Ужас. Ужас. Ужас. Парни знают, что это чистое зло. Они не настолько глупые, чтобы доминирующая культура творила с ними все, что ей вздумается. И все же их буквально бомбардируют этими образами и идеями, обычно без осуждения и контекста. Примерно половина парней 10–19 лет говорят, что минимум несколько раз в неделю по телевизору, в кино, в музыкальных клипах или на YouTube они видят нереалистичные образы женского тела или женщин, чье тело и внешность выставляются как более важное качество, чем мозги или талант (и, думаю, половина парней — заниженный показатель)
[79]. Примерно половина также видит, что женщины-героини в видеоиграх представлены как «горячие штучки», а четверть видит подобных женских персонажей каждый день
[80]. «Я недавно смотрел “Блудливую Калифорнию”
[81], — рассказал Мейсон, парень с телефоном-раскладушкой. — Думаю, в каком-то смысле этот сериал причиняет больше вреда, чем то, что явно нереалистично. Потому что он только чуточку нереалистичен. В целом он вполне правдоподобный. Например, главный герой занимается сексом со всеми, на каждом шагу. И у него такая хорошая фигура, что в это можно поверить. Но все девушки в сериале — помешанные на сексе чертовки, топлес, и все парни тоже помешаны на сексе. Ну, не знаю. Снято очень убедительно. Если смотришь порно, где парень кончает, засунув член в коробку из-под пиццы, ты думаешь про себя: так, ясно, такого точно не может быть в реальной жизни. А “Блудливая Калифорния” идет по обычным каналам, это не порно. Так что ей веришь больше». Даже в таком сериале, как «Американская семейка»
[82], который Мейсон очень любил в старшей школе, есть героиня по имени Глория — упрощенный до абсурда, гиперсексуальный персонаж (хотя втайне умный!), настоящая бомба, современный вариант певицы Чаро. «Какие бы медиа вы ни включили, — говорит Мейсон, — даже для семейного просмотра, там всегда сексуализируют женщин. Это неизбежно».
Помните: медийные сообщения влияют на эмоции и поведение в реальной жизни, даже если мы думаем, что это не так. Те медийные сообщения, которые мальчики получают с детства, постоянно объективируют, принижают женщин, враждебны к ним или безразличны, а маскулинность представляют как явление, антагонистичное женственности. Не удивительно, что в 2017 году первая женщина-сценарист одной из серий анимационного хита на телеканале Adult Swim «Рик и Морти» получила от мужчин — фанатов сериала массу писем, в которых ее грозили изнасиловать и убить (создатель сериала Дэн Хармон сам позже признался в сексуальных домогательствах и попытках уничтожить карьеру одной из своих подчиненных). Почти две трети женщин-журналисток (включая меня) тоже подвергались онлайн-харассменту, получали угрозы об изнасиловании и убийстве или мерзкие комментарии о своей внешности
[83]. Женщины-геймеры и пользователи платформы Twitch регулярно становятся объектом целого потока мизогинных оскорблений. Видеоигры, кстати, стали глобальным бизнесом с ежегодным оборотом в 140 миллиардов долларов, по сравнению с Голливудом, который зарабатывает всего 38 миллиардов долларов
[84]. Геймеры постоянно наблюдают сексуальную объективацию и жестокость по отношению к женщинам, и это приводит (даже утомительно снова говорить об этом) к росту сексизма, благосклонному отношению к изнасилованию и толерантности к сексуальным домогательствам. Всего двадцать пять минут игры в видеоигры с высоким элементом сексуальности, и студенты колледжа признаются, что готовы заняться «неподобающими сексуальными практиками» — это особенно удивительно в лабораторных условиях исследования, где парни вроде бы должны стремиться показать себя более принципиальными, чем на самом деле
[85].
И, конечно же, не забудьте о хип-хопе, который в 2017 году впервые стал самым популярным музыкальным жанром в США и привлекает молодую аудиторию. Как порнография, видеоигры и мейнстрим-медиа, эта категория удивительно разнообразна и включает самых разных персонажей — от Кендрика Ламара до группы «Мигос», от Доуп Сейнт Джуд до Ники Минаж. Некогда горнило социального протеста, в своей коммерчески наиболее успешной, корпоративной форме хип-хоп приносит миллиарды долларов ежегодно, искажая маскулинность темнокожих мужчин, эксплуатируя тело темнокожих женщин и унижая женскую сексуальность. «Думаю, музыка очень сильно влияет на отношение парней к девушкам, — сказал мне старшеклассник из Бэй-Эриа. — В машине мы с друзьями слушаем все это “трахни сучку и брось ее” снова и снова. Когда такое повторяется пять, шесть, десять раз в день, это определяет твое мышление». Триша Роуз, директор Центра изучения расовых и этнических вопросов в Брауновском университете, выделяет «триаду “гангстер, сутенер, проститутка”», самые преданные фанаты которой, как правило, белые подростки из пригорода, которые даже никогда не общались с афроамериканцами
[86]. Она пишет, что, хотя сексизм выдуман не хип-хопом
[87] и не первым из музыкальных стилей на этом зарабатывает, его сила, воображение и слияние материализма с культурой стрип-клуба сделали мизогинию (женоненавистничество) сексуальной, явной и модной. «И если хотите найти неприкрытое воспевание сексизма по отношению к темнокожим женщинам, самый богатый современный источник — коммерческий хип-хоп, мейнстрим этого направления».
