Когда она вернулась в комнату Самира, он включил песню Skinny Love группы «Бон Ивер», потому что Анвен сказала, что это одна из ее самых любимых песен. Он стал снова целовать ее, прижав к закрытой двери, поднял на руки и понес на кровать, затем лег на нее сверху. Он знал, что ее сексуальный опыт весьма ограничен. Его опыт тоже не отличался разнообразием, но девушки, с которыми он был близок, «любили пожестче», или, по крайней мере, так ему казалось. Поэтому он начал сильно давить Авен между ног.
«Черт, — сказал он, — я так тебя хочу». — «Ты же помнишь, что я не хочу заниматься сексом», — ответила она. «Да-да, у меня все равно нет презерватива», — повторил Самир.
Через несколько минут он сказал ей: «Сними футболку», и это прозвучало как приказ, а не просьба. Не успела она поднять свой топ наполовину, как он схватил ее грудь и стиснул. Ее вдруг захлестнула волна отвращения, и она отдернулась, выпалив: «Нет!» — «Ясно, — сказал он. — Этим займемся позже». Самир решил попробовать снова, когда Анвен расслабится. Он приписал ее колебания волнению и неопытности. Теперь он решил взять на себя роль «хорошего парня», «наставника», который поможет ей и не осудит. Он взял ее руку, положил на ширинку своих спортивных брюк и стал тереть, затем достал свой пенис. «Поиграй с ним, — предложил он. — Он не кусается».
Самир все еще крепко сжимал руку девушки. «Надо же, ты правда никогда этим не занималась, да? — сказал он, затем добавил: — Губами будет еще лучше».
Он положил руку ей на голову и, как вспоминает Анвен, «стал давить, давить, давить». «Я никогда этим не занималась. И мне было неприятно. Я не хотела этого. Я задыхалась. Меня тошнило».
Решив, что по неопытности она устала от «полезных советов», которыми он ее снабжал, Самир отпустил ее голову. «Да, мне сложно угодить, — произнес он, считая себя великодушным, встал и ушел в ванную. — Закончу сам и вернусь».
Анвен вспоминает, как она повторяла про себя: «Я не хотела тебе угодить. Не хотела тебе угодить».
Самир вернулся и поцеловал ее перед сном. И следующие несколько часов она лежала в постели, на самом краю, рука парня была у нее на животе, и она с тоской смотрела на пустующую кровать его соседа по комнате. И тихо плакала про себя. А потом заснула.
Что касается парня, для него эта ночь прошла удачно. На следующее утро он одолжил ей свой свитшот, втайне надеясь, что, если девушка возьмет одежду, появится предлог увидеться снова.
«Он слишком велик для меня!» — сказала Анвен.
Самир рассмеялся. «Это я слишком велик для тебя!»
Он проводил Анвен до ее общежития и поцеловал на прощанье. Когда кто-то открыл запертую дверь, выходя из здания, девушка схватилась за нее и юркнула внутрь. «Как прошла ночь?» — сразу пристала с расспросами соседка. Анвен промолчала. Несколько дней спустя она сказала подругам, что провела ночь с Самиром и они занимались сексом. «Я не знала, что дальше делать, — вспоминает она. — Неужели это значит, что мы с ним теперь пара?»
Они встретились еще раз, якобы чтобы позаниматься. Он прижал ее к столу и целовал, надавливая коленом между ног. «Тебе нравится, правда?» — спросил он. Ей не нравилось, и она высвободилась. После этого девушка перестала отвечать на его сообщения — снова. Самир был расстроен, но отнесся к этому философски: «В нашем колледже люди часто перестают общаться после секса, потому что чувствуют себя не в своей тарелке и не знают, что сказать». Он так и не понял, что в чем-то виноват, а Анвен ничего ему не сказала. По сути, она старательно избегала его, уходила из комнаты, если замечала его.
Все же она не могла забыть ту ночь: эта картина возникала перед глазами в самые неожиданные моменты, вызывая приступ паники и тошноты, особенно когда она читала или говорила о чем-то, связанном с сексом и насилием. Анвен всегда была круглой отличницей, но теперь ей никак не удавалось сосредоточиться на занятиях, и ей даже грозили не аттестовать по одному из предметов. Когда через некоторое время она стала встречаться с другим парнем, физическая близость, особенно оральный секс, вызывала у нее стресс.
До этого момента история Анвен и Самира кажется до ужаса банальной, такие случаи происходят на вечеринках в старшей школе и на кампусах колледжей каждую субботу. Но потом, в начале второго курса, проходя обучение на наставника для новых студентов, Самир попал на презентацию представителя программы Green Dot. Тот объяснял, как разрешать ситуации, связанные с «жестоким обращением с физически более слабой стороной». «Он говорил, что насилие бывает не только физическим, — вспоминал Самир. — Оно может быть эмоциональной манипуляцией и принуждением к сексуальным действиям. Когда ты ставишь человека в ситуацию, в которой он просто не может отказаться, — это насилие. И тут же я вспомнил ту ночь. Я подумал: “Неужели я сделал именно это? Что думает по этому поводу Анвен? Если она считает меня насильником, почему она не заявила на меня?” Я пришел в ужас. Было страшно думать, что я жестоко обошелся с ней, причинил ей боль. И я боялся, что случится, если она заявит на меня. И если все это правда, то кто же я на самом деле?»
По словам Самира, он думал в основном о том, что произойдет с ним, если Анвен подаст жалобу: его исключат, а может, посадят в тюрьму. Однако весь следующий год он посвятил глубокому самоанализу. Он записался на другой, более продолжительный курс Green Dot и добился того, чтобы эта программа стала обязательной для новых членов его братства. Он читал все, что мог найти, об обоюдном согласии и здоровых сексуальных отношениях. Затем он записался на курс человеческой сексуальности и романтических отношений и расспросил подруг об их личном опыте. Он начал понимать, что большинство сексуальных правонарушений происходит не между незнакомыми людьми. Оглядываясь назад, он практически уверен, что Анвен не единственная девушка, которой он причинил вред.
Следующей осенью Анвен тоже стала лидером ориентации. Однажды вечером, когда Самир шел домой после очередного мероприятия, он услышал, как она зовет его по имени. Последний раз они разговаривали больше года назад. Он обернулся к ней, и сердце его бешено застучало.
«Мы можем поговорить?» — спросила она. «Конечно».
Они нашли тихое местечко, сели прямо на траву и пару минут болтали на посторонние темы — обоим было неловко.
А потом она сказала: «Я хочу поговорить о той ночи». — «То есть о той ночи, когда ты пришла ко мне в комнату?»
Она кивнула. «Да. Я хочу, чтобы ты сам сказал, что тогда произошло».
Самир прижал колени к груди и обхватил их руками. Он качался вперед-назад. Он попытался заговорить, но во рту пересохло. Он снова попытался и прохрипел: «Я тебя изнасиловал».
Анвен ощутила облегчение. Значит, она не сумасшедшая. Это случилось на самом деле. Но она произнесла: «Я бы не назвала это изнасилованием, — хотя, как она узнает позже, согласно правилам поведения их колледжа, это было чистой воды изнасилование. — Я бы назвала это сексуальным принуждением».
Через минуту девушка добавила: «Я тебя прощаю». — «Если ты не возражаешь, — ответил он. — Только я не думаю, что готов простить себя». Самир рассказал Анвен, чем он занимался для собственного просвещения. Он предложил сдаться полиции, но она ответила, что не хочет этого. Она только хотела, чтобы они поговорили и парень понял, как эта ночь повлияла на нее. «Конечно, — согласился он. — Как скажешь».
