— Тебе не понравились платья, которые мы для тебя достали, Ева?
— Они слишком взрослые. Консервативные. Идеальные для тебя, не для меня.
— Ну, выглядишь ты прекрасно, — вежливо сказала Имоджин.
— Правда? — ответила Ева, развернулась на каблуках и прошествовала в угол, который облюбовала вместе с тремя блогершами. Имоджин закатила глаза и отправилась обходить гостей.
Она поздравила Веру Ванг с успешным показом, который состоялся утром, и стала переходить от гостя к гостю — к знаменитой балерине, которую звали как-то на «О», к известному искусствоведу, изо рта которого вечно разило кошачьим туалетом, к креативному директору Prada. Ненадолго остановившись в задней части комнаты, она с изумлением обнаружила малолетнюю блогершу Орли, которая сидела в одном из белых модерновых кресел и методично размазывала фуа-гра по тосту так, чтобы оно доходило до самых краешков. Потом она добавила сверху солидное количество горчицы и откусила от получившегося бутерброда. Девочка казалась Имоджин до невозможности похожей на эльфа с голубыми глазами, такими же волосами и чуть великоватой головой, будто парящей над тоненьким телом.
Она была совсем ненамного старше Аннабель, и Имоджин захотелось коснуться ее головы, спросить, хорошо ли та проводит время, и дать ей кусочек торта, но, прежде чем она успела подойти, Орли подняла глаза и похлопала рукой по соседнему креслу, мол, присаживайся, и это получилось у нее совсем по-взрослому.
— Никогда не знаю, что делать на таких сборищах, — заговорила она, и маленькие ручки запорхали у лица, как крылышки.
— Боюсь, это я тебя подвела, — ответила Имоджин, стараясь, чтобы ее слова звучали не снисходительно, а так, будто она беседует со взрослым человеком. — В мои обязанности хозяйки входит все тебе показать и со всеми познакомить. На самом деле никто толком не знает, что делать на вечеринках, так что ты не одинока.
Эта девочка была так не похожа на Еву! Совершенно бесхитростная и прямолинейная, она не пыталась заискивать перед Имоджин, потому что никто ее этому не учил.
— Давай немного пройдемся, — Имоджин предложила Орли руку.
В центре комнаты Массимо собрал вокруг себя самых красивых женщин. Ему нравились красивые люди обоих полов. Присцилла удобно устроилась между ручек его инвалидной коляски. Имоджин осторожно уселась ему на колени, позаботившись о том, чтобы большая часть веса все-таки приходилась на ее собственные ноги, и при этом зная, как ему нравится привлекать внимание тем, что красивая женщина так себя с ним ведет. Она поцеловала его в губы и сказала с делано сердитым взглядом:
— Мы с тобой почти не виделись во время Недели моды.
— Это потому, что я по-прежнему сижу в первом ряду, а ты всю дорогу ускользаешь куда-то на зады, как продувная маленькая простолюдинка, и постишь оттуда в «Инстаграм» эти свои чудесные фотографии.
— Массимо, познакомься с Орли. Я уверена, ты все о ней знаешь, но все равно не сомневаюсь, что она может научить тебя паре-тройке трюков, — лицо Орли засветилось от удовольствия.
Металл звякнул о стекло, и Имоджин увидела, как Ева лезет на стул. Два официанта бросились ей помогать, заодно одегивая ее задравшееся выше бедер платье.
— ПРИВЕЕЕТ! — обратилась Ева собравшимся. Это шло вразрез с их планом. Они собирались дать людям пообщаться около часа, чтобы потом Имоджин и Ева вместе поприветствовали всех и немного рассказали о новом Glossy.com. То же, что сейчас происходило, определенно было Евиным бенефисом, к которому Имоджин не имела никакого отношения. Три блогерши, с которыми Ева шепталась в углу, сейчас устремились к центру комнаты, локтями расталкивая гостей. Раз уж они явно были Евиными персональными летописцами, Имоджин стала называть их про себя селфирацци.
— Мы ДОЛЖНЫ там быть, — пронзительно выкрикнула одна из них.
— Это, типа, наша работа, — сказала другая, отпихивая Синтию Роули
[101] так, что миниатюрная модельер чуть не впечаталась в стенку.
Одна из блогерш проделывала манипуляции со своими гугловскими очками. Две другие подняли поставленные на запись смартфоны, не заботясь о тех, кому они застят обзор.
— Определенно в этом году на нью-йоркскую Неделю моды вернулся гранж, — Ева сделала паузу. — Либо так, либо в Линкольн-центре теперь полно бездомных, — это задумывалось как шутка, но подача подкачала, и прием, соответственно, тоже. По рядам гостей пробежал неодобрительный шепоток. Ева ничего на замечала. — Я рада приветствовать всех на замечательной вечеринке, которую мы устроили в последнюю минуту.
Ева на миг замолчала, глядя, как по комнате идет в ее сторону звезда «Модного проекта»:
— Ку-ку, Гретхен, — она помахала рукой, а супермодель натянуто улыбнулась и кивнула. — Вы даже не представляете, как я рада тому, что запустила «Glossy-точка-ком». Забудьте о старых скучных журналах. За нами будущее.
Когда Ева заговаривала на эту тему, ее голос всегда звучал уверенно, но улавливать настроение аудитории она не умела. Ей не хватило сообразительности понять, что тут любили журналы, выросли на журналах и до сих пор были преданы журналам. Поэтому она продолжала разглагольствовать в том же стиле, что и в Сан-Франциско. Имоджин слышал нарастающее шуршание — это люди вокруг нее от неловкости переступали с ноги на ногу.
— Я счастлива видеть здесь стольких замечательных модельеров. Я хочу поблагодарить Тимо Вейланда, Оливье Тейскенса, Ребекку Минкофф, Фиби Фило. Александр Ван, на мне сейчас ваши туфельки, — Ева показала на Такуна. Александра вообще не было на вечеринке, и этих двух модельеров не объединяло ничего, кроме азиатского происхождения. — Моя цель — вновь сделать моду захватывающей. Моя цель — привести всех вас, — она раскинула руки, будто пытаясь обнять комнату, — в цифровую, мать ее, эру, и я не успокоюсь, пока не сделаю этого.
Ева не сомневалась, что ругнуться на публике — верный способ завладеть всеобщим вниманием. Вместо этого гости поморщились.
— Я знаю, каков Интернет. Он любит котиков, сиськи и женские письки. Мы собираемся найти способ использовать все это во благо Glossy.com, чтобы поколение миллениума совершало все покупки именно у нас.
Имоджин никогда раньше не слышала, чтобы кто-то произносил вслух словосочетание «женские письки». Она набрала в грудь побольше воздуха и подождала, пока Ева закончит, а потом осторожно пробралась вперед. Коснулась рукой талии Евы, таким образом сообщая той о своем присутствии, улыбнулась и знаком спросила: «Можно мне?»
— Думаю, Имоджин хочет вам что-то сказать, — проговорила Ева определенно раздосадованная тем, что ее речь не вызвала ответного энтузиазма.
Даже Имоджин, порой до неприличия самоуверенная, сейчас не понимала, как выкручиваться после такой кошмарной речи. Она откашлялась.
— Спасибо, Ева. Ева у нас гений технологий. Сколько бы я ни благодарила ее за упорный труд и за все, чему я у нее учусь, все будет мало, — Имоджин знала, что должна разрядить напряжение, повисшее в воздухе после Евиной речи. — Мы живем в новом мире, напоминающем безумный Дикий Запад. Кто еще полгода назад мог предположить, что мой журнал превратится в приложение? Если бы я знала, то, может, продлила бы свой отпуск.
