– Мы в маленьком провинциальном городе, Мил, – сказала она. – Это имеет некоторые особенности и накладывает определенные ограничения. В городе ты могла ходить на уроки в джинсах и пиджаке, узкой юбке и блузке и во всем, в чем привыкла. Здесь тебе придется остановить выбор на классических брюках и свободных платьях. К счастью, они у тебя есть.
– Ну да, здесь я вряд ли смогу купить то, что можно носить, – пробурчала Мила. – Впрочем, интернет-торговлю никто не отменял, а доставка работает даже в Малодвинске. Не пропаду. Но скучно так жить.
– На спецоперацию пойдем, раз скучно, – Ксения улыбнулась, потому что очень сильно любила свою своенравную, капризную, но очень хорошую дочь.
– Не пойду, – покачала головой Мила. – Это твое приключение. Не хватало еще быть третьей лишней для собственной матери.
– Вот ведь фантазерка, – покачала Ксения головой.
До прихода гостя она рассказывала Миле о хитросплетениях нового романа, который переводила, и к скользкой теме они обе больше не возвращались.
Погодин пришел ровно в восемь, словно стоял под дверью, ожидая, пока стрелки часов не примут нужное положение. В руках он держал бутылки, которые торжественно вручил Миле, и две книги, которые протянул Ксении.
– Ксения Александровна, я успел прочесть обе книги Валевского. Как и обещал, передаю их вам.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Очень увлекательно с точки зрения истории, и очень хорошо написано. Убежден, что вам понравится, – ответил он. – Кроме того, из этих книг я узнал нечто новое о своей семье. В частности, что колокол Варлаам, тот самый, из-за которого так много шума, отливал мой далекий прадед. А отец моей бабушки работал в местном краеведческом музее и подписывал петицию в защиту Варлаама от поругания. Признаться, об этой части семейной истории я никогда не знал. Бабушка почему-то ничего не рассказывала. Думаю сходить в музей и покопаться в архивах. Вдруг удастся воссоздать что-нибудь еще? Покойный Валевский о моем прадеде упоминает всего два раза. Вот только к убийству это вряд ли имеет какое-то отношение.
– Проходите, – спохватилась Ксения. – У нас с Милой уже все готово.
Кабачковые оладьи гость пробовал так осторожно и с таким странным выражением лица, как будто боялся, что хозяйки подсыпали туда толченого стекла.
– Невкусно? – не выдержала Ксения, которая уж в чем в чем, а в своих кулинарных способностях была совершенно уверена, а кабачковые оладьи были одним из ее коронных блюд.
– Вы знаете, очень вкусно, – с некоторым изумлением в голосе ответил гость. – Понимаете, я с детства терпеть не мог кабачки и никогда их не ел. Но это так вкусно, что, возможно, все эти годы я был не прав. Правда, бабушка никогда не занималась приготовлением изысков. В моем детстве в доме была очень простая еда. Вареная картошка, винегрет, суп из печи, в котором стояла ложка, разумеется, пироги. Их бабуля пекла просто мастерски, никогда после я таких пирогов не ел. Они мне много лет ночами снились.
– Пироги? Снились? – удивилась Мила. – Что же, вам жена не могла пирогов напечь?
– Милка! – с укоризной воскликнула Ксения, которая терпеть не могла малейших проявлений нетактичности. Какая же хитрюга ее дочь, пытается таким нехитрым способом выяснить, женат их сосед или нет. Впрочем, любопытство Камиллы она вполне разделяла.
– Нет, моя жена никогда не пекла пирогов, – спокойно ответил между тем Андрей Погодин. – Так уж вышло. Так что пирогов я не ел больше четверти века. С тех пор как…
Он неожиданно замолчал, не закончив мысль. Впрочем, сейчас Ксению интересовало совсем не это. Значит, жена все-таки есть. Это, в общем-то закономерное, открытие ее неожиданно огорчило.
– Я вряд ли смогу состязаться с вашей бабушкой, – сказала она, – да и нет у меня такой задачи, но пирогов напечь обещаю. Это один из моих довольно скромных талантов – пироги с капустой.
– Не только пироги. – Погодин вдруг засмеялся. – Ксения Александровна, вот это все просто потрясающе вкусно.
– Мама действительно хорошо готовит, – сообщила Мила. – С вашего позволения я вас оставлю. Мне нужно подготовиться к завтрашнему рабочему дню.
– У вас замечательная дочь, – задумчиво сказал Погодин, глядя вслед упорхнувшей из кухни Миле. – Как вам удалось сохранить с ней такие трогательные отношения?
– Обычные, – Ксения пожала плечами. – Она – мой единственный ребенок. После развода поднимать ее мне было нелегко. Да даже увезти ее из Канады, от отца, требовало серьезных усилий, так что нет ничего странного, что она для меня все. Но при этом я не совершаю главную ошибку слишком любящих матерей. Я признаю за ней право быть самостоятельной личностью и принимать свои решения. Не все они мне нравятся, но я могу только помочь и поддержать, позволяя пережить последствия неправильных решений. Но я не отговариваю от них, не пытаюсь подстелить соломки там, где меня об этом не просят, и жить за нее тоже не пытаюсь.
– Не бывает слишком любящих матерей. – В голосе собеседника что-то дрогнуло, словно он отвечал не Ксении, а каким-то своим внутренним мыслям. – Нелюбящие матери, бывает, встречаются, правда, редко, потому что это противно человеческой природе. А вот слишком сильно любящих я не встречал. Любая женщина, выбирая между теми, кого она родила, и кем угодно еще, всегда выберет детей. Это нормально.
Продолжать этот явно трудный для него разговор ей не хотелось.
– Давайте пить чай, – сказала Ксения, убирая со стола пустые тарелки. – И да, спасибо вам за «Шприц», это мой любимый коктейль, только я никогда не умела его сама правильно смешивать.
– Вы прекрасно готовите и даже умеете печь пироги, зато я – непревзойденный мастер по части смешивания коктейлей, – улыбнулся он. – При наличии правильных ингредиентов я обещаю вам показать мое мастерство, потому что это было одним из моих хобби – собирать рецепты коктейлей и учиться их готовить. Но сейчас давайте выпьем чаю и отправимся в наше маленькое приключение. Покажете мне на местности все, что обнаружили.
У него зазвонил телефон, и Ксения тактично отошла к раковине.
– Добрый вечер, Олег Иванович, – услышала она. Значит, звонил бизнесмен Васин. Значит, есть новости. – Это точно? Да, понял, спасибо. А можете кого-нибудь сейчас отправить ко мне с записями, которые удалось скачать? Правда, я не дома, а в гостях по соседству. Записывайте адрес. Спасибо, Олег Иванович!
– Удалось раздобыть записи с камер? – спросила Ксения, когда он отшвырнул телефон на стол.
– Да, их сейчас привезут на флешке. Правда, выяснилось, что одна из камер в ночь убийства Угловской была неисправна. Она работала, но снимала небо и ветви деревьев. Как выяснила полиция, а вслед за ней и Васин, засбоила она часов в десять вечера, это отметили на оперативном пульте, но, разумеется, решили подождать до утра. Вы знаете, что погубит человечество, Ксения Александровна? Лень. И еще отсутствие профессионализма.
Кажется, он был сильно зол.
