* * *
Рябой мужчина, с косым шрамом от уголка губ к уху, схватил девочку за горло. Поднял и встряхнул, вызвав взрыв хохота за спиной и женский вопль. Ребёнок остался безучастен, ручки и ножки, как мокрые тряпки. Дышит прерывисто, и от тельца идёт нездоровый жар.
— Да… так себе добыча сегодня. — Протянул рябой, вглядываясь в измученное лицо девочки.
— Так ведь дождь, купцы в такую погоду и носа не кажут. — Отозвались за спиной.
Женщина закричала снова, раздался треск разрезаемой ткани и гогот десятка мужчин. Они обступили несчастную, жадно наблюдая тело через порванную одежду. Двое держат за ноги, один за руки, а четвёртый облизываясь орудует кинжалом. Под навесом потрескивает костёр, над огнём исходит паром чугунный котелок с похлёбкой.
— Саг, ты первый будешь, аль с девчонкой решил? — Крикнул держащий за руки.
Рябой бросил ребёнка в сырую солому, повернулся растягивая губы в широкой улыбке и глядя в лицо женщины, полное ужаса. Не молодая, с явными морщинками, но сохранившая красоту. Да, такая явно лучше продажных девок из таверн. Да и формы аппетитные.
Крики женщины вязнут в пелене дождя и растворяются в густом сумраке леса. Саг потянулся к завязкам штанов и замер, глядя меж деревьев. К лагерю вдоль ручья приближается одинокая фигура, в отблесках костра мерцает полоса стали в правой руке. Разбойник оскалился, гаркнул, указывая пальцем:
— Парни! Глядите, к ней спаситель пожаловал! Поприветствуйте идиота!
Пятеро разбойников пошли навстречу гостю, посмеиваясь и картинно поигрывая мечами. Женщина вывернула шею с отчаянной надеждой вглядываясь в полумрак. Вожак глухо хохотнул, глядя как парни расходятся полукругом, а идиот продолжает идти… Фигура рванула вперёд, разбойник не успел среагировать, только отшатнулся и рухнул на спину. Зажимая горло и хрипя. Остальные с воплями бросились скопом и… начали падать. Орландо ускользает от неумелых ударов, не утруждаясь блоками и фехтовальными уловками. В схватку ввязываются новые разбойники, мешаются друг другу и беспорядочно машут клинками, рискуя порубить союзников.
Особо хитрый забежал за спину, замахнулся дубиной, метя по хребту. Орландо развернулся всем корпусом усиливая рубящий удар и разбойник с визгом осел на землю. Переломившись пополам и заливая товарищей фонтаном крови. Прежде чем они опомнились, трое рухнули в грязь, извиваясь, как черви и хрипя…
Вожака Орландо заколол как свинью, трижды вогнав клинок в живот по гарду. Схватил за волосы и смотрел в гаснущие глаза на собственное отражение в расширенных зрачках. Откинув труп, повернулся к пленнице, та сжалась на соломе, закрывая собой девочку и глядя на Орландо с суеверным ужасом.
Парень махнул ей и указал на костёр. Встал под навес, с трудом стянул плащ, мокрый насквозь и подвесил у огня. Со вздохом облегчения сел на сухую землю и протянул ладони к огню. Сухой жар впитался в тонкие пальцы, побежал по телу, пожирая сковывающий холод.
Женщина с великой осторожностью села по другую сторону, прижимая девочку к груди, как младенца. Пламя отражается в тёмных глазах, рассыпается искрами по мокрым волосам, заляпанным грязью.
— С-спасибо, сеньор… если бы не вы…
Она всхлипнула и зарыдала, согнувшись над ребёнком. Орландо потянулся к котелку, взял ложку, торчащую из него. Подув, осторожно пригубил и хмыкнул.
Похлёбка на вкус отвратна, но горячая еда посреди дождливого леса, поздним вечером. Что может быть лучше?
— Что с ней? — Спросил Орландо, указывая ложкой на девочку.
— Болеет, сеньор…
— И ты потащила больного ребёнка ночью в лес?
— Мы шли к ведьме… — сквозь всхлипы ответила женщина. — Девочке совсем плохо… боюсь до утра не…
Она вновь зашлась рыданиями, Орландо вздохнул, поглядел на костёр, на лес. Дождь усиливается, вдали ворчит гром, надвигается осенняя гроза.
— Далеко до неё?
— Час пути… сеньор, может, больше…
Орландо встал, снял плащ и, обойдя костёр, накинул на плечи женщины.
— Он мокрый, но это лучше, чем ничего. А теперь, давай ребёнка и веди.
Глава 19
Дождь превратился в проливень, с раскатами грома и вспышками молний, паутиной разбегающихся по тучам. Ребёнок мелко дрожит, открывает глаза, мутные, как старое стекло и смотрит на Орландо. Женщина, идущая впереди, оглядывается, шепчет молитвы, вознося хвалу небесам за помощь. Ночь поглощает лес кусок за куском, окутывает густым мраком. Женщине приходится замедлиться и идти, выставив руки. Часто спотыкается и Орландо придерживает за плечо.
Лес не обжит и мрачен, струи ливня прибивают к земле умирающие папоротники, собираются в бурлящие ручьи. Потоки уносят ворохи листьев, мелкие веточки и прочий лесной мусор. Бёдра начинает сводить холодом, девочка сжалась в комок, спрятала лицо в груди Орландо. От неё идёт дурной жар и тревожный запах болезни.
Впереди меж деревьев мелькнул тусклый огонёк, женщина вскрикнула и побежала. Споткнулась о притаившийся под палой листвой корень, покатилась, измазываясь в грязи. Вскочила на четвереньки и посеменила к свету. Вскоре лес нехотя расступился, открывая поляну с домиком в центре. Единственное окно сочится желтоватым светом, стены из толстых, покрытых мхом, брёвен, крыльцо погрузилось в землю. Крыша покрыта черепицей, блестящей под вспышками молний, как змеиная чешуя.
Женщина взбежала по ступеням и заколотила в дверь, захлёбываясь криком. Спустя вечность загремел засов и дверь отворилась, едва не скинув несчастную с крыльца. На пороге стоит черноволосая женщина неопределённого возраста, в чёрном наряде с коротким вырезом. Орландо видел похожие на древних фресках, когда с Серкано проходил через римские руины в лесах. Стола… да, ведьма одета в столу, чёрную, как кровь земли. Тяжёлые складки ткани ниспадают до пят, фигуру подчёркивает красный поясок.
Ведьма оглядела их, задержала взгляд на Орландо и девочке. Кивнула и отступила в дом, махнув рукой.
Внутри царит сухое тепло, в очаге пляшет пламя, вгрызается в поленья. Пахнет травами и сушёными грибами, стены укрыты звериными шкурами, на широких полках громоздятся древние книги с медными корешками. Ведьма повела женщину и ребёнка в отдельную комнату, оглянулась на Орландо и сказала:
— Растолчи в порошок вот этот пучок. — Указала на веник душистой травы с алым цветками, висящий у дальней стены. — Да залей водой, ступка и пестик вон на той полочке.
Парень подчинился без вопросов. Спустя полчаса, когда гроза, обезумев, решила оглушить парня чаровница забрала получившийся отвар. Спустя целую вечность она вернулась, притворив дверь за собой, сказала:
— Пусть спят, им нужен покой. А ты… хм…
Ведьма опустилась за стол напротив Орландо, подпёрла подбородок кулачком. Глаза у неё цвета переспелой вишни, а губы мягко розовые. Орландо так и не понял, сколько ей лет. Кожа чистая и белая, без морщинок, но во взгляде плещется вековая горечь.
