— Ты что голый сюда приперся? — продолжаю возмущаться я.
— Я в полотенце, но могу от него избавиться! — нагло ухмыляется в ночи мажор. Но я по его голосу слышу, что лыбится, гад.
— Быстро пижаму надень, и на диван свали!
— Да откуда у меня пижама, Вик? — бурчит недовольно. — Я всегда голый сплю. Ну максимум в трусах.
— Это меня не волнует!
Вру. Волнует. И даже очень. И от этого злюсь еще сильнее и на него, и на свою реакцию.
***
Всю ночь мне снятся наши поцелуи. Бесстыжие, бессовестные, чувственные. Они грозят перерасти в нечто большее, но я не позволяю.
Просыпаюсь утром, в холодном поту.
Смотрю время на телефоне. За минуту до будильника глаза продрала. Ну и ну! Отключаю, чтобы не орал почем зря.
Скомканный плед валяется на диване, что свидетельствует о том, что мажор все же спал в этой комнате. Но сейчас тут никого нет.
Иду в ванную, чищу зубы новой щеткой, что распаковала до этого. На полочке куча дорогущих кремов, бальзамов и прочего. Все из «тяжелого» люкса, я бы себе такого точно не позволила. А вот Рустам запросто накупил женских штучек. Не уж-то разбирается?
Боже, даже патчи для век есть. Никогда их себе не покупала — всегда считала баловством и пустой тратой денег.
Намазюкав элитной косметикой все лицо, выхожу. Надеваю джинсы и свитер.
Из кухни доносятся умопомрачительные запахи. Рустам продолжает корчить из себя мишленовского шеф-повара.
Захожу в уютно подсвеченное помещение. На сковороде в формах-сердечках скворчит яичница, это она разносит умопомрачительный аромат по всей квартире. Мажор нарезает хрустящие квадратные хлебцы на доске. Мои близняшки споро поедают нежные омлеты, запивая все теплым молоком.
— Мамотька, доблое утло! — желают мне мои солнышки.
— Доброе утро, мои сладенькие! — целую и обнимаю сыновей.
Они уже одетые, причесанные. Улыбаюсь Свете. Все же нянечка молодец, старается. Она тоже быстро уплетает омлет. Ей мажор «сердечную» яичницу не предложил.
— Доброе утро, Вик! — ухмыляется Рустам. Он уже закончил с хлебцами и быстро обжаривает их на другой, сухой сковородке без масла. — Разве я не заслуживаю поцелуя? Разве я не сладенький?
— Ты бы поторапливался, — киваю я на сердечки. — Опоздаем ведь.
— Да брось! — мажор достает из холодильника несколько спелых авокадо, моет их под проточной водой, разрезает на две половинки и ложкой вытаскивает нежно-зеленую мякоть. — Это же садик! Боишься, что они на манную кашу опоздают? Так вот, мальчишки завтракают, сейчас узнают, что такое брускетта с авокадо и лососем.
Быстро мнет вилкой мякоть, намазывает на поджаренный хлеб. Вскрывает вакуумную упаковку тонко нарезанного лосося, и водружает пластинки рыбы на авокадо.
— Налетайте, пацаны! — дает первым попробовать детям. — От них мозги хорошо работают.
— Плавда? — округляют глаза мальчики.
— Еще какая! — гордо отвечает Рустам, — Вы думаете, почему я такой умный и сильный? Каждое утро хорошо завтракаю, и энергии на весь день хватает.
Ох, павлин. — вздыхаю я про себя. Если не похвастается собой, то это не он будет.
Но хвастаться ему особо некогда. Рустам перекладывает сердечные яичницы на тарелки, рядом живописно выставляет брускеттные авокадо, придвигает чашки с кофе, и делает снимок еды.
— Вик, сядь сюда поближе, — просит мажор.
Без задней мысли пересаживаюсь рядом с ним. Он быстро сгребает меня в охапку.
— Улыбайся! — требует, переключая камеру смартфона в режим «селфи».
Я закатываю глаза к верху.
— Так тоже романтично. — Рустам быстро публикует снимки романтичного завтрака и нас с ним в объятьях друг друга во всевозможных соцсетях.
— Меня твои кхм… подруги не убьют потом? — деликатно интересуюсь я.
— Да кто ж им даст? — ухмыляется Рустам. — Ешь, давай, я десяток яиц в мусорку выкинул, пока у меня не получились идеальные сердечки с желтками по центру.
— ЕдУ в мусор выкидывать, только потому, что она не очень красива для соцсетей?! Да ты — чокнутый! — возмущаюсь я.
— Какой есть! — очаровательно улыбается Рустам во все тридцать два идеально-белых зуба.
Втыкаю вилку в яичницу и вдруг ловлю на себе завистливый взгляд Светы. Это она чего?
***
Отвозим деток в садик. Конечно, опаздываем, но, как справедливо заметил Рустам, завтрак им уже не нужен. Света обещает приглядывать за мальцами и в группе.
— Чем займемся теперь? — спрашиваю я.
Мне не привычно. Это какое-то нереально-сказочное утро. Утро, когда мне не нужно было подрываться со звоном будильника, будить-кормить-одевать деток, нестись с ними в садик, а после бежать со всех ног на учебу…
Близнецов подняли за меня, умыли-одели-накормили, мне же приготовили обалденный завтрак, отвезли на Ламбе детей в сад, и теперь… даже на учебу не надо! У меня недельное освобождение из-за сотрясения! Чудные дела творятся вокруг!
— В торговый центр поедем! Я ж говорил! — Рустам ведет машину в расслабленном комфортном стиле. Видно, что за рулем он чувствует себя как рыба в воде, и это меня тоже привлекает.
Ну вот, утро все замечательнее! Когда я была последний раз в торговом центре? Наверно в Америке, до рождения близнецов. А с двоими малышами уже особо по магазинам не походишь.
Мажор привозит меня чуть ли не в самый пафосный ТРЦ города. Тут я была всего однажды, еще до Америки. Зашла глянуть цены, получила инфаркт и тут же убежала, сломя голову.
Как же тут красиво! Даже с утра! Повсюду наряженные елки, хотя до Нового года еще есть время.
Мы ходим из магазина в магазин, Рустам покупает мне и детям все, на что упадет мой взгляд.
— Я могу спокойно и в обычном магазине одеваться, не надо тут за бренды переплачивать. — возмущаюсь я. — И дети мои привыкли к простому, не пафосному.
— Зато моя родня никогда не поверит в наши отношения, если ты и дети будете выглядеть нищебродами! Глянь сюда, улыбнись! — мажор снова делает селфи, поместив в кадр наши счастливые лица и пакеты из дорогих бутиков.
— Балую любимую и детей, — бормочет он то, что подписывает под фотографию.
Капец! Из него бы отличный пиарщик получился! Всю нашу жизнь в соцсети выставляет. Причем приукрашенную. Хотя, так наверно все блогеры делают.
Нагулявшись вдоволь по центру, мажор ведёт меня в стильное кафе, оформленное под сафари. Повсюду анималистичные принты и текстуры.
Мы спокойно обедаем, пьем кофе с десертами, болтаем… Рустам шутит, смело балагурит, поддерживает беседу. Я вроде с ним, а вроде и наблюдаю со стороны. Он классный. В него влюбиться — раз плюнуть. Он красивый, видный, богатый. Вон официантка уже шею свернула себе, так часто она на него пялится.
