Иногда счастье быть матерью или отцом приходит не сразу, иногда – оно сопряжено с большими проблемами, ведь дети – это цветы, конечно, но у взрослеющего чада могут отрасти и острые шипы.
– Чему самому главному научили тебя твои дети?
– Чему научили? – повторяет Олеся, задумавшись, – ты знаешь, наверное, моменту. Моменту «здесь и сейчас». И принятию – когда ты не можешь из этого выйти. То есть из некоторых ситуаций ты можешь выйти, можешь не быть там или там, можешь не захотеть в чем-то участвовать, можешь отказаться от чего-то, а с детьми – не можешь. Ты не можешь быть формальным с детьми, не можешь с ними быть по чуть-чуть, потому что если ты с ними – ты с ними. И ты принимаешь своего ребенка, принимаешь своих детей, даже если они тебе неприятны сейчас, например, плохо себя ведут или говорят то, чего ты точно не хочешь слышать. И ты принимаешь это.
– И принимаешь себя через это?
– Да. Ты принимаешь себя, ты принимаешь эту жизнь.
Олеся Железняк в программе «Эмпатия Манучи»
Когда дети приходят осознанно и родители к этому готовы, ребенок не становится обузой – наоборот, он становится источником вдохновения, мотивации, личных трансформаций, переоценки целей и ценностей, отсеивания всего лишнего, пустого.
Дети бунтуют, идут наперекор и самовыражаются через странные для родителя вещи. Говорят, на них нельзя обижаться за это – они же дети. Но мы с вами сейчас говорим откровенно: даже если все психологи мира скажут вам «нельзя», значит ли это, что вы перестанете раз от раза испытывать обиду? Скорее всего – нет, но вы будете стараться ее игнорировать («нельзя» же), от нее закрываться, и тогда она прорастет у вас в сердце, поначалу как бы невидимая, а потом замучаетесь ее выкорчевывать. Поэтому свои чувства нужно себе же самому разрешать. Разрешить – и дальше думать, что с этим делать.
У меня есть такая забота… И она сдвигается в лучшую сторону…
Я о сыне. Он сейчас самый главный человек в моей жизни. У нас сегодня есть все – любовь и все остальное, что нам нужно. Еще чуть-чуть, и все будет хорошо.
Елена Яковлева в программе «Эмпатия Манучи»
Обрести любовь и гармонию во взрослом возрасте – это тоже счастье, это можно назвать светлым исходом: отболели чувства, прошли обиды, рассеялись недопонимания. Это большая работа, но она того стоит. Это свет, к которому люди стремятся.
Но бывает по-другому. Моя программа – о судьбе человека, и какие бы сложности, проблемы, трагедии в ней ни возникали, это – жизнь. О ней можно и нужно говорить прямо.
Когда какие-то проблемы с ребенком, ты не контролируешь себя. И это стресс не потому что у меня лично в жизни что-то не так, а потому что у меня родился недоношенный ребенок.
Мне нельзя было рожать самой. Было кесарево сечение. Я ждала, что когда родится ребенок, он закричит. Моя не закричала. Она отказалась дышать.
Оказалось, ее легкие не раскрылись до конца сразу, была какая-то жидкость в них. Мне сразу начали называть кучу диагнозов. Я ничего не понимала… Это были первые роды, первый ребенок. Вокруг врачи, которым ты доверяешь, потому что они были с тобой с самого начала ведения беременности. И естественно, когда звучат какие-то диагнозы – «увеличена печень», «легкие не раскрылись», еще что-то там, – ты вообще не понимаешь, куда себя девать.
Первые полгода это был сущий ад. Моему ребенку прогнозировали порок мозга. Это все. Это овощ.
Я сказала врачам:
– Ребята, до свидания!
Мне просто повезло. Я поменяла вовремя педиатра, и мне попался хороший. Она мне сказала:
– Все у вас в порядке, успокойтесь. У вас просто недобор по весу большой.
Диагноз оказался неверный, потому что когда порок мозга, ребенок не реагирует, не следит вообще ни за чем. Это просто овощ. Ребенок не поднимает ни руки, ни ноги, ничего. У нас было другое, я это видела: дочь очень быстро росла в длину, но не добирала массу, у нее слабые мышцы.
Но на этом все не закончилось. У меня был разговор с первым педиатром, который черным по белому написал «медотвод от вакцин, от прививок».
Другие врачи-неонатологи при роддоме сказали:
– Вес набран, все в порядке, можно делать вакцины.
После третьей прививки в возрасте четырех месяцев у меня у ребенка падает голова. Она перестает держать голову. Я думала, что я уничтожу всех. Я поехала туда и сказала:
– Значит так, друзья мои, ребенок перестал держать голову.
Они расторгли со мной контракт и вернули все деньги. У нас был платный контракт. Это был ад, слезы, сопли, я не знала, куда обращаться, в какие двери стучать, кому доверять.
Я не хочу больше детей. Мне кажется, любая женщина не захотела бы в моей ситуации. Поэтому, когда я слышу, читаю, что женщина находится в ожидании чуда, что это самое прекрасное, что может произойти, – я не верю. Это не так.
У меня была жуткая беременность, ужасный токсикоз. Я не могла ничего есть, только замороженную вишню и гречку. Я не могла спать. Мне казалось, что внутри меня слон, просто слон. Я засыпала просто сидя, от бессилия. Это вообще ни разу никакое не чудо. Это ад, игра на выживание.
Потом, после беременности, у меня случился большой диастаз. Мне все внутри зашили-перешили. Теперь у меня стоит металлическая сетка. Я смогу забеременеть легко. У меня все с этим в порядке. Но выносить комфортно ребенка, чтобы ему было комфортно, – нет, там нет места, чтобы развиться.
Можно воспользоваться суррогатным материнством. Его никто не отменял. Но сама я уже родить не смогу.
Мария Кравченко в программе «Эмпатия Манучи»
Маша перенесла такое, чего врагу не пожелаешь. Я верю, что после этого все у нее будет хорошо.
А закончить главу я хочу, с одной стороны, страшной, а с другой – очень жизнеутверждающей историей. У нее будет счастливый финал. Я верю в это, потому что во время интервью видел перед собой будущую прекрасную маму, которая ждет своего ребенка. И даст Бог, эта встреча скоро произойдет.
Я заморозила свои яйцеклетки. Теперь я спокойна. Я сделала это один раз и сделаю сейчас чуть попозже еще раз, после Нового года.
