Он вышел, а она на автомате нажала кнопку первого этажа, но двери не закрылись. Инга перевела взгляд – Илья придерживал их ногой.
– Ты как? – спросил он.
В его голосе слышалось беспокойство, до того искреннее, что Инга изумленно моргнула. Она молчала, а Илья продолжал смотреть на нее, ожидая ответа. Наконец он вздохнул:
– Я надеюсь, мы сможем прийти к какому-то пониманию. Просто хочу, чтобы ты знала, что я действительно намерен работать дальше так, как будто ничего не случилось.
Инга обернулась и оглядела кабину лифта.
– Куда ты смотришь? – удивился Илья.
– Пытаюсь понять, стоит ли кто-то за моей спиной. Иначе перед кем ты изображаешь доброго начальника.
Илья сузил глаза.
– А ты все шутки шутишь? Мало тебе было? Я хотел по-хорошему. Ну смотри, я всегда могу по-плохому.
– Что ты сделал с Мирошиной? Запугал ее? Пообещал что-то?
– Мне не нужно было ее запугивать или обещать что-то. Ничего не было.
– Так я тебе и поверила.
– Мне не нужно, чтобы ты мне верила. – Илья широко улыбнулся, словно его ужасно забавляло происходящее. Инга чувствовала какой-то подвох в его непробиваемой самоуверенности, но не могла понять какой.
– То есть ты хочешь сказать, что она все выдумала? И зачем ей это?
Улыбка, казалось, уже не помещается у Ильи на лице. Он выглядел как мальчишка, которого распирает от какого-то секрета: и хочется поделиться, чтобы всех поразить, и страшно, потому что тогда он потеряет преимущество.
И тут у Инги в голове что-то щелкнуло.
– Ты подговорил ее? – потрясенно прошептала она. – Ты спланировал это и подговорил ее? Чтобы она сначала рассказала мне, а потом при всех опровергла?
Илья засмеялся. Он выглядел совершенно счастливым, упоенным своей победой. Инга не заметила, как ее руки сжались в кулаки.
– Знаешь, как говорят в таких случаях? «Без комментариев». Доказательств у тебя все равно нет. Посты свои сраные удали, и будем жить дальше.
– Я увольняюсь, – прошептала Инга бледными губами. – Да. Я увольняюсь прямо сейчас. Заявление будет у тебя через час.
– И куда ты пойдешь? – резко изменив тон, спросил Илья. От его беспечности вдруг не осталось и следа. Он наклонился вперед – неожиданно, как будто клюнул. Инга не пошевелилась. – Кто тебя возьмет после такой истории? Кому ты нужна? Тусовочка маленькая. Уж я позабочусь, чтобы все на рынке знали. Если они еще не прочитали в фейсбуке, ха-ха. Нет. Ты останешься здесь. Ты будешь работать со мной. И все будут знать, что ты та баба, которая пыталась обвинить начальника в домогательствах.
Илья убрал ногу и направился к офису.
– Посты удали, – бросил он через плечо.
Спускаясь на лифте на ненужный ей первый этаж, Инга думала, что ничего хуже с ней сегодня уже не случится. Как оказалось, зря.
Высидев положенные рабочие часы, она поехала домой, от метро прямиком двинулась к магазину и купила бутылку виски. Пробив на кассе ее одну, она вышла на улицу и зашагала к дому, одной рукой придерживая на плече сумку, а второй – сжав бутылку за горлышко. Встречные прохожие задерживали на Инге взгляд. Она и правда смотрелась колоритно: девушка в деловой одежде на шпильках, целеустремленно идущая вперед с бутылкой наперевес.
Льда дома не оказалось, но Ингу это не остановило. Она налила полстакана виски, но, решительно отхлебнув, тут же скривилась. Она вообще не любила крепкий алкоголь и никогда сама его не покупала, в том числе и потому, что ей было неловко. Боялась, что кассир посмотрит на нее осуждающе. Несколько лет назад Инге в хозяйственных целях понадобилась водка, и она долго кружила по магазину, собираясь с духом, прежде чем отправиться на кассу. В последний момент она подумала, что нужно купить что-то еще, чтобы одинокая водка не смотрелась так провокационно, и схватила маленькую бутылочку колы. Только выйдя из магазина, Инга осознала, что такой набор едва ли сделал ее солиднее.
Однако сейчас в ней ничего не шевельнулось ни при покупке алкоголя, ни при его распитии. Не то чтобы она хотела опьянеть и забыться. Забывать, в общем-то, было нечего – Ингин разум был абсолютно пуст. Она ощущала себя так, словно бредет по темному лесу с фонариком: видит пятачок света под ногами и потому знает, куда прямо сейчас поставить ногу, но все вокруг теряется в непроницаемой мгле. Каждое следующее действие Инге было понятно – поднять стакан, сделать еще один глоток, переодеться, открыть холодильник и изучить его на предмет ужина, снова сделать глоток, кинуть вещи в стиральную машинку и так далее. Инга совершала последовательность этих действий, не нуждаясь в результате. Она не хотела есть и не знала, понадобится ли ей завтра постиранная одежда. «Завтра» пока вообще не существовало.
Порой это абсолютное небытие, как вспышкой, рассекалось внезапной мыслью. Например, Инга вдруг с неожиданной ясностью представляла себе, как с утра будет собираться на работу или как ей позвонит мать. В этот краткий миг яркого света Инга осознавала, что все, случившееся с ней сегодня, останется навсегда. Ни предстоящие годы, ни все мировые запасы виски не отменят и не сотрут из памяти то, что произошло. Однако внутри почти сразу же срабатывал какой-то предохранитель и опять погружал ландшафт Ингиного сознания в непроглядную тьму.
Вторые полстакана пошли легче, чем первые. Темнота в голове существенно потеплела, словно теперь Инга брела с фонариком по джунглям. В этот момент ей пришло сообщение, и, скосив глаза на телефон, Инга увидела имя отправителя – Антон. Поставив стакан на стол, она равнодушно щелкнула по уведомлению.
«Ты дома? Хотел зайти».
«Я сегодня не готова видеться, извини», – напечатала Инга, в эту минуту не испытывая никаких чувств. Она отхлебнула виски.
«Это важно. Много времени не займет. К тому же я уже в пяти минутах от твоего дома».
Инга ничего не стала отвечать. Хочет зайти – пускай заходит. Ей было все равно. Антон казался ей призрачным, далеким отголоском нормальной жизни.
Через пять минут в дверь и правда постучали. Антон всегда стучал, а не звонил, что поначалу очень нравилось Инге как еще один признак его исключительности.
– Привет, – сказал он. – Можно? Я ненадолго.
Инга отступила вглубь квартиры, пару секунд смотрела, как он разувается, а потом вернулась на кухню. Антон вошел следом за ней и оглядел стол с назойливо торчащей из него бутылкой виски, а потом стакан в Ингиной руке.
– Налить тебе? – безразлично спросила Инга.
– Нет, спасибо. – Он глубоко вздохнул, словно готовясь к чему-то. – Ты, наверное, понимаешь, почему я пришел?
– Не имею ни малейшего представления.
– Я увидел пост твоего начальника. Этого, как его… Бурматова.
– Любопытно, – задумчиво проговорила Инга, неторопливо отпивая из стакана. Виски уже почти не обжигал ей горло. – Любопытно, что его пост ты увидел сразу, а мои – нет.
