– Хочешь знать, чего я реально совсем не люблю? Я не люблю эту шизовую одержимость измерениями и требования, чтобы все-все было сказано, и когда распинывают, и твердят «мое», и лопочут без умолку. Это все одна большая бурлящая судорога, от которой мне основательно хреново, не говоря о депрессии.
– Значит, ты меня все-таки не любишь.
– Может, мне скататься в Атланту, побыть с Владом Колосажателем и получить свой гонорар, а ты пока что пойдешь на хер и побудешь там с месяцок, а?
– …
– На что он тебе сдался, между прочим? Какова вообще его функция?
– Перевод, я же говорил.
– Гербицидной фигни «Норслана» на идиоматический современный греческий? Чушь же.
– К сожалению, мы не всегда контролируем решения, на основании которых ведется бизнес и живется жизнь.
– Как духоподъемно. Но почему он? Ты встретил его в баре, ну и всё. В Кливленде явно тьма-тьмущая настоящих греков, из Греции, если тебе нужно перевести эту фигню.
– Я не совсем понимаю, почему он. Три аспекта общности: Амхёрст, студенческое братство, связь через Скарсдейл. Но что-то… я просто почувствовал… не знаю, как описать. Странный был день.
– Ты несешь чушь.
– Отметь, пожалуйста, что у нас тут случай неспособности, а не нежелания рассказывать.
– Я просто думаю, что будет стремно, если «Част и Кипуч» его наймет. Он только добавит хаоса. Валинда будет задним числом бегать по потолку из-за моего отсутствия, как только ты уедешь к себе наверх, и еще Кэнди зловеще намекнула на ситуацию с телефонами.
– Боюсь, это больше, чем намек. Одним из моих дел, пока вы с Лангом типа заселялись, было проверить телефоны. Это нехорошая история.
– Что ты имеешь в виду, «типа»? Тон мне не почудился?
– Я подразумевал неожиданную и опасную проблему Влада.
– А.
– …
– Если бедный Верн работал двойные смены, чтоб меня подменить, у него уже и желудка не осталось. Тебе точно надо нанять кого-то еще, хотя бы на подмену, хотя бы пока с телефонами творится эта фигня.
– Из таксофона у скелета Кливленда я установил связь с мистером Ацтойером из «Дуплексного кабеля». Он обещает всевозможные проворнейшие действия.
– По-моему, можно было действовать попроворнее, чем ждать восемь прошедших дней. Что это за телефонная компания такая, что отпускает всех туннельщиков на рыбалку или куда они там смотались, когда возникает чудовищная туннельная проблема. И этот парень, который выглядит как негатив, отказывается работать по туннелям, говорит, туннель – это нервы, помощи от него ноль.
– Мистер Ацтойер уверяет, что исследуются новые авеню. Взято в аренду высокочувствительное оборудование, чтобы обследовать туннель под Центром Бомбардини. Ацтойер утверждает, что идентифицировано проблемное место – это Эривью-Плаза.
– Суперически. Как-то мне не улыбается перспектива отвечать на звонки в «Пещеру боли» еще полгода.
– Что приводит нас к действительно важнейшему вопросу этой ночи.
– Рик, все поры моего тела брызжут дремотой.
– Значит, услышать историю ты точно не хочешь.
– Время какое-то неподходящее.
– Мне как раз прислали несколько интересных.
– …
– Например, мужчина абсолютно верен жене, но только потому, что он импотент со всем поистине ошеломляющим количеством женщин, с которыми он пытается жене изменить, хотя с женой он ни разу не импотент. Нам предлагается порассуждать о том, хороший он человек или плохой, глубоко в душе. Интересно?
– Нет… весьма снотворно.
– Тебе перестали нравиться истории?
– Дело не в этом. У тебя великолепные… истории. Просто я или усну или помру на месте.
– Ну, тогда тебе, не исключено, будет любопытно узнать…
– Фффнуф.
– …Что меня посетило немаловажное вдохновение.
– …
– Касающееся непосредственно тебя.
– Фнуф.
– А значит, конечно, меня.
– …
– Какова ретардация.
14. 1990
/а/
У коммутатора «Част и Кипуч»/«Компании Бомбардини» в десять утра среды стояли Линор Бидсман, Кэнди Мандибула, Юдифь Прифт. Под стойкой коммутатора, так что виднелись одни ботинки, был Питер Аббатт. К выходу шел анонимный курьер, только что доставивший Линор огромный круглый цветочный венок: красные-белые розы, уложенные в смыкающиеся Инь и Ян. Венок лежал на приконсольной корзине для мусора, он был слишком велик, чтобы поместиться внутри. Зато именно внутри корзины помещалась присланная с цветами записка: «Мисс Бидсман. Времени все меньше. Так или иначе вы станете частью меня».
Линор ни за что не собиралась садиться на стул с Питером Аббаттом прямо под ней. Они с Кэнди Мандибулой стояли рядом, у двери в кабинку, Кэнди курила, пуская колечки. Юдифь Прифт неистовствовала за коммутатором «Компании Бомбардини», но находила время, чтоб пострелять глазами в сторону ботинок Питера Аббатта, колыхавшихся вследствие его таинственных усилий. Питер, по-видимому, прикреплял что-то к консоли коммутатора «Част и Кипуч». Что-то длинное и мудреное, и дорогое, сказала Кэнди. Питеру пришлось временно заблокировать консоль «Ч и К», чему Линор только порадовалась.
Кэнди курила гвоздичную сигарету, которые особенно хороши для колечек, и еще время от времени стряхивала пепел в распустившийся бутон одного из Инь-цветков.
– Он, знаешь ли, богат, – сказала она Линор.
– И подавно не смешно, – сказала Линор, глазея на цветы. – Я вот думаю, не попросить ли доктора Джея позвонить на ТВ, насчет него, для меня. По крайней мере, он слишком огромный, чтобы сюда спускаться. Наверно. Надеюсь.
– От богатых так просто не отмахиваются, детка, – сказала Кэнди. – Можно не хотеть быть по-камношифровски богатой, но не возражать против богатства пер се
[127].
– Ты поэтому теперь с мистером Альянсом? Он избавит тебя от всего этого? – Линор усмехнулась, махнув рукой.
– Ну, мы добрались только до выхода на сцену, всего лишь, пока что. – Кэнди дымно усмехнулась. – Он настоящий мужик. – Она посмотрела на Линор. – В мире, оказывается, полным-полно настоящих мужиков.
– Что это вообще значит?
Кэнди понизила голос, и Линор увидела, как расширились ее зрачки.
– Не знаю, где ты выкопала этого Ланга, но господи ты боже.
– Слышать об этом не хочу. – Линор перевела взгляд на затылок Юдифь с телефонной трубкой сбоку. – И по-любому я, возможно, богата теперь пер се, вообще, спасибо гонорару за Влада. Нам все-таки надо как следует все обсудить, Кэнди. Ты вроде как мой друг. Друг Влада Колосажателя.
