Катя украдкой посмотрела на Рината. Непроницаемое лицо, шрам под правым глазом, густая борода. Она его всегда боялась. С того самого момента, как он чуть не сломал ей руку за побег в Казань, Ринат Босхоев казался ей страшным монстром, и никакие его попытки с ней подружиться не могли изменить ее мнение о нем.
Приближенный к президенту республики, у себя дома Босхоев имел неограниченные связи и возможности. Ее муж был крепко связан с ним деловыми отношениями. А теперь она едет к нему домой, потому что убила человека. В этой республике ей придется прятаться от приморского правосудия до тех пор, пока в Находке все не стихнет.
Босхоев ее взгляд перехватил. Едва заметно приподнял бровь, усмехнулся. Катя, стушевалась, поспешила опустить глаза.
Въехали в город. Скоро свернули от центра в жилые кварталы и остановились у высокого каменного забора.
Дом, возведенный из стекла и бетона, показался Кате огромной крепостью. Автоматические ворота, охрана. Из такого места не то, что сбежать, даже свободно прогуляться по двору не получится.
Первый этаж – для гостей. Мягкие диваны, подушки, двухъярусные подвесные потолки, тяжелые портьеры на окнах. На второй этаж ведет красивая лестница с витиеватыми перилами. Туда разрешено ходить только членам семьи и самым близким родственникам.
Катя и Ната в нерешительности остановились в просторном холле. После почти суток бегства и отсутствия нормальных условий все разом вдруг почувствовали дикую усталость. Им не дали долго стоять. Саша с сыном на руках подталкивал их вперед, вслед за Ринатом, который сразу же повел гостей в жилые комнаты.
Прибежала Наринэ, хозяйка дома. В длинном синем платье и светлом платке, расшитом бисером, она сдержанно улыбалась.
– Как были, так и бежали. Только документы успели взять, – пояснил Ринат.
– Как хорошо, что вы добрались целыми, – сжимая руки измученных женщин, гостеприимно улыбалась Наринэ. – Я приготовила вам одежду на смену. Остальное привезут, только дайте список, что нужно ребенку и вам самим.
– Обязательно привезут, – кивнул Ринат. – Поживете немного у нас в гостях. Будем считать, что в отпуск приехали.
Катя жалко улыбнулась. Отныне слово «отпуск» вызывало у нее нервную дрожь.
– Ванная здесь же. Принимайте душ, переодевайтесь и приходите обедать. Столовая и кухня справа, через холл пройдете и сразу увидите, не заблудитесь.
– Да, поесть и отдохнуть не помешает, – согласился Ярцев. – Спасибо за заботу.
– Приводи семью в столовую, мы будем ждать. Без вас обедать не сядем, – похлопал его по плечу Ринат.
Горячий душ. Какое счастье. Катя бросила на пол грязное черное платье и первой забралась под горячие струи. Шампунь, гель для душа с ароматом миндаля, любезно оставленный хозяйкой дома – казалось, она еще никогда не испытывала такой радости от простой горячей воды. Тяжелые мысли об убийстве на время отступили на задний план.
Ярцев старался не думать. Сосредоточился на сыне, возился с ним на большой постели, пока Катя в ванной душ принимала и переодевалась в свежее платье. То, что умерла мама, а он не успел на похороны, отзывалось дикой болью в груди. Ярцев старательно ее подавлял. Это потом, если ему удастся вернуться на свою виллу под Гамбургом, он запрется в рабочем кабинете, напьется до умопомрачения, будет крушить мебель, кусать кулаки и выть от горя. А пока рано еще. Главное – Катю спасти. Осталось затаиться и ждать, когда выстрелит вражеская сторона. Или замнут дело, или искать убийцу станут. А если искать станут, то надо будет знать, что у них есть на Катю. Ничего не поделаешь, только выжидать и анализировать.
– Саш, а платок одевать обязательно? – выглянула из ванной Катерина.
– Только, если соберешься выйти на улицу, – отозвался он. Поднял голову, заулыбался – непривычно после любимых джинсов и спортивных костюмов видеть жену в длинном темно-зеленом платье в пол, скрывающем даже запястья.
– Ну, хоть с цветом угадали, – подмигнул ей он.
– Мы же в гостях. А значит, должны следовать правилам, – улыбнулась она. – К тому же, в моем состоянии такие платья – то, что надо. Все девять месяцев можно носить.
– Так я тебе таких платьев завтра целый мешок привезу, раз тебе нравится, – усмехнулся он.
Катерина подошла к нему, обвила его шею руками и крепко обняла.
Он прикрыл глаза, коснулся губами ее живота. Потянулся руками к ее бедрам, крепче к себе прижал.
– Как же плохо без тебя было… – прошептала она.
– Прости меня…
– Это ты прости, что я его убила, Саша… Я не знаю, как так вышло.
– Не проси у меня прощения. Я убийство на себя возьму. Перед кем угодно – хоть перед людьми, хоть перед Богом. Я виноват перед тобой, родная. Я повез тебя к себе домой. Маму увидеть хотел, Сашеньку показать… А в итоге подверг тебя чудовищной опасности.
– Нам в любом случае придется как-то жить дальше.
– А мы и будем. Главное, чтобы в Приморье улеглось все. Как уладим вопросы с их местным правосудием, так и поедем домой. А пока у Рината поживем.
– А что, если надолго все наши вопросы затянутся?
– Не переживай, к своим чеченцы очень хорошо относятся. У них это в крови – нуждающихся в крове обогреть и покормить, – продолжая прижиматься колючей щекой к ее животу, усмехнулся муж. – Тебя здесь будут ото всех защищать и оберегать. Может, тебе здесь даже понравится.
Она коснулась пальцами его резко поседевших волос и улыбнулась. После жуткого происшествия в Находке на смену вечному упрямству вдруг пришло смирение. Возможность снова обнимать мужа она получила только благодаря Ринату. Радость от того, что они с Сашей живы, заполнила сердце. Она останется в этом доме, сколько понадобится и будет ждать решения вопроса с правосудием.
В столовой накрытый стол ломился от вкусных блюд. Голубцы с бараниной, чуду с луком и мясом, запеченная курица и выпечка источали потрясающий аромат. Свинина – под строжайшим запретом, спиртное тоже. Зато суп из картофеля с копчеными колбасками Сашенька уплетал за обе щечки, и Катя радовалась тому, что ребенок наконец начал есть.
– Чем выше должность у главы семьи, тем жестче мы должны соблюдать все правила, – поясняла Кате и Нате хозяйка дома. – У нас не пьют и не курят.
– Совсем? – удивленно распахнула глаза Ната.
– Совсем, – ухмыльнулся Ринат.
– Да, и одежда. Здесь другие правила. Нельзя открывать части тела, носить яркие вещи. Женщина должна быть скромной.
Ярцев покачал головой.
– Тебе придется на время бросить курить, – усмехнулся в сторону сестры он. – До тех пор, пока не поправишься, точно.
Ната поморщилась и уткнулась в свою тарелку. Поняла уже, что в открытую спорить с братом и хозяином дома нет никакого смысла. Они, когда вместе, словно в унисон поют. Но возможно, ей удастся подружиться с кем-нибудь из охранников и выменять у них сигареты на деньги. Ведь не может же такого быть, чтобы все мужчины не курили. А денег у Наты достаточно. «Не откажутся же они за деньги сходить в ближайший магазин за сигаретами», – наивно полагала она.
