– Мне понравилось. Я решила, это убойная история.
– Линор, литературная восприимчивость – не твое.
– Ох ты, спасибище. Без огонька и нелитературная.
– Это совсем не то, что я имел в виду.
– …
– Иди сюда. Ну.
– Да пошел ты в пень.
– Линор, ну ради бога.
– …
/г/
– «Част и Кипуч».
– Фнуф фнуф.
– «Част и Кипуч».
– Что?
– Оператор. «Част и Кипуч».
– Линор.
– Вдохни похожую лестницу. Оператор. Супер-вупер-еда.
– Линор! Ты разговариваешь во сне! Ты несешь околесицу!
– Что?
– Ты несешь околесицу.
– Фнуф.
– Так-то лучше.
/д/
– Песец!
– Фнуф фнуф.
– Какого черта!
– Фнуф. Что?
– Рик, у меня нет ходунков.
– Что?
– У меня нет ходунков. А особенно у меня нет ходунков миссис Иньгст, с фото того парня из шоу Лоренса Уэлка. Что они делают в моей комнате?
– Что за ходунки?
– И что Влад Колосажатель имеет в виду: супер-вупер-еда, у кого книга?
– Что? Этого попугая надо укокошить, Линор. Я укокошу его ради тебя.
– На Корфу нет ни души. Надо мной издеваются.
– Фнуф.
– Иисусе.
8. 1990
/а/
ЧАСТИЧНАЯ РАСШИФРОВКА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ СЕССИИ, ЧЕТВЕРГ, 26 АВГУСТА 1990 ГОДА, КАБИНЕТ Д-РА КЁРТИСА ДЖЕЯ, PH.D. УЧАСТНИКИ: Д-Р КЁРТИС ДЖЕЙ И МИЗ ЛИНОР БИДСМАН, 24 ГОДА, ПАПКА НОМЕР 770–01-4266.
Д-Р ДЖЕЙ: То есть будет верно охарактеризовать ваш вчерашний день как плохой во всех отношениях.
МИЗ ЛИНОР БИДСМАН: Думаю, это верная оценка, да.
ДЖЕЙ: И что вы по этому поводу чувствуете?
ЛИНОР: Ну, я думаю, в общем, по определению плохой день заставляет чувствовать себя хреново, так?
ДЖЕЙ: Вы чувствуете, что вас вынуждают чувствовать себя хреново?
ЛИНОР: Что?
ДЖЕЙ: Поскольку плохой день по определению заставляет чувствовать себя хреново, вы чувствуете, что вас вынуждают чувствовать себя хреново по поводу плохого дня, или это чувство естественно?
ЛИНОР: Это что вообще за фигня такая?
ДЖЕЙ: Этот вопрос для вас дискомфортен.
ЛИНОР: Нет, он заставляет меня чувствовать себя так, будто я услышала бессмысленный тупой вопрос, который, боюсь, таким и был.
ДЖЕЙ: Думаю, он ни разу не тупой. Разве не вы жалуетесь на чувство, будто вам что-то навязывают, вас принуждают чувствовать и делать то, что вы чувствуете и делаете? Или я спутал вас с каким-то другим старинным клиентом и другом?
ЛИНОР: Слушьте, может, будет верно сказать, что мне хреново, потому что происходит что-то плохое, да? Линор ведет себя невероятно стремно и драматично где-то с месяц, потом просто решает умотать куда-то, где будет жить вроде как хладнокровным полуинвалидом, и забрать с собой других, хотя ей вообще-то девяносто два, и она не удосуживается позвонить и сказать, что́ происходит, хотя все они явно до сих пор в Кливленде, взять, к примеру, ходунки миссис Иньгст, они могли попасть в мою комнату только около шести тридцати вчера вечером, и мой отец точно знает, что за дела тут творятся, взять, к примеру, Карла Шмоуна, отец поручил ему сказать все это мистеру Блюмкеру вчера утром, до того, как кто-либо что-либо узнал, а мне он и сказать ничего не удосужился и улетел на Корфу, и я думаю, кто-то мог дать моему попугаю Владу Колосажателю ЛСД, потому что теперь он болтает без умолку, чего раньше в жизни не делал, и очень кстати, что это в основном непристойности, миссис Тиссоу, если она их услышит, перекувырнется и меня выселит, и моя работа у меня на глазах накрывается толстой жирной колбасой, телефонные линии все перепутались, и мы лишились нашего номера, и люди продолжают звонить куда попало, во всякую всячину, и, конечно, сегодня, этим утром, не видать никого из «Дуплексного кабеля», а еще я на коммутаторе получаю охапку цветов и почти пустые коробки конфет, типа с юмористическим подтекстом, и оказывается, что они от мистера Бомбардини…
ДЖЕЙ: Нормана Бомбардини?
ЛИНОР: …Да, он сдает помещения «Част и Кипуч», и он невероятно толстый и неприязненный, а в качестве бесплатного приложения еще и явно сумасшедший, и думает, что оказывает мне гигантскую услугу, простите за каламбур, обещая мне приватный уголок в заполняемой им вселенной, и утверждает, что я вскружила ему голову.
ДЖЕЙ: И еще, конечно, есть Рик.
ЛИНОР: Рик есть Рик. Рик – константа в любом уравнении. Вынесем Рика за скобки.
ДЖЕЙ: Вам дискомфортно говорить о Рике в таком контексте.
ЛИНОР: В каком контексте? Нет никакого контекста. Контекст подразумевает, будто есть что-то большее. Сейчас ясно одно: в тщательно продолбанной жизни, где и так не было чего-то большего, теперь этого большего еще меньше.
ДЖЕЙ: То есть женщина беспокоится, что в ее жизни нет «чего-то большого».
ЛИНОР: Идите в пень.
Д-р Джей делает паузу. Линор Бидсман делает паузу.
ДЖЕЙ: И все-таки интересно.
ЛИНОР: Что?
ДЖЕЙ: Вам не кажется? Вам не кажется, что это довольно интересная ситуация? Набор ситуаций?
ЛИНОР: В смысле?
ДЖЕЙ: Смысла очень мало. Если только кое-кто не хочет почувствовать себя хреново, используя ваше прилагательное, так как недостаточно «контролирует» свою жизнь, правда, мы, конечно, признаем без обиняков, до сих пор не сумели удовлетворительно объяснить, что имеем под этим в виду, верно же?..
ЛИНОР: Боже, множественное время, неужто.
ДЖЕЙ: …А значит, этой кое-кому хоть в какой-то мере желательно оказаться бессильно вовлеченной скорее в интересную ситуацию, чем в скучную, разве не так?
ЛИНОР: Интересную кому?
ДЖЕЙ: А. Вас это волнует.
ЛИНОР: Меня это более чем волнует.
ДЖЕЙ: Я чую прорыв, не стану скрывать. В воздухе запахло прорывом.
ЛИНОР: Я думаю, это моя подмышка. Я думаю, мне нужно в душ.
ДЖЕЙ: Прятаться под юбками симптомов нечестно. Если я говорю, что чую прорыв, значит, я чую прорыв.
ЛИНОР: Вы всегда говорите, что чуете прорыв. Вы говорите, что чуете прорыв, почти каждый раз, когда я здесь. Думаю, вы каждым утром первым делом смазываете ноздри густым слоем прорыва. Что это значит, кстати говоря, – прорыв?
ДЖЕЙ: Скажите вы мне.
