Василиса с сомнением покосилась на елку — дерево казалось невероятно высоким и явно простояло на этой земле несколько десятков лет.
— Все очень просто. — Фэш перехватил ее недоверчивый взгляд. — Вначале ты сажаешь черенок обыкновенной елочки и с помощью временного эфера ускоряешь ей время. Я поставил не очень большое ускорение — всего в десять раз. И смотрите, какая здоровая елка вымахала!
— Значит, можно все, что хочешь, так быстро вырастить? — восхитилась Василиса. — Вот это да, здорово!
Фэш улыбнулся, явно польщенный.
— Да ты сама скоро увидишь действие временного ускорения на своей лунопташке, — вмешалась Захарра. — Как только у Снежки пройдет «птенчиковый» период, она будет расти не по дням, а по часам. У луноптахов временное ускорение заложено внутри, самой природой.
— Если бы так дома растить, — мечтательно вздохнул Ник. — Но ведь не получится, все равно придется кирпичик к кирпичику складывать.
— Зато можно вырастить целый парк, — предположила Василиса.
— Или сад, — добавила Захарра. — Я всегда хотела посадить много роз вместе… Белых, розовых и темно-красных.
— Так, а теперь кое-что еще…
Фэш вытащил из кармана небольшую елочную игрушку — блестящий синий шарик — и повесил на елку.
— Желание загадываешь? — догадалась Захарра.
— Угу.
Фэш раздал друзьям еще три шарика: Василисе достался зеленый, Захарре — красный, а Нику — серебряный.
— Загадайте что-то очень нужное, — посоветовал он. — И оно сбудется быстрее, чем могло бы, примерно в десять раз.
Захарра тут же повесила свой шарик на соседнюю ветку. Вслед за ней подошел Ник. Он долго шептал что-то одними губами, а потом аккуратно пристроил свой шарик, почти спрятав его между пушистых иголок.
Василиса решила, что загадает только одно — чтобы Фэш освободился от Астрагора как можно скорее.
После того как елку украсили все четыре шарика, ребята притихли — наверняка каждый из них думал о своем желании. Василисе стало интересно, кто что загадал. Например, почему у Ника сейчас такое сердитое лицо, а у Захарры, наоборот, мечтательное? И больше всего ей было интересно, что же такое загадал Фэш, раз специально пришел сюда ради этого?
— С наступающим! — вдруг проорал тот и метнул в Ника снежок размером с большое яблоко.
— Ах ты ж гад!
Пока Ник лепил себе снаряд, Фэш успел обстрелять девочек. Впрочем, ответный снежок Василисы заехал ему по самой макушке, а снежок Захарры угодил Нику в плечо — и тот, изначально целящийся в Фэша, обрушил снежный град на его сестру.
Они еще немного поиграли в снежки, но время не стояло на месте — к сожалению, пора было возвращаться в замок.
* * *
Возле входа в Главную Башню их поджидала нахмуренная Диана, кутавшаяся в теплую пуховую шаль.
— Не могли меня разбудить? — мрачно произнесла она, глядя на их веселые, раскрасневшиеся от морозного воздуха лица.
Захарра чуть не задохнулась от возмущения:
— Да я трясла тебя целых полчаса! Ну, скажите!
— Именно так, — подтвердила Василиса.
— Ну ладно, — вздохнула Диана. — Зато вы еще не видели Часовую Залу, да? Там так красиво! Даже тот огромный чудесный камин зажгли.
Все одновременно посмотрели на подъемные ворота Главной Башни — проход был открыт.
— Пошли быстрее! — нетерпеливо приказал Фэш, и вместе с Ником они первыми побежали к башне.
Василиса помнила этот коридор — когда-то она шла по нему вместе с самим Астрагором. А еще — слышала тиканье часов — гулкое, размеренное, монотонное… Неожиданно девочка снова услышала этот звук, но гораздо звонче — каждая секунда отбивалась в ее сердце, словно монетки, одна за одной падающие на горку себе подобных.
Девочка мотнула головой, и это странное чувство почти исчезло.
— Новый год — самый большой празднику часодеев, — произнесла Захарра, и звук ее голоса окончательно вернул Василису к действительности. Оказывается, они немного отстали от остальных.
— Не только у часодеев, — машинально возразила она, не переставая прислушиваться к своим ощущениям.
— Она имеет в виду, что Новый год — это самое часодейное время, — обернулся к девочкам шедший впереди Фэш. — В тот момент, когда часы бьют двенадцать ударов, совершается настоящее чудо — приходит новый год. А самое удивительное в нем то, что именно этот период времени больше всего поддается часодейному влиянию. Вот почему мы отправимся во Временной Разрыв с первым ударом Нового года, а вернемся обратно с двенадцатым.
— Хотелось бы в это верить, — пробурчала Захарра.
— Надо смотреть на жизнь веселее, сестричка, — хмыкнул Фэш и вновь ускорил шаг, чтобы догнать остальных.
— Я обожаю Новый год, — разглагольствовал Ник, пока они снимали верхнюю одежду в небольшой гардеробной. — В это время Ратуша сияет разноцветными огнями, а городская площадь полностью изменяется: все дома украшены гирляндами, игрушками, повсюду летают фонарики и серебряные снежинки. А в Лазурной зале полно настоящего сверкающего снега — он лежит везде, даже на книжных полках.
— Вы тоже подкидываете хлопья снега и останавливаете их во времени? — поинтересовалась Захарра.
— Да, — удивленно оглянулся на нее Ник. — А еще раскалываем и дробим сосульки — они так красиво разлетаются, создавая необычные узоры… А в прошлом году папа устроил фейерверк из красных угольков: он придумал машину, которая множит во времени всего один уголек. Вы бы видели, какие фигуры получаются в небе!
— О-о, я видел, — ухмыльнулся Фэш. — Мне больше всего понравилось, когда вашу машину заело и каждую секунду в небо улетало по тысяче алых углей. Вот это была потеха!
— Это экспериментальная модель, — сконфузился Ник. — Да и никто не понял — люди решили, что так было задумано… И вообще зря я давал тебе на нее посмотреть. Не уверен, что ты ее не разбирал.
Глаза у Фэша забегали из стороны в сторону.
— А мы еще делаем снежинки из воды, — поспешно заговорил он. — И гирлянды колец из морозного воздуха. А еще — огромные картины из перьев луноптаха на стенах.
— Вы что, их общипываете?! — поразилась Василиса. Она не могла поверить, что столь потрясающая птица подвергается такому унижению.
Брат с сестрой одновременно фыркнули.
— Темнота, — ухмыльнулся Фэш. — Каждый год у одного луноптаха берут всего несколько красивых перьев и копируют их во времени, где-то с разницей в одну секунду, — вот так и создают огромные композиции. А Рок любит делать из них летающие корабли — они парят по всему залу.
— Все, хватит, тсс! — шикнула на него Захарра. — Они сейчас сами все увидят!
И действительно, зала со стеклянными часами полностью преобразилась. Во-первых, она стала раз в десять больше размером; во-вторых, в ней появился украшенный еловыми ветками ало-золотой камин в виде трехголового дракона — в каждой пасти полыхало огромное кострище.
