– Ну, это, может быть, покажется вам пустяком, но несколько дней назад я допрашивала свидетеля, Мэри Никол. Она мать Джеральда…
– В «Изумрудных лужайках», так? – сказал ухмыляющийся агент.
Сьюзен сглотнула.
– Да, так.
– Мы уже пытались с ней поговорить, – пренебрежительно заметил он. – Толку никакого, мелет ерунду. Дряхлая и совсем из ума выжила, думает, что сейчас пятьдесят пятый год…
Сьюзен нахмурилась, и шея у нее вдруг стала такой горячей, что на ней можно было бы поджарить яйцо. Дряхлая? Выжила из ума? Вот уж нет. С головой у Мэри был полный порядок – в отличие от доброй половины так называемых свидетелей, заявлявших, что у них есть «информация» о Джеральде. Похоже, Мэри устроила небольшое представление для ФБР.
– Ну нет, на самом деле…
– Здравствуйте, агенты. Что мы обсуждаем? – спросил Эд, входя в комнату бодрячком с наигранной улыбкой.
«О-хо-хо, – подумала Сьюзен. – Посмотри, что ты натворила».
– Что же еще? – Агент шутовски усмехнулся, словно ответ был очевиден. В полиции, казалось, все только и обсуждали дело Джеральда Никола. Как и в городе, если уж на то пошло. И в очереди на рынке, и на беговой дорожке в спортзале – нигде не обходилось без того, чтобы кто-то не заговорил о встревожившем весь город событии. – Офицер… – Он посмотрел на Сьюзен, приподняв брови, и она назвала ему себя. – Офицер Марлан только что рассказывала нам о своем допросе свидетеля Мэри Никол.
Эд фыркнул. Потом взглянул на новую кофейную установку с выражением нескрываемого презрения и налил себе чашку черного кофе из кофеварки «Мистер Кофе», которая была старше Сьюзен лет на десять.
– Мэри? Черт возьми, я воспринимал бы все, что она говорит, с большей долей скептицизма.
Агент кивнул, подтверждая, что и сам думает точно так же. Что касается Хауэлла, то у него, похоже, свое мнение по этому вопросу еще не сложилось.
Выходя из комнаты, Эд остановился в дверях и, обращаясь к Сьюзен, бросил через плечо:
– На пару слов?
Сьюзен знала, как плохо это выглядит: будто она нарочно пошла в комнату отдыха с намерением поговорить с фэбээровцами напрямую, через голову Эда. Следуя за ним, она не осмелилась взглянуть на двух агентов, но чувствовала, как их взгляды сверлят ей спину. Ну отлично! Теперь они принимают ее за идиотку.
Эд плотно закрыл дверь в кабинет, что никогда не было хорошим знаком, и сел за свой стол с таким глубоким вздохом, будто движение это причинило боль старческим костям.
– Что именно, по-вашему, вы там делали, офицер Марлан? Мне казалось, я четко дал вам понять, что вы больше не работаете над делом Никола.
Он обращался к ней официально. Тоже нехороший знак. Сьюзен быстро – слишком быстро – заговорила в ответ:
– Понимаю, что это плохо выглядит, но, поверьте, я не пыталась хитрить. – Она объяснила, что зашла в комнату отдыха случайно, не зная, что там агенты, и что не вошла бы, если б знала, что они там.
Она добавила, что также случайно услышала, как они обсуждают дело (это было не совсем неправдой), и решила рассказать им о том, что узнала от Мэри.
– И что ты узнала? – раздраженно спросил Эд. Таким тоном он вполне мог добавить что-то вроде «ну, давай, свали на меня эту кучу дерьма».
– То, что я пыталась рассказать вам раньше, но вы не хотели слушать.
– Теперь я весь внимание.
Сьюзен серьезно сомневалась в этом, но все равно продолжила:
– Какую часть вы хотите услышать в первую очередь: признание Мэри в убийстве Уэйна Никола или ту часть, где она сказала, что кто-то из них, ее муж или сын – или оба, – вероятно, убил в шестидесятых соседского парнишку, который, как я полагаю, может быть Мальчонкой в комбинезоне?
Эд пробормотал себе под нос что-то очень похожее на «Господи боже мой» и с явным разочарованием покачал головой.
– Нельзя тратить время ФБР на эту ерунду, эти старушечьи бредни. И своего мужа она не убивала. Имел место несчастный случай – плохая еда или что-то в этом роде.
Так ты думаешь. Сьюзен не хотела тратить время на обсуждение причин смерти Уэйна, хотя ей показалось странным, что Эд смог вспомнить подробности этого случая, когда обсуждать другие отказывался, прикрываясь тем, что ничего не помнит. Особенно после того, как дело закрыто, что, по мнению Эда, равносильно тому, что преступление никогда не совершалось. Избирательная память, подумала она.
– То-то и оно. Это не бред, Эд. Ребенок действительно исчез. Сосед Никола, мальчик по имени Ленни Линкольн, пропал, когда играл в прятки со своим братом Милтоном…
– Все, хватит! – взревел Эд, и вены у него на шее вздулись узлами. Сьюзен могла бы поклясться, что в окне задребезжало стекло. Теперь шеф сидел на стуле прямо, закрыв глаза и потирая ладонями виски.
Сьюзен застыла на месте. Она слышала, как тикает секундная стрелка настенных часов, как звонят телефоны на столах в кабинках. У нее не было слов. Эд показал ту свою сторону, которую она никогда не видела, и этой стороной был свирепый зверь, выпущенный из клетки из-за присутствия ФБР. Привыкший поступать по-своему, он закостенел в привычках, и приезд агентов довел ситуацию до края. Впервые за день Сьюзен заметила, как налились кровью его глаза. Раньше она не придавала этому особого значения, но теперь поняла, как сильно Эд опоздал с выходом на пенсию. Она уже боялась, что если он задержится еще надолго, его может убить стресс.
«Как твое сердце, Эд?» – хотела спросить она, но вместо этого сказала:
– Я просто пыталась помочь.
– Тут вот какое дело: ФБР не нуждается в твоей помощи. У них здесь, в Перрике, работает около дюжины агентов, включая главного босса, Хауэлла. У них есть собаки и криминалисты – даже ботаник, как я слышал, – и все остальное, что только может понадобиться. – Эд откинулся на спинку стула и продолжал, ворчливо, но уже смягчившись: – Знаю, ты просто пытаешься сделать как лучше. Я понимаю это, но последнее, что им нужно, – это еще один повар на кухне. И поверь мне, когда я говорю, что любая новая информация о Джеральде и его соседях, которая, как тебе может показаться, есть у тебя, у них уже есть. Они из ФБР, ради всего святого! Они могут то, чего не можем мы; у них есть ресурсы, о которых мы не можем даже мечтать.
– Ладно, извини, – тихим, дрожащим голосом сказала Сьюзен.
Конечно, жаль, что Эд был в состоянии стресса, и жаль, что он чувствовал себя ненужным из-за присутствия ФБР, но вовсе не жаль, что она пытается выполнять свою работу. Опустить руки и отойти? Нет. Сьюзен чувствовала, что не должна этого делать. Тем более что это было ее дело с самого начала. Она попыталась надавить еще немного.
– Понимаешь, ребенок исчез буквально в соседнем дворе… – Она откинулась на спинку стула и покачала головой. – Не слишком ли явное совпадение?
Эд вздохнул, но не сердито; теперь на его лице появилось сочувственное выражение.
