Он подумал об этом еще немного, а затем снова рассмеялся, представив себе группу нервных прыщавых подростков, стоящих на его кухне, размахивающих скейтбордами и планирующих диверсию. Так, сначала рассыплем на кухне сахар. Потом Милтон напишет свое имя. Придурок даже не поймет, что случилось!
Сладкоежки даже не разбили окно и не взломали замок – вот что показалось Эрику странным. Двери были заперты, так как же они попали внутрь? И даже если б он забыл запереть их, разве дети, рассыпавшие целый пакет сахара на кухонную плитку, стали бы, уходя, так заботливо все закрывать?
Может быть, ему стоит перестать играть в детектива и уже позвонить в полицию? Да, и вот что он сказал бы им: «Скорее пришлите помощь! Я стал жертвой гнусной шайки сладкоежек! Возможно, понадобится подкрепление – думаю, они могут быть диабетиками!» Наверняка у полиции Перрика есть дела и поважнее…
(Почему ты так уверен, что имел место взлом?)
– Потому что это и был взлом.
(Если это был не взлом, то что тогда…)
– Ну уж нет, – сказал Эрик, покачав головой. Нельзя же всерьез предполагать, что он сам разгромил свой собственный дом?
– Ну уж нет, – повторил он, хотя и не так твердо, как в первый раз. – Я в это не верю.
Но… он слышал детские крики в машине, разве нет?
(И не забудь о гниющем мертвом ребенке в классе.)
– Нет. – Эрик скрестил руки на груди. – Нет. Я в порядке. Мне хорошо. Я счастлив.
В конце концов нетерпение взяло верх. Что бы ни случилось, нельзя же стоять на кухне всю ночь, споря с самим собой над кучкой сахара…
Он сделал несколько фотографий телефоном – доказательство на всякий случай. Скажи «сыр», Милтон. Затем подмел пол и прибрался; получилось так, словно ничего и не было. Он добавил сахар в список покупок, который висел на холодильнике, и решил, что на сегодня хватит. До последнего момента вечер был таким приятным, что он не видел причин портить его, нервничая по пустякам.
Глава 15
Сьюзен уже вошла в комнату отдыха и даже сделала пять шагов, прежде чем заметила ответственного специального агента Дентона Хауэлла и одного из его подручных в уголке, отведенном для приготовления кофе. Они тоже заметили ее, иначе она тихонько отступила бы тем же путем, каким и вошла.
Поскольку теперь оба фэбээровца коротко кивнули ей в знак приветствия, она решила, что лучше приготовить себе эту самую чашку кофе. Не стоять же в конце концов посреди комнаты отдыха и пялиться на них, как деревенская простофиля, с пустыми руками…
Они отодвинулись в сторону, чтобы не мешать ей выбрать нужное из огромного ассортимента кофейных аксессуаров и принадлежностей: пакетиков с молочным порошком, пакетиков с нерафинированным сахаром, медовых палочек
[20], сиропов – всего того, что предлагалось в участке. Была там и модная кофемашина, готовившая напиток из одноразовых капсул, а не только из обыкновенного, заурядного молотого кофе.
Капсулы содержали всевозможные бленды с прямо-таки джазовыми названиями, такими как «Ясноглазый и дерзкий», «Итальянская мягкость» и «Сливочная ваниль». Сьюзен не сомневалась, что расширение ассортимента имеет какое-то отношение к появлению команды ФБР, так как до их прибытия выбор ограничивался обычным кофейным и обычным сливочным порошком: хочешь – бери, не хочешь – проваливай. Перемены, что и говорить, впечатляли, хотя Сьюзен делала все возможное, чтобы не выдать себя.
Да кто они такие, чтобы воротить нос от скромного кофе полицейского участка Перрика?
Она выбрала «Сливочную ваниль», добавив сироп из лесных орехов и чуточку корицы. Закрывая стаканчик крышкой – еще один приятный сюрприз, – торопливо огляделась. Сьюзен всегда знала, что это не самое элегантное место, но теперь, когда в углу стояли сотрудники ФБР в сшитых на заказ костюмах, оно казалось особенно убогим. Стены, обновлявшиеся в последний раз, когда в моде были лавовые лампы, отчаянно нуждались в еще одном слое краски. Пластик на единственном в комнате столе потрескался во многих местах. Картины на стенах… да какие там картины? Разве что квалифицировать как таковую древнюю афишу с псом-бладхаундом Макграффом – «Фас преступность!».
Сьюзен взяла со стойки газету, села за стол и приникла взглядом к названию первой попавшейся на глаза статье, на которую наткнулась, – что-то о мероприятии молодежной организации «4-H» на окружной ярмарке в ближайшие выходные, – делая вид, что не слушает разговор Хауэлла и другого агента. Говорили исключительно о деле – никакой болтовни о женах и детях или планах на уик-энд, – обсуждали, сколько тел найдено на участке Джеральда. Число их возросло до тринадцати.
Из разговора также следовало, что ни одна из жертв пока не опознана, и большинство тел найдены возле дома. Вернее, все, кроме одного.
Мальчонки в комбинезоне.
– Странно, – сказал агент Хауэллу. – Это одно тело находится примерно на расстоянии длины футбольного поля от всех остальных.
– Есть предположения? – спросил Хауэлл.
Агент покачал головой. Присутствие Хауэлла определенно давило на него. Казалось, он стремится произвести впечатление, предложить что-то хоть немного лучшее, чем «я не знаю».
– На месте сейчас пара профайлеров. Считают, что, возможно, то убийство было в некотором роде особенным – может быть, его первым.
Выражение лица Хауэлла не изменилось – та же маска строгости, которую Сьюзен видела на нем в коридоре.
– Может быть.
– Пожалуй, у меня есть идея насчет Джеральда, – произнесла Сьюзен, прежде чем у нее появилась возможность передумать. Она медленно оторвала взгляд от газеты: неужели я произнесла это вслух?
Агенты, нахмурившись, посмотрели в ее сторону.
Ладно, значит, она открыла свой большой рот. Фантастика.
– Джеральда? – Агент, имени которого она не знала, ухмыльнулся.
– Джеральда Никола. Извините, надо было уточнить, – вежливо сказала она. – Мы здесь обычно называем человека просто по имени, если он достаточно известен в городе, а Джеральд Никол известен.
– Верно. – Агент уставился на нее взглядом, граничащим с недоверием. Почему ты, полицейская мелочь из задрипанного городишки, встреваешь в наш разговор? Если команда высококвалифицированных агентов ФБР не может объяснить произошедшее, то уж ты, конечно, со всей твоей бесконечной мудростью и знанием остановок городского транспорта, и при всем твоем опыте выезда по экстренным вызовам в связи с кражей яблок, раскроешь это дело на раз-два.
Понять Дентона Хауэлла было труднее. Его бровь приподнялась на миллиметр. Если не меньше.
– Что у вас за идея?
Теперь Сьюзен уже не была так уверена в себе. Или в своей идее.
