Само собой, жаб применяли и в колдовских ритуалах. В материалах судебного процесса, который в 1391 г. был начат против Масет из города Герар в Бри, сохранились ее признания о том, как она пыталась отомстить мужу за побои и издевательства, наведя на него порчу. Для этого женщина нашла в саду двух жаб (botereaux). Затем она трижды призвала на помощь Люцифера, трижды прочитала наизусть Евангелие от Иоанна (его начало?), а также молитвы «Отче наш» и «Аве, Мария». Она посадила жаб в два горшка, отнесла в спальню и стала кормить их хлебом, женским молоком, которое ей давали местные кормилицы, а когда его не было, молоком коровьим. И чтобы вызвать у мужа тяжкий недуг, время от времени колола жаб иглами. Этот метод Масет в возрасте примерно 12 лет узнала из разговора нескольких соседок. Они делились рецептами, как заставить юношу на себе жениться, а если муж станет жену поколачивать, как его обезвредить болезнью
[213].
I.2.17. Как гласит толкование, праведный пастух Авель, который принес Богу «от первородных стада своего и от тука их» (Быт. 4:4), означает добрых христиан, дарующих Создателю свои души. А земледелец Каин, сделавший Господу неугодный дар «от плодов земли» (Быт. 4:3), – иудеев, которые даруют ему плоды своей алчности, т. е. ростовщичества. На миниатюре один из евреев в красной треугольной шапке поднимает к небесам жабу. Здесь она, видимо, воплощает его нечестивый заработок.
Морализованная Библия. Париж. 1225–1249 гг.
Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. 2554. Fol. 2v
I.2.18. Михаэль Вольгемут. Эпитафия Михаэля Раффаэля. 1489 г.
Нюрнберг. Церковь Богоматери (Фрауэнкирхе)
Наконец, с XIII–XIV вв. жабы стали вездесущи на изображениях, которые с помощью отталкивающих образов гниющей плоти напоминали об обманчивости земной красоты, бренности земных радостей и призывали неустанно помышлять о смерти (I.2.18). Как уже было сказано, в Средневековье полагали, что жабы, наряду со змеями, червями и другими хтоническими созданиями, питаются трупами и рождаются из разлагающихся тел и грязи. Гонорий Августодунский (ум. 1137 г.) объяснял, что мертвая плоть частично пожирается червями, а частично трансформируется в них. «Говорят, что костный мозг оборачивается в змей, а мозг – в жаб. Поскольку человек, поддавшись змею, согрешил, справедливо, что после смерти он превращается в змей»
[214]. Эти и подобные построения соединяли разложение тела с разложением души, а натурфилософию – с моральной дидактикой. Алан Лилльский (ум. 1203 г.) в «Сумме об искусстве проповеди» каждому из существ, которые зарождаются в разлагающихся трупах, приписал связь с одним из грехов. Из языка родится червь, который означает пороки, связанные с речью, из желудка – аскарида, олицетворяющая обжорство, из позвоночника – скорпион, который напоминает о распутстве, а из мозга – жаба, символизирующая гордыню
[215].
I.2.19. Искуситель. Западный фасад Страсбургского собора. Копия статуи конца XIII в. (оригинал хранится в Музее строительства собора Нотр-Дам).
Strasbourg. Musée de l'Œuvre Notre-Dame. № MOND 66
На западном фасаде собора Нотр-Дам в Страсбурге по одну сторону от врат была установлена статуя Искусителя. Он выглядит как модно одетый юноша, который держит в руке яблоко – символ грехопадения. По другую сторону стоит Христос. Рядом с Искусителем – пять неразумных дев из евангельской притчи (Мф. 25:1-13). Они означают грешников, которые на Страшном суде не удостоятся вечной жизни. Рядом с Христом – пять мудрых дев, которых Жених возьмет на брачный пир, т. е. в Царствие Небесное. Истинная природа Искусителя, который мог означать самого Сатану, скрыта от глаз. Она становится ясна, только если взглянуть на него сзади. Вся его спина покрыта змеями и жабами. Отвратительные гады напоминают одновременно о разложении плоти и об адских муках, которые ожидают грешников на том свете (I.2.19). Этот образ был подхвачен скульпторами, украшавшими другие германские соборы и церкви – в Нюрнберге, Вормсе, Базеле, Регенсбурге. На их фасадах можно увидеть изящную даму (Frau Welt) или благородного юношу (Fürst der Welt), которые олицетворяют преходящие блага и красоты мира сего. Спереди они так же обольстительны и прекрасны, однако их спины напоминают гниющий труп
[216].
За мнимой красотой скрывается разложение – та же идея ясно выражена на многочисленных позднесредневековых надгробиях, созданных в духе макабра
[217]. Они зримо противопоставляли бессмертие души (а государи или прелаты, которые заказывали такие роскошные памятники, само собой, уповали на то, что их души отправятся в рай) и безобразие мертвого тела, которое в земле превращается в смрадное месиво. Старейшее из сохранившихся надгробий, где сам умерший предстает в облике разлагающегося трупа (transi), было создано между 1380 и 1400 гг. для Франсуа I (ум. 1363 г.) – сеньора Ла Сарра и Монтрё. Его руки и ноги обвивают змеи, а на лице и в паху сидят по четыре жабы (I.2.20). Они атакуют те органы (глаза, уста, пенис), которые влекут человека к искушениям и которыми он больше всего грешит. Однако здесь, как справедливо подчеркивает французский медиевист Жан Вирт, эти «гады» вряд ли олицетворяли разложение души и муки ада. Ни сам сеньор, ни его потомки не стали бы заказывать надгробие, на котором его отправляют прямиком в преисподнюю
[218].
I.2.20. Надгробие Франсуа I де ла Сарра. Ок. 1380–1400 гг.
