Процесс компоновки букетов становился странно медитативным. Имоджин подбирала их по цвету, потом — по форме, потом находила сочетания цвета и формы, и эти действия подпитывали все ее чувства, заставляя впервые за много месяцев ощутить в себе сильнейший творческий потенциал. Сжав в правой руке букет из белых магнолий, бледно-розовых пионов, ландышей и ромашек, она маникюрными ножницами срезала несколько побуревших листочков, прежде чем туго обмотать стебли черной лентой. Она как раз добавляла в высокую банку для консервирования ветви странной формы и зеленые побеги, когда зазвонил мобильник. Зажав в зубах широкую белую ленту, Имоджин поставила Массимо на громкую связь.
— Дорогая, чем ты занята? — промурлыкал он.
— Составляю композиции из цветов для завтрашней вечеринки.
— Ты ведь знаешь, что для этого можно нанять специально обученных людей?
— А разве не приятнее сделать это самой? — Имоджин знала, что Массимо и без слов поймет, что ее нынешнее занятие каким-то образом связано с Евой.
— Тогда не буду тебя отвлекать. Просто хотел сказать, что мы увидимся завтра в семь.
— Ох, я так рада, что ты сможешь прийти. Я знаю, что завтра миллион других вечеринок.
— Но ни на одной из них не будет Имоджин Тейт, — она рассмеялась, услышав это. — Ладно, отпускаю тебя.
— Ну спасибо, что позвонил, дружочек. Отрадно знать, что хотя бы один человек точно придет.
— Ой, прекрати. Присцилла прикатит мое кресло, так что два гостя тебе гарантированы! — как же все-таки Имоджин его любила! — О, и вот еще что, Им. Не знаю, слышала ли ты, что сейчас последний писк моды — включать в цветочные композиции травы и всякую зелень. Просто намек!
«Травы. И что это должно значить? Какие именно травы? Зелень?»
Имоджин побрела в садик на крохотном заднем дворе, которым она когда-то начала было заниматься, потом бросила, потом снова начала и снова бросила, и так раз десять, не меньше. Она получала огромное удовольствие, копаясь в земле, но жизнь неизменно складывалась так, что на серьезное садоводство времени не оставалось. На задах у малюсенького пруда с золотыми рыбками Аннабель устроила аккуратную овощную грядку, а рядом безумно разрослись пряные травки — розмарин, тимьян и мята. Имоджин выдрала пучок. «Какого черта!» — думала она, добавляя зелень в каждую композицию.
Час спустя Имоджин любовалась десятью букетами, и сердце ее наполнялось гордостью.
— У меня так здорово не вышло бы! — Алекс подкрался сзади, обнял, поцеловал в плечо. — Это Сонг выручила?
Имоджин покачала головой и потянулась к мужу.
— Сонг в Корее. Я познакомилась с ее дочерью Элен.
— Когда я в последний раз видел Элен, ей было лет двенадцать, — сказал муж, почесывая голову. Имоджин засмеялась.
— Значит, ты слишком давно не дарил мне цветов. Наверно, ты видел ее лет шесть назад, потому что теперь она — очень красивая молодая женщина и у меня нет сомнений, что ты ее заметил бы.
— Я не замечаю никаких красивых женщин, кроме моей жены, — он прижался лицом к ее шее, и отросшая за день щетина приятно-знакомо царапнула кожу.
— Где дети?
— Наверху. Я перекормил их попкорном. У них пищевая кома, и оба готовы идти на боковую, — Алекс зевнул. — И я тоже. Присоединишься?
— Только закончу тут, ладно? Я быстро.
— Конечно, — Алекс снова обвел взглядом цветы. — Эта Элен почти так же талантлива, как ее мать, женщина, которая помогла мне завоевать мою жену.
Имоджин не знала почему, но ей хотелось утаить свой новообретенный талант. Хотелось, чтобы некоторое время никто, кроме нее, не знал, как хорошо она может составлять букеты.
— Да, она талантливая девушка! Я поднимусь буквально через несколько минут. Начни пока читать детям, а я приду сразу, как закончу.
* * *
О, как же она тосковала по тем дням, когда в офис являлось целое гламурное войско, чтобы разом привести всех девушек — редакторов и рекламщиц — в полную боевую готовность перед надвигающимся большим мероприятием. Парикмахеры, маникюрши и визажисты приходили тогда в корпорацию Роберта Маннеринга на весь день, предшествующий вечеринке, превращая офис в гигантский спа-салон.
А сейчас Имоджин просто попросила Эллисон, свою любимую стилистку, подготовить ее к празднику на дому.
— Кто сегодня придет? — Аннабель сидела на оттоманке рядом с кроватью Имоджин, а в ногах у нее стоял оранжевый рюкзак, уже собранный для ночевки у живущей по соседству Сары Абрахам.
— Кто свободен вечером, тот и придет, — рассеянно ответила Имоджин, стараясь не слишком нервничать из-за списка гостей. Через считанные минуты после того, как были отправлены приглашения в Paperless Post, на Эшли обрушился шквал ответов, набранных старательными помощниками, но Имоджин лучше, чем кто-либо, знала, что во время Недели моды все соглашаются на что угодно, но в результате оказываются там, куда занесут их капризные ветра и отвезут роскошные автомобили. Она старалась никогда не приходить на свои приемы слишком рано, но в этот раз чересчур задерживаться тоже не стоило.
Имоджин пришлось проигнорировать лавину эсэмэсок от Евы.
«В чем ты будешь?»
«Как мне причесаться?»
«Кто будет?»
«Ты мне НЕ ОТВЕЧАЕШЬ!!!!!!!»
Она поцеловала дочь на прощание и медленно пошла вниз по лестнице, упиваясь видом комнаты. Цветочные композиции в банках выглядели прекрасно.
Входная дверь была открыта, и Эшли приветствовала гостей на крыльце. Свет предвечернего солнца причудливо накладывал тени на толпившихся у входа эффектных мужчин и женщин, в большинстве своем с ног до головы одетых в черное либо белое с яркими цветовыми акцентами, приходящимися на обувь или украшения.
Имоджин легко скользнула губами по щеке Эшли в знак приветствия и тут услышала за спиной голос Евы, от которого волосы на загривке встали дыбом. Наверно, они отдали бы Еве честь, если бы могли.
— Вроде я говорила тебе не тратиться на цветы, — рявкнула Ева.
Эшли, которой явно стало неловко, переключилась на свой миниатюрный айпад и стала сверяться со списком гостей.
— Я и не тратилась. Они нам даром достались.
К сожалению, неприкрытая ложь была лучшей политикой при общении с Евой, которая посмотрела на бесплатные цветы совершенно новым взглядом.
— A-а. Тогда ладно, они красивые. Мне нравится. А когда все придут? — спросила Ева, как будто комната, где собралось уже изрядно народу, была совершенно пуста.
Уютную гостиную уже наполнял звон бокалов и праздная болтовня хорошо одетых гостей. Подносы с закусками тоже прибыли: тонко нарезанные помидоры, увенчанные кусочками молочно-белого сыра буррата с вкраплениями пармезана, неправдоподобно огромные креветки возле серебряной мисочки с коктейльным соусом и прозрачные ломтики красной рыбы с наструганным трюфелем в розетках глубиной лишь в два раза больше наперстков.
