– Хм. Оба выпускники. Что еще у них есть общего? – пожевал усы Сухарь.
– Сироты, – ответил кто-то из коллег.
– Именно. Похитители хорошо осведомлены.
– Искать нужно среди магов, – встрепенулся Икаров.
Вроде и толковые вещи говорят, но Захаров испытывал необъяснимое раздражение от всего происходящего. Может, здесь традиция такая – проговаривать очевидное? Хотя разве на старой работе они делали как-то иначе? Тогда откуда недовольство?
Окинув взглядом коллег, он задумчиво сдвинул брови. Те занимались кто чем, но явно не делом. Пока Сухарь топорщил усы, изображая сурового начальника, его подчиненные изображали бурную деятельность. Стоило тому отвлечься, как внимание коллег переключалось на социальные сети в телефоне и болтающуюся на сквозняке паутину под потолком.
Профессиональное выгорание или банальная лень, рожденная равнодушием? Как часто в этом захолустье происходит что-то страшнее кражи магнитолы? Тогда откуда эти скучающие лица? Им бы броситься обшаривать каждый угол, если не ради желания помочь, то ради азарта и звездочек. Вместо этого скучающие мины, в которых читается желание поскорее отправиться домой.
Они продолжили обсуждать дело, за прошедший месяц пропали еще пятеро, что привлекло внимание комитета. Двое нашлись – бежали от коллекторов. Одна сбежала от родителей к бабушке. Двое других, одинокие, никому не нужные люди, пока не объявились.
– Думаю, похитителей несколько, – привлекая к себе внимание, заговорил Захаров. – Морозов – спортсмен, занимался борьбой в университете. К тому же, если оценки отражают хотя бы часть его способностей, скрутить его не так просто. Если похитители нацелились на одиночек, нужно сузить радиус поиска и опросить население. Возможно, о других похищенных мы пока ничего не знаем оттого, что некому сообщить.
– Думаете, у нас завелась секта? – наклоняясь к Сухарю, спросил Икаров. – Или кочующий вампирский клан?
Глаза его азартно заблестели, и Захаров едва не выругался. Если бы он знал, что на самом деле такое секта опальных магов или кочующий вампирский клан, то ссался бы кипятком и, мигом оформив отпуск, улетел на другой конец континента.
– Нужно искать точки соприкосновения. Почему они выбирают именно этих людей, – продолжил Захаров, которому резкая смена темы пришлась не по вкусу.
– Очевидно, они уязвимы, – пожал плечами Икаров.
– Очевидно, что Морозов – колдун, а Чернова – ведьма. На парня может не действовать снотворное и сдерживающие чары. Девушка может ударить стихийной магией, почуяв опасность. Двое других…
– А вы превратились в специалиста по магам? – осадил его Сухарь.
– Те, что пропали по весне, были известными в узких кругах шаманами. Несмотря на уединенный образ жизни, полагаю, их способностей достаточно для защиты, – продолжал Захаров. – Иначе долго они бы не протянули в своем бизнесе.
– Значит, секта, – довольный своей теорией, Икаров отвернулся.
– На сегодня все, – отмахнулся Сухарь.
– Будем ли мы привлекать гражданских специалистов? – спросил Захаров, оставаясь на месте, когда остальные поспешили к выходу.
– У нас недостаточно оснований, – ответил Сухарь и вышел.
Несколько секунд он слушал удаляющиеся шаги, чувствуя, как его распирает от злости. Застучали каблуки. Кристина проскользнула в комнату и села рядом.
– Прошло не очень? – едва опустив руки на стол, тут же их подняла, отряхнула пыль и больше столешницы не касалась.
– Я надеюсь, тут не весь город такой заторможенный? – потерев переносицу, спросил он, чувствуя, как злость уходит, плечи опускаются.
– Первое время после переезда я тоже долго не могла адаптироваться к местной манере реагировать на проблемы, – тихо произнесла она.
– Это не манера, это поху… гх, равнодушие.
– Таков местный менталитет, – изящно поднявшись, она скользнула рукой по его плечу. – Я возьму папку Морозова?
– Угу.
Захаров предпочел забрать дело о похищениях под свой контроль, но Сухарь считал иначе. Распыляя дело между сотрудниками, он полагал, что так они сумеют собрать больше информации. На деле подробности и мелочи ускользали от коллег. При похищении каждая секунда на счету, нужно рвать когти, рыть носом землю, искать под каждым камнем, но они вместо этого разве что чаепития не устраивают. Негодование Захарова коллеги не понимали, ведь они всегда так работают.
2. В темноте
Открыв глаза, девушка, поморщившись, попыталась сесть. Мышцы ломило. Едва шевельнувшись, услышала, как зазвенела цепь. Глаза привыкли к темноте, тонкая полоска рассеянного света обрисовала дверь.
Напоминало последнюю субботу месяца в пансионате. На секунду Зоя поверила, что вечером пятницы ее поймал демон. Но нет, полтора месяца свободной жизни из памяти не выкинуть.
Поудобнее устроившись, ощупала себя. Оставили куртку, джинсы, кеды. Из карманов все вытащили. На щиколотке собачий ошейник, закрепленный мелким замком. Ошейник крепкий, ногу охватывает туго. От него тянулась цепь к стене, где крепилась к вбитому в каменную стену штырю. Подергала цепь, сидит крепко, кольцо слишком мало, чтобы попытаться покрутить его, ослабив.
Опасаясь наткнуться на что-то противное, она осторожно ощупала стены. По бокам дерево. Перегородки без дверей. Хм, похоже на стойла.
Устроившись, прислушалась. Тишина. Над головой скрипят балки.
Глубокий вдох, выдох. Ничего. Зоя сделала пас рукой. Ничего не произошло. Безмагическое пространство.
– Пф-ф-ф. Чтоб вас.
Попытки выдернуть кольцо из стены не принесли результата. Только руки о цепь ободрала.
Заслышав шум, она поспешила лечь на пол, прикрыв глаза. Пытаясь повторить позу, в которой проснулась, замерла. Дверь открылась. Стараясь не жмуриться от яркого света, дождалась, когда глаза привыкнут. Завеса из волос стала ей защитой, позволяя рассмотреть комнату. Свет из коридора высветил верстак у противоположной стены, заваленный инструментами. Тут же щиток на стене и провода, уходящие в потолок.
Две темные фигуры втащили что-то в комнату и бросили это в соседнем загоне. Зазвенела цепь, щелкнул замок. Отряхивая руки, они вышли, судя по звуку, дверь закрывается на засов.
Привыкая к темноте, Зоя некоторое время не двигалась, прислушиваясь. За деревянной перегородкой кто-то тяжело дышал. Такое дыхание бывает у тяжело больных людей. Как-то в пансионате случилась вспышка вируса гриппа. Началась как ОРВИ, которую по старой доброй традиции не стали лечить. Тогда, провалив испытание в конце месяца, Зоя оказалась в подвале, в темноте с толпой вот таких же больных и слабых людей. Дышали они почти так же, тяжело, громко, с шумом.
Загремела цепь. Со стоном сосед пошевелился, громко вздохнул.
В пансионате подать голос в темноте не всегда означало спасение. Почти никогда. Надеяться, что кого-то из своих поймали, не всегда безопасно. Многослойные ловушки – любимое развлечение ковена. Потому девушка осталась лежать на месте, прислушиваясь. Сосед лежал тихо, каждое его движение сопровождалось болезненным вздохом. Но стоило Зое чуть пошевелиться, едва слышно шаркнув курткой по полу, как он прекратил возню. Тишина разлилась в темноте подвала.
