Скверный, скверный день. Темные, реющие чувства важных задач, еще не выполненных. Еще не известных. Я боюсь идти в туалет.
/ж/
Весь этот ажиотаж от вращения и хихиканья, и стресс живого спектакля, но особенно вращение несли ответственность за легкий кризис с Лопатулой. Однако всё быстренько поправили, Линор помогала с бумажными полотенцами, зрителей привели в положение «ПАУЗА», потом наконец паузу завершили, и все вернулось на круги своя.
Камешек:
– Дезориентация и печаль стали следствием того, что члены семьи пытались зависеть от вещей, которые не были ими, и не были семьей ради их собственного счастья и собою-бытности.
– Чувство «Я».
– Чувство «Я». И они… они…
Клариса шагнула вперед и мягко оттолкнула Камношифра в сторону:
– И они сделали то, что сделал бы любой разумный член семьи. Они поговорили друг с другом и провентилировали в итоге все то, чем были недовольны как люди, и вышли на уровень выразительного диалога и личного взаимодействия, и члены семьи стали расти над собой психологически и как индивиды, и как члены психосети общих интересов, ценностей и психологических обязательств, и затем этот рост, это развитие, этот диалог были закреплены через посещение третьей стороны, вся жизнь которой направлена на то, чтобы помочь членам семьи расти и ясно видеть себя как «Я» и как членов, и они пришли таким образом к более полному и счастливому чувству «Я».
Невидимый оркестр в телевизоре заиграл мелодию, и в гостиной в Кливленд-Хайтс случился своеобразный танец, включавший прикасания, движения и жесты, все это в направлении от членов семьи к другим членам семьи, пока зрители хлопали в ладоши. Танец мог бы быть получше, однако Элвин предавался ему не с полным воодушевлением, норовя придвинуться поближе к дивану и проглядывая через маску заметки по интервью Копейки Спасовой.
Танец кончился. Линор глянула на часы над камином. Вышла вперед Лопатула, мокрая, но радостная.
– И после долгих-долгих поисков Гишпаны… – она хихикнула, – …поняли самую простую штуку на свете. Они все поняли, что их ощущение собою-бытности не может зависеть только от всей семьи, ведь никто из них – не вся семья. – Все Гишпаны принялись топтать маски «ЧЛЕН СЕМЬИ». – И что нельзя обрести ощущение собою-бытности в вещах, потому что они не вещи. – Все притворились, что топчут свои вещи, но не по-настоящему, особенно Элвин с его часами со Спиро Агню. – Они обнаружили, что ощущение собою-бытности они должны обрести только в самих себе… – Лопатула очаровательно улыбнулась телевизору, когда зрители зашумели, – …потому что самими собой они и были. Самую простую штуку на свете – вот что они поняли. – И Элвин, Клариса, Камешек и Лопатула, сняв маски «Элвин», «Клариса», «Камешек» и «Лопатула», пристально вгляделись в пустые дырки для глаз на своих лицах. Через дырку для глаза Лопатула сказала телевизору: – Конец. – Экранные зрители как один повскакивали с мест.
/з/
– Дам-ди-дам-ди-дам-ди-дам.
– Ля-ди-да-ди-да-ди-да.
– Иисусу ни в чем не будет нужды.
– …
– Иисусу ни в чем не будет нужды.
– Что?
– Прости?
– Клянусь именем Господа…
– Господь – мой ужин. Иисусу ни в чем не будет нужды.
– Мама Макри.
[87]
– Ты меня переполняешь.
– Это чудо.
– Любовь моя, челом уснувшим тронь.
[88]
– Отец наш небесный.
– Мою предать способную ладонь.
– На попугае благодать Божья.
– На попугае благодать Божья.
– Да.
– Я делаю то, чего жажду как личность.
– Спасибо, Господи. Спасибо, что осенил благодатью наш дом. О́рал
[89], я правда, я ожидала чуда.
– Грехи отцов наших.
– «Паутина Шарлотты». Это как «Паутина Шарлотты»
[90].
– Верблюд, вот такой.
– Можно ли тебя коснуться?
– Женщинам тоже нужно пространство!
– Ай, милый птенчик все-таки кусается.
– Клинт-Клинт-Клинт. Это как «Паутина Шарлотты».
– Ах, Мартин Тиссоу, почему ты не здесь?
– Может, отнести его в «Живые Люди»?
– Что?
– Может, отнести его в «Живые Люди»?
– Ты велишь мне это сделать, Господи? Отнести эту птицу, эту божью тварь, через которую Ты решил говорить с миром, в «Живые Люди»?
– Гнев – естественный, выпусти его.
– Передать послание Твое о гневе и любви?
– Мою предать способную ладонь.
– Ну, тогда я это и сделаю. Встань с колен, женщина!
– Встань с колен, женщина!
– Иди и делай то, что тебе велено сделать.
– «Живые люди».
– Да, «Живые Люди». Мерзкое зеркало и вообще. Только позвоню Мартину.
– «Живые Попугаи». Могут разодрать. Хочешь мятную пастилку?
– Не надо больше вытирать пыль.
– Что с Владом Колосажателем?
– Меня призвали.
– Ну же, доведи меня!
– Да уж доведу. Пойдем вместе, но сначала я позвоню в «Живые Люди».
– Пока-пока.
– Спасибо тебе, Господи.
11. 1990
/а/
– Я вот думаю, может, пора мне уже в седло и валить.
– Ты это вообще в каком смысле?
– В таком, что у меня чувство, что пора рвать когти нах.
– Отсюда – откуда?
