Надо признать, документ был составлен очень грамотно. А еще довольно справедливо. Линн забирала себе все, что записано на нее в Америке, включая дом и банковские счета. Погодину оставалась квартира в Москве, полученная, кстати, когда-то на двоих. А еще дом в Подмосковье, который был куплен совсем недавно, уже после возвращения. Предполагалось, что они будут в нем жить вдвоем. Вот только довольно быстро выяснилось, что Линн этот план категорически не устраивает.
Внеся скорее из вредности, чем по необходимости, кое-какие совершенно формальные правки, Андрей снова сунул бумаги в прозрачный файл и потянулся за курткой. Если сегодня он отнесет документы в гостиницу, то уже завтра сможет подписать окончательный вариант соглашения. И тогда Линн уедет.
Он старался не думать о том, как жена воспримет его поздний визит в свой номер. Она же недвусмысленно дала ему понять, что будет ждать, и, зная Линн, он понимал, что она даже не сомневается в том, что он придет. Она всегда обладала над ним женской властью.
– Скажи самому себе правду, – произнес Погодин вслух. Голос его прозвучал в пустой комнате как-то странно, словно он, Андрей, был здесь чужим, случайным человеком. – Ты идешь в гостиницу для того, чтобы все случилось? Ты действительно этого хочешь – провести последнюю ночь со своей, теперь уже почти бывшей, женой?
Он закрыл глаза, представив совершенное, скульптурно вылепленное в фитнес-зале тело Линн, которое знал до мельчайших деталей. Наверное, впервые в жизни он с изумлением понял, что видение не вызывает в нем ни малейшего отклика. Над ресницами вдруг появился и поплыл совсем другой образ – невысокая, изящная от природы, без всяких ухищрений фигурка, ясное лицо с очень серьезными глазами, небольшой вздернутый нос и губы, пахнущие малиной. В отличие от образа жены, эта картина вызвала желание, да такое мощное, что Андрей вздрогнул. Господи помилуй, и что с этим всем делать?
Впрочем, решение пришло быстро. По дороге в гостиницу он позвонил Васину и условился о встрече. В отеле, подойдя к стойке ресепшена, Погодин попросил отнести документы в номер люкс и передать Алине Погодиной лично в руки, после чего решительно прошагал в офис ожидающего его бизнесмена. Нет, встречаться с Линн и плясать под ее дудку он больше не намерен.
Васин ждал его, стоя у окна, как днем Соболев. Неожиданно он показался Погодину уставшим и постаревшим. С чего бы это?
– Присаживайтесь, Андрей Михайлович, я так понимаю, что у вас есть новости?
– Есть, хотя я не уверен, что они вас обрадуют. Я знаю, кто и зачем поручил Виктории Угловской выкрасть ваши документы, но понятия не имею, где они сейчас.
– Вот как. И кто же?
– Александр Соболев попросил Вику стащить папку.
– Мерзавец. Я так и думал, что это он хочет забрать себе контракт, над которым я работал несколько месяцев.
– Не совсем так. Контракт Соболеву не нужен. Он выкрал документы ради точного плана будущего аэропорта, схема которого имелась лишь в конкурсной документации.
– Что? Зачем?
– Его попросил об этом Николай Валевский. Соболев намеревался сделать копии нужной бумаги, а затем с помощью Вики вернуть документы обратно. Он думал, что вы не хватитесь пропажи, потому что вы должны были уехать из Малодвинска на несколько дней. Почему вы остались, Олег Иванович?
– Да какая разница? Разве это имеет отношение к делу?
– Девушка погибла, поэтому значение имеет все. – Голос Погодина стал жестким.
– Вы что, снова меня подозреваете? Мне кажется, утром вы считали потенциальным преступником этого негодяя Соболева.
– Ни вы, ни он, скорее всего, девушку не убивали. И все же она мертва. Итак, почему вы остались в городе?
– Я должен был лечь на плановый медосмотр в областной больнице, однако мой лечащий врач заболел. Ничего криминального. Разумеется, я не оповещал весь город о том, что занимаюсь своим здоровьем. Сами знаете, как быстро в таком маленьком городке распространяются слухи и какими они обрастают дикими подробностями. Сказал, что поеду в командировку, и не уехал.
– И тем самым порушили планы Соболева. Вы бы поговорили с ним, Олег Иванович, вы вдвоем быстрее разберетесь, что произошло, однако я склонен верить, что это не конкурентные войны.
– Но тогда где же документы?
– Понятия не имею, – честно признался Погодин. – Виктория не успела отдать их Соболеву. Вы не уехали, как он ей обещал, она запаниковала, испугалась, решила не подставлять его под удар… Я не знаю, почему она с ним не встретилась в тот же день, как забрала папку. Но документов у него нет и не было. Думаю, что они остались в рюкзаке девушки, который зачем-то забрал убийца.
– Получается, есть кто-то еще, кто охотился за этой папкой?
– Я не знаю, за чем он охотился. Но есть факт: утопив Викторию и спрятав тело под мостками, преступник забрал ее рюкзак. Если он хотел избавиться от него, то проще было набить его камнями и утопить. Но рюкзак именно забрали, унесли с собой. Значит, в нем было что-то нужное для этого негодяя.
– Как ни странно, вы меня немного успокоили, – сказал вдруг Васин. – Если Соболев не собирался перебивать у меня тендер и документов у него нет, значит, все не так уж и страшно. Конкурс объявят послезавтра, разумеется, все электронные версии, которые хранятся в компьютере у моих юристов, целы, поэтому участвовать в тендере мы будем. Думаю, что вы правы, и девушку убили по какой-то иной причине, а значит, бумаги в папке убийце совершенно не нужны. Он их выбросит, сожжет, порвет, чтобы избавиться от улики, выдающей его причастность к преступлению. Конечно, девчушку очень жаль, но ко мне и моему бизнесу ее гибель отношения, похоже, не имеет. Благодарю вас, Андрей Михайлович, вы свое задание выполнили с блеском. Могу ли я спросить, какой именно гонорар вы бы сочли адекватным оказанной услуге?
На мгновение Погодину стало смешно. Он не был частным сыщиком, зарабатывавшим на жизнь детективными расследованиями, и ввязался во всю эту историю, чтобы потренировать мозги и развлечься посредине монотонной скуки Малодвинска, однако Андрей был уверен, что чужой труд ценится только тогда, когда другой человек за него платит, поэтому, взяв со стола листок бумаги и карандаш, он нацарапал вызывающую уважение, но вполне посильную Васину сумму.
– При этом, разумеется, я продолжу поиск документов, – сказал он. – Соболев очень заинтересован в поиске убийцы, и я согласился ему помогать, так что, думаю, рюкзак, а вместе с ним и папка, найдутся.
– Хорошо, – кивнул бизнесмен. – Деньги предпочитаете наличными или на счет?
– На счет, – спокойно сказал Андрей, – и по официальному договору на оказание консалтинговых услуг. Я не шучу с законом даже в малом, Олег Иванович.
– Тогда на вас выйдет мой юрист, чтобы обговорить детали. И вы правы, я встречусь с Соболевым. Он, конечно, мерзавец, но нельзя оставлять за спиной незакрытый конфликт с врагом. Если он, конечно, вам не соврал. Ибо зачем бывшему школьному учителю украденный план аэропорта?
