***
Рустам
— С такой только договариваться! — хмыкает отец, вспоминая Вику и сыновей. — Сразу видно, стерва та еще!
— С чего ты взял? — удивляюсь словам отца. — Знаешь, какой она лохушкой была два года назад?
— Какая разница, какой она была два года назад? Люди меняются! А Кудряшкина твоя явно поменялась, вот только не знаю, в лучшую ли для нас сторону.
— Я не представляю, как с ней договориться, пап! — вздыхаю, вспоминаю две бесплодные попытки поговорить с ней. — Она меня ни к себе, ни к детям не подпускает! А еще этот Веник вокруг нее вьется. Муж ее, который. Ну вот что она в нем разглядела? Дрищ-задрищ по сравнению со мной! Разгильдяй и троечник. А она вцепилась в него как кошка, а меня не замечает.
Батя смотрит на меня со злостью, а потом как хрястнет кулаком по столу, да как взревет:
— Так!
Я аж вздрагиваю.
— Я не понял! Ты зачем сейчас эту стерву к ее муженьку ревнуешь?! Помни, что ваши с ней отношения будут чисто договорными! Формальными! Громовым не нужна безродная студентка и бастарды!
Боже, бастарды… батя трех мушкетеров обчитался?!
— Пап… мне вообще-то с ней десять лет жить… как старый маразматик завещал!
— Давай о деде полегче! — снова рявкает батя. — А если я на старости лет из ума выживу, ты тоже меня обзывать будешь?!
Молчу. Будет идиотничать — буду обзываться.
— А то, что десять лет… Так Герман Демьянович, адвокатский прощелыга не станет залезать к тебе в постель. Жить со стервой под одной крышей ты сможешь, но вот только попробуй влюбиться в нее по-настоящему и узнаешь силу отцовского кулака!
Хмурюсь на батю. Похоже у него, как и у деда крыша едет, и это заразно: то один меня перед смертью отдубасил, теперь второй грозится.
— Тебе сейчас сколько? Двадцать два! Через десять, будет тридцать два — молодой мужик, в полном рассвете лет! Угроза упустить наследство мИнет, и ты женишься на той девушке, которую подберем тебе мы!
— Ну, пап!!!
— Не нукай! Ты меня понял! С Кудряшкиной только договор, никаких более отношений!
— Да она еще на этот договор хрен пойдет… — с сомнением произношу я.
— Для начала надо тест ДНК проверить, реально ли твоя двойня, и, кстати, Герману Демьяновичу тест пригодится, чтобы деньги не изымали из нашей компании. А когда убедимся, что дети стопроцентово твои, тогда поселим вас под одной крышей. Только к себе в пентхаус ее забирай! Нам с мамой тут безродные нищенки не нужны!
Глава 17. Знакомство с отцом
Вика
На улице темно, страшно и холодно. Выхожу из «шестерки» с тяжёлым пакетом, наполненным всякой всячиной. Уж коли выбралась в магазин — надо закупаться по максимуму. Ведь с двумя детьми никогда не знаешь, будет ли у тебя возможность сходить за продуктами еще раз.
Темень такая, что хоть глаз выколи. Ладно, перехватываю сумку и пакет покрепче, опускаю глаза в пол, чтобы ни один проходящий мимо парень не подумал, что я заигрываю с ним ища приключений на свою попу, и на всех парах несусь домой. Проезжающие мимо машины ослепляют фарами, а вот одна из них нагло въезжает прямо на тротуар, преграждая мне путь!
Я подслеповато щурюсь на мощный противотуманный свет фар, и не могу толком разглядеть, что происходит внутри. Водительская дверь немедленно открывается, сильные мужские руки подхватывают меня. Я пытаюсь орать, но, во-первых, бесполезно: на этом участке улицы, в этот осенний вечер ни души, а во-вторых, все происходит слишком уж стремительно: я и пикнуть не успеваю, как оказываюсь в теплом кожаном салоне дорогого джипа.
Рядом со мной восседает представительный мужчина в костюме и галстуке. На нем очки в тонкой золотой оправе, а лицо кажется мне смутно знакомым. Вернее, не лицо, а какие-то общие черты. Вот только не пойму, на кого именно он похож.
Водитель, запихнувший меня в салон, невозмутимо возвращается за руль, заводит мотор.
Мне страшно! У меня двое маленьких сыновей, а меня считай похитили посреди белого дня, точнее, ночи.
Непонимающе смотрю на мужчину в костюме.
— Здравствуйте, Виктория. — негромко говорит бизнесмен. Снимает очки. Улыбается. Вот только глаза его остаются холодными и безэмооциональными. Жуткое зрелище, одним словом. — Вот и пришло время познакомиться нам с вами!
— Кто вы? Зачем вы меня похитили? Дома меня ждет муж и дети… Они будут искать! Напишут в полицию…
Я блефую. Зная Веника, рассчитывать на то, что он вспомнит о моем существовании раньше утра не приходится. А уж пойти с заявлением о моей пропаже в полицию — и вовсе нонсенс.
Но похитителю об этом знать необязательно.
— Зачем же сразу в полицию? — усмехается мужчина. — И вас никто не похищает. У меня к вам серьезный разговор.
— Я не буду с вами разговаривать, пока вы не представитесь.
— Разумеется. Громов Александр Ильич, отец Рустама и дедушка ваших близнецов.
Несмотря на то, что нечто подобное я и ожидала, но все равно не была стопроцентно уверена. А теперь вон оно как. Но зачем??? Почему они преследуют меня?! Сначала недоделанный мажор, теперь вот его батя.
— Никакой вы не дедушка. — тут же возражаю я. — Ваш сын сделал все, чтобы его дети не появились на свет. Мои дети от мужа. От Вениамина Алешина. К вашей семье они не имеют никакого отношения.
— Отнюдь! — спокойно возражает Александр Ильич. — Таких совпадений — один к миллиону, величина, что стремится практически к нулю. Я понимаю, что мой сын очень обидел вас, не поддержал.
Ага. Ах если об только «не поддержал», у меня бы не было столько негатива к нему.
— Но сейчас у него есть реальный шанс все исправить. И есть желание наладить контакт с вами и детьми.
— С чего бы это вдруг? — хмыкаю я.
— Вы — производите впечатление умной образованной девушки, — вдруг начинает мне льстить старший Громов, — значит должны понимать, какие перспективы вам сулят, если вы станете сотрудничать с нами.
Э-э-э… сотрудничать? С ними? С какой стати? А я уже, наивная дурочка, губу раскатала, думая, что Рустам воспылал любовью к сыновьям, однако, нет. Совсем нет.
— Нет, я сейчас вообще ничего не понимаю.
— Рустаму нужны доказательства, что дети от него.
— Идите вы со своими доказательствами! — злюсь я на столько, что уже напрямую посылаю дедушку моих сыновей. — Никому я ничего доказывать не собираюсь!
— Не пыли! — властно приказывает Громов старший. — Ему не просто так доказательства нужны, а для нотариуса.
— Интересное дело, — хмыкаю я, — то два года от него ни слуху, ни духу, а теперь нотариус… Зачем вам мои дети? Что вы задумали?
