— Нет, спасибо. Я-а лучше послушаю, что все это значит.
Проректор кивает и заводит длинный рассказ.
Оказывается, Веник достал не только всех в общаге и универе, но еще и самого Павла Викторовича. Он устал прикрывать большие и малые шалости тайного чадушки, которому как назло никак неймется. Нет, Веня в душе добрый, но дурной. И эта дурость никому покоя не дает.
И когда проректору на глаза попалась очередная информация по обмену студентов, его тут же пронзило озарением: отправить беспокойное чадушко в Америку. На целых два года. По программе обмена студентов. Авось он там идиотничать перестанет, язык подучит, ну и просто на другую жизнь посмотрит.
— А я-то тут причем?! — искренне не понимаю я.
— Дело в том, что обмен с каждым годом ужесточается. Ежегодно добавляются все более идиотские требования. И вот в этом году апофеозом стала преференция… брать на обмен женатых студентов. А если они готовятся стать родителями, то попадание — девяносто девять процентов!
С ужасом смотрю на проректора. Мысли летают в моей тяжёлой голове, никак не устаканиваясь.
— Ты поняла наш план, Вика?!
— Да. То есть нет. То есть не знаю. — проговариваю я весь спектр своих эмоций.
— Вениамин женится на тебе. Из-за беременности вас должны расписать без очереди. Далее, вы подаете заявления на обменную программу, предоставляете справку о том, что скоро будете родителями, и едите в Америку, на целых два года! На полный пансионат, плюс стипендии от Университета!
— Я не понимаю, зачем мне это надо… — бормочу я себе под нос.
— Это твоё будущее, Виктория! Ну откуда ты там родом? — кивает на папку с моим личным делом проректор: — из Сосенок. Родители далеко не олигархи. Ну, когда у тебя будет еще возможность поехать на целых два года в Америку?! К тому же, родишь ребенка именно там, — подмигивает мне Павел Викторович. — Понимаешь, да, какие перспективы это тебе открывает?
— У меня двойня. — обморочным голосом открываю я карты.
— Что?! — переглядываются отец и сын.
— Сразу двое детей. — злюсь я, — Не слышали о таком феномене?!
— Это сути не меняет, — быстро берет себя в руки Павел Викторович. — Веня не пойдет в армию, если все же вылетит из Университета, а ты, Вика, получишь серьезные выплаты. Но это еще не все. Если ты согласишься, то я обеспечу тебя жильем.
— В смысле? — не понимаю я.
— У меня есть квартирка. Однушка в Москве. От бабушки досталась. — продолжает соблазнять меня Павел Викторович. — По приезду из Америки вы не разводитесь, чтобы Вениамина не забрали в Армию, в случае чего. Но ты не требуешь с него никаких алиментов или участия в воспитании детей. За это получишь целую однокомнатную квартиру в Москве. Я оформлю куплю-продажу на твое имя, сделаю ремонт в пределах разумного, пока вы будете на стажировке, и это будет наша плата тебе за помощь.
— Послушайте… но я не люблю Веню! А он меня терпеть не может…
— А вам не обязательно любить друг друга. У вас сделка. Договор. Контракт. Как хочешь называй. Ни о каких чувствах речь не идет.
— Соглашайся, Кудряшкина! — с мольбой в глазах канючит Веня. — Вместе поедим в Америку! Лас-Вегас, Гранд-Каньон, Нью-Йорк, Голливуд… Мир поведаем! Ну классно же!
У меня самой кружится голова и захватывает дух от всех этих перспектив, но болезнь папы заставляет спустится с небес на землю и простонать:
— У меня папа больной. Родители не работают. Я им деньги каждый месяц посылаю… Как я смогу…
— Сколько ты ему посылаешь? — прерывает меня Павел Викторович.
— По-разному. От заработка зависит. В среднем пятнадцать тысяч в месяц.
— Пятнадцать ты-ы-ысяч, — протягивает проректор, почесывая аккуратную бороду, — это по курсу, где-то примерно двести баксов. Брось, Кудряшкина, у тебя будет такая стипендия, что запросто родителям сможешь присылать эти деньги, и еще откладывать на будущее! Ведь девушка ты экономная, хозяйственная, скромная! Вениамину так повезло с тобой. И это я без шуток. Тебя нам просто судьба послала.
Глава 9. Свадьба с Вениамином
— Согласны ли вы, Вениамин Павлович Алешин взять в жену Викторию Викторовну Кудряшкину? — обращается представительная тетя — сотрудница ЗАГСА.
— Да! — радостно ухмыляется Веник.
Уже небось предвкушает увидеть тебя среди небоскребов Нью-Йорка.
— Согласны ли вы, Кудряшкина Виктория Викторовна выйти замуж за Алешина Вениамина Павловича?
Я сглатываю. И хоть вся эта церемония — не больше чем фикция, но мне все равно не по себе. Ну как можно выйти замуж за чужого по сути человека?
Перестань! — одергиваю сама себя. Никто тебя не заставляет ни спать с этим человеком, ни иметь какие-либо другие отношения. Ах если бы на его месте только стоял Рустам… Но этого никогда не будет. Я не нужна ему, точно так же, как и мои дети. Поэтому нужно самой брать ситуацию в руки и думать о перспективах. Хотя бы о том, что по приезду, через два года, у нас с ребятишками уже будет собственное жилье.
А еще Веник, как бы странно это не звучало, прикроет мою беременность, и никаких вопросов ни у кого больше не возникнет. Даже у родителей.
— Виктория Викторовна? — удивленно поддталкивает меня тетя.
— Да. — говорю, точно в омут с головой бросаюсь.
— Согласны?
— Согласна.
— Именем закона, объявляю вас мужем и женой!
Мы ставим подписи.
Обмениваемся кольцами. Теперь на моих пальцах красуются аж два украшения — то первое, яко бы помолвочное кольцо, и воторое — настоящее обручальное. Ох, и ругался Павел Викторович на Веника, за то что тот, первое неправильное купил, а затем, махнул рукой и сказал, чтобы я носила оба колечка, в качестве подарка от проректора.
— А теперь жених может поцеловать невесту. — напоминает о своем существовании сотрудница ЗАГСа
Нет, чего это? Мы на это не договаривались.
Веник растерянно смотрит на меня. Я однозначно качаю головой, что против. Ни в какие физические контакты мы с ним не вступаем. Это оговорено и является частью нашего договора.
— Ну что, женушка? Поздравляю тебя! — светится Веник медным тазом, едва мы покидает здание двоца бракосочетаний. — Как на счет первой брачной ночи? А?
Я вижу, что Веник прикалыается, но все равно такие шутки надо пресекать на корню:
— Даже не думай об этом!
— Ладно, ладно!
— Я серьезно, Вениамин.
— Да понял я тебя.
— Нет, послушай, — останавливаю я его и делаю внушение глаза а глаза, — У нас с тобой чисто деловые отношения. Никакого интима между нами не будет. Ты понял?
