь о вопросе. А это, между прочим, важно, и тебе нужно, не кому-то другому!
Ворча что-то под нос, Снигирёв дошёл до кабинета, погромыхал ящиками стола, пошуршал бумагами – всё это время его коммуникатор лежал в кармане, так что слышно было плохо. Наконец на экране появилось недовольно нахмуренное лицо:
– Ну, нашёл.
– Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, – повторил список Андрей. – Это шесть. Кто седьмой?
– Погоди-погоди, вроде никого больше не было.
– Ты говорил о семи неудачах.
– Ну, да… Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, действительно, шесть. Погоди.
Шуршание возобновилось. Что-то шлёпнулось на пол, и Вадим сдавленно выругался. Компаньоны терпеливо ждали.
– Слушай, ерунда какая-то, – сказал озабоченный Снигирёв по прошествии примерно трёх вечностей. – Никаких данных об ещё одном покупателе нет, будто кто-то страницу выдрал.
– Где у тебя были эти бумаги?
– В столе лежали. Я даже не стал в сейф убирать, сделки-то не состоялись!
– Вспоминай, – вмешалась в разговор Лена, и говорила она так жёстко, что даже у Алексея по спине поползла ледяная дорожка. – Садись, пиши всё, что можешь припомнить – имя, прозвище, кто его к тебе привёл, как претендент до Снигирей добирался. Всё. И немедленно отправляй магвестником. А на ночь запри все двери в дом.
– Вот Тьма, – сдавленно проговорил Вадим.
– И вот ещё что. Не удивляйся, но у тебя там домовой.
– Кто?
– Домовой. Зовут Мефодий Варламович. Так вот, налей в чашку молока, положи на блюдце пирог, запрись со всем этим в своей спальне и скажи…
Тут Елена чётко, почти по слогам проговорила фразу-признание, доверенную ей Мефодием.
– Лен, а зачем это всё?
– Затем, что это защита твоего дома, неразумный ты человек! Непризнанный домовой ничего сделать не может и помочь тебе не в состоянии. Понял?
– Понял, – вздохнул Снигирёв. – Пошёл на кухню за пирогом…
Экран коммуникатора погас, и Елена кивнула коллегам.
– Сделает.
– Ну что же, – Андрей обвёл собравшихся взглядом. – Пишем план?
– Пункт первый, – откликнулся Верещагин. – Лена, образцы земли отвезёшь в лабораторию?
– Завтра же с утра, первым делом. Что проверяем, как считаете?
– Магический фон, – предложил Андрей.
Одновременно с ним Вренн пробасил:
– Пусть маркеры проверят, было ли магическое воздействие, одинаковое или разное в разных образцах. И когда? И закончилось уже, или оно самоподдерживающееся?
– Хорошо, это я поняла, – Лена и в самом деле сделала пометки в ежедневнике. – А вот как и кто может проверить привязку земли к снигирёвской крови? Куда обращаться?
