– Можешь, но сначала сходи, разбуди Клитию с Хионой, потом зайди на кухню пусть несут завтрак, что-нибудь простое, я тороплюсь.
Пожав плечами, Галена вышла из покоев своей госпожи.
– Госпожа, вы звали? – Клития поклонилась.
Её примеру последовала и Хиона. Федра подозвала к себе девочку и ласково погладила её по щеке.
– Клития, принеси ту голубую тёплую накидку, что я отдала Хионе. И поторопись, милая.
– Вот, госпожа, –вернувшаяся Клития, протянула Федре накидку.
– Клития, укутай хорошенько Хиону, на улице холодно – и повернувшись к Галене, попросила, – помоги ей.
В это время Федра завернулась в накидку из лисьего меха, что привёз вчера Идоменей. Взяв девочку за руку, она сказала:
– Мы уходим.
– Куда вы её ведёте, госпожа? – вырвалось у Клитии.
Девушка знала, что господин Идоменей приказал отвезти маленькую рабыню обратно в город. Клития ничего не сказала своей подружке, но сама не раз плакала украдкой. Федра не стала отвечать рабыне. Когда хозяйка Тритейлиона с девочкой вышли из комнаты, Галена принялась распекать Клитию, за то, что она посмела расспрашивать госпожу.
Идоменей всё же позволил Гектору укрыть ему ноги шкурой, за время сидения в кресле он совсем замёрз. Нисифор, как нахохлившийся воробей сидел у ног своего господина и держал в негнущихся пальцах стиль.
– Вот и всё! – воскликнул хозяин, когда за спиной последнего посетителя захлопнулась калитка.
– Идёмте скорее домой, в тепло, господин. После столь долгого сидения на ветру немудрено заболеть.
– Господин! – Идоменей узнал голос жены и обернулся на зов.
Увидев, что Федра приближается к нему, ведя за руку ребёнка, он понял всё. И почему она так быстро уступила ему, не став протестовать против отъезда маленькой рабыни, и почему больше не обращалась к нему с просьбой, хотя ночью он ждал, что она снова начнёт умолять оставить девочку в Тритейлионе. Нет! Она выбрала иной способ, и обращалась к нему сейчас не как к мужу, а как к господину, хозяину Тритейлиона.
– Господин! – повторила Федра подойдя к ротонде, – это бедное дитя просит о вашей милости…
– Федра…
– Несмотря на то, что она ещё очень мала, ей многое пришлось пережить. Её похитили из родного дома, а затем несколько раз перепродавали. Она переходила из рук в руки, жила неизвестно в каких условиях, пока не очутилась здесь, в Тритейлионе, под вашим покровительством.
– Федра…
– Господин, она могла бы поведать вам многое, если бы успела выучить наш язык. Но бедняжке пока трудно связно рассказать вам о своих несчастьях и поэтому за неё говорю я… Прошу вас господин, не отсылайте её туда, где о ней не смогут хорошо позаботиться.
Мужчина взглянул на девочку, она, не понимая, что сейчас решается её судьба, бесстрашно разглядывала его своими светлыми прозрачными глазами. Удовлетворив своё любопытство, она перевела взгляд на Гектора и уголки ей губ тронула улыбка. Гектор сейчас имел комичный вид, окончательно замёрзший на холодном ветру мужчина был укутан с головой в несколько накидок, из-под этого разноцветного кокона торчали худые ноги в сандалиях. Слуга Идоменея не успел найти свои сапоги, и ему пришлось провести утро в неподходящей для таких холодов обувке.
– Федра, – Идоменей спустился по ступеням ротонды и вплотную подошёл к жене.
От её волос пахло так же, как ночью. Вокруг губ он заметил мелкую россыпь розовых прыщиков – следы от его бороды и усов.
– Скажи, это так важно для тебя? Чтобы она осталась?
– Идоменей, для меня важнее всего, чтобы между нами не было больше обид и недомолвок. Когда ты не пожелал говорить со мною и увёз сыновей в Афины, я подумала, что ты больше не любишь меня…
– Ты так подумала? – нахмурился мужчина.
– Прости.
– Что ж теперь? Изменилось ли твоё мнение?
– Я поняла, что ошибалась.
– А если я оставлю это дитя в Тритейлионе, то ты окончательно уверуешь в мою любовь к тебе? – насмешливо проговорил Идоменей. – У меня, видимо, осталась только одна возможность доказать свои чувства – потакать тебе во всём.
– Нет, Идоменей, – Федра предпочла не заметить насмешки, – я знаю, ты всегда поступаешь, как считаешь нужным, без оглядки на кого-либо, и никогда не меняешь своих решений. Но ещё я знаю, что ты великодушен, и великодушие твоё происходит от осознания своей силы. Ибо только очень сильные люди могут снисходить к слабым.
Глава 23. Боги Тритейлиона
– Он кто? Бог?
– Не совсем, но в Тритейлионе он как бог. Здесь ему принадлежит всё: и дома, и поля, и сады, и виноградники, а ещё лошади, овцы и другая скотина. Рыба, проплывающая у берегов поместья, также принадлежит ему. Ты, я, другие рабы, тоже его собственность.
– Он как Зевс?
– Ну, нет! Настоящие боги бессмертны, а наш господин смертен, как все люди.
– Господжа говорила, что боги живут на горе и дом господина тоже на горе, – не унималась девочка.
– Это совсем другая гора, Хиона.
– Другая? – разочарованно переспросила девочка.
– Гора на которой живут боги, находится далеко отсюда, за понтом, – Клития махнула рукой в сторону моря.
– Если он не бог, то почему его все боятся и слушаются? Даже господжа!
– Он хозяин и для госпожи, потому что он её супруг, – терпеливо объясняла Клития.
– А я? Кто я?
– Ты рабыня!
– Это значит – я плохая?
– Нет, ты не плохая, Хиона, – Клития прижала девочку к себе, – просто ты ещё маленькая и многого не понимаешь, ну, ничего, научишься всему со временем.
– Он меня не любит!
– Господин не должен любить рабов, он любит только госпожу и своих сыновей, а мы всего лишь обязаны ему хорошо служить.
Хиона вздохнула, несмотря на то, что Клития старалась ей всё объяснить, она никак не могла понять, почему жизнь в Тритейлионе с приездом господина Идоменея, для неё так изменилась. К ней больше не допускали Тавриска, не разрешали бегать по саду, который она только-только начала изучать. Большую часть времени она теперь проводила в гинекее, в покоях госпожи. Галена пыталась усадить её за вышивание, Хиона думала, что стоит ей взяться за иглу и стежки лягут сами собой, но увы! Она лишь пальцы исколола, да ткань в пяльцах кровавыми пятнышками запачкала. Госпожа посчитала, что рано ей учиться вышивать, велела Галене принести коробочку со спутанными клубочками и приказала Хионе разобрать их по цветам. Эта работа ей больше понравилась, чем вышивание, но бегать с Тавриском всё равно было интереснее. В сад теперь она выходила только в сопровождении Клитии, госпожа наказала девушке строго следить, чтобы Хиона не попадалась её мужу на глаза. Когда рабыни случайно встречали на своём пути хозяина Тритейлиона, Клития хватала девочку за руку, и уводила её к гинекею или увлекала в боковую аллею. Уставшая от запретов Хиона спросила свою подругу, когда она снова сможет свободно гулять по саду и террасам? Клития ответила:
