– Есть ли среди вас те, кто на самом деле специализируется на геологии? – спросил Эрик. Некоторые из потрудившихся оторвать взгляд от своей электроники одарили его скучающими, пустыми взглядами. – Хоть кто-нибудь? – добавил он, съеживаясь внутри от отчаяния, прозвучавшего в его собственном голосе.
Наконец парень, сидевший во втором ряду, поднял руку. Он, как и блондинка, был постарше других, но ниже ростом. Значительно. Эрик предположил, что его рост ненамного выше четырех футов. Как же его назвать? Карлик – в наше время это такое же табу, как и умственно отсталый, хотя Эрик, сам ветеран братства ментально неполноценных, никогда не использовал бы столь уничижительный термин.
Так что тогда… лилипут? Да, так и есть. Лилипут.
– Как тебя зовут? – обратился Эрик к парню, надеясь завести дискуссию в классе. Он чуть не выругался вслух, когда взглянул на часы и увидел, что до конца урока остался час. Тогда как на все занятие отводился час двадцать.
– Джейк.
– Привет, Джейк. Спасибо, что ты здесь, – непринужденно сказал Эрик. – У тебя есть представление о том, как использовать степень по геологии…
Не надейся на просветы здравомыслия. Не набирай таблеток. Иди прямо к безумию. Высказывание Эрика из далекого прошлого, личная шутка, которую он использовал в те времена, когда его шизофрения поднимала свою уродливую голову яростно, неожиданно и без продромов
[16].
Продромы, самый ценный инструмент Эрика против безумия, действовали как система предупреждения в голове. Как и у многих шизофреников, продромы Эрика были индивидуальны, как отпечатки пальцев; в его случае это был фантомный запах свежескошенной травы и крики попугаев. Когда он представлял себе одну из этих двух вещей, то знал, что нужно быстро присесть на корточки, потому что дерьмо уже летит на вентилятор. Много дерьма. Прошло довольно много времени с тех пор, как он испытывал зрительные галлюцинации без продромов – по крайней мере, десять лет, возможно, больше пятнадцати, – но сейчас он определенно оказался в настоящей буре психического дерьма.
Глубоко, очень глубоко, Внутри Кривой.
За плечом Джейка маячил маленький мальчик. Милый, но грязный малыш (я видел, ты подглядывал, обманщик!), одетый в деревенский джинсовый комбинезончик. Одежда была явно старше его: не только изношенная, но и винтажная. Он смотрел прямо на Эрика, не улыбаясь. Эрик смотрел прямо на него – смотрел сквозь него, так как ребенок был полупрозрачным.
Эрик моргнул. Потом моргнул еще несколько раз, надеясь прогнать галлюцинацию из комнаты. Маленький мальчик остался – даже провел рукой под мокрым носом и начал всхлипывать. Эрик поморщился. Пальцы у ребенка кровоточили, костяшки были сбиты в клочья. С растущим ужасом Эрик отметил, что незваный гость гниет: кожа шелушится, глаза проваливаются в глазницы, волосы клочьями падают на землю. Вокруг его маленького лысеющего черепа ужасным черным ореолом жужжали мухи.
Несмотря на свою многолетнюю практику сохранять хладнокровие на публике во время вспышек шизофрении, Эрик даже не осознал, что у него отвисла челюсть. Маркер для доски, который он держал в руках, выпал из пальцев, упал на блестящий серый линолеум и покатился по полу. Разбуженные внезапной тишиной несколько студентов подняли глаза и, недоуменно нахмурив брови, уставились на онемевшего вдруг профессора. Эрик знал, что должен закончить свой вопрос Джейку, понимал, что ему нужно говорить, но шок лишил его дара речи.
«Соберись», – с отчаянием приказал себе Эрик. Сумасшествовать дома – это одно, но в профессиональной жизни?..
Нет, неприемлемо.
Он медленно выдохнул. «Все в порядке. Дыши».
Малыш между тем устроился рядом с Джейком, который теперь смотрел на Эрика с выражением, средним между замешательством и негодованием. Иссохшая рука маленького мальчика дернулась вверх с невероятной быстротой: только что она свисала к ноге и вдруг оказалась у головы Джейка – как в старом фильме на восьмимиллиметровой пленке, откуда вырезали несколько кадров.
Малыш щелкнул Джейка по мочке уха.
Тот никак не отреагировал. Но дальше произошло нечто не менее поразительное: он поерзал на стуле, затем, нахмурившись, потер мочку уха.
«Почувствовал, – подумал Эрик. – Черт возьми, он это почувствовал».
Такое случилось впервые.
Малыш исчез так же внезапно, как одуванчик, развеянный порывом ветра.
– Что? – спросил Джейк тоном пока еще не тревожным, но уже не совсем спокойным.
Теперь Эрик безраздельно завладел вниманием всего класса. В комнате стало так неуютно тихо, что если б в этот самый момент пукнула мышь, звук отразился бы от стен и прозвучал как береговая сирена в тумане.
Джейк, похоже – и с полным на то основанием – чувствовал себя оскорбленным, полагая, вероятно, что Эрик так вытаращился на него из-за его роста. Мысль о том, чтобы оскорбить кого-то из-за того, что некоторые считали инвалидностью, ужаснула Эрика, но что он мог сказать? Не обижайся, Джейки. Я смотрел не на тебя, а на гниющего ребенка, притаившегося рядом с тобой… кстати, как твое ухо?
– Ничего, – сказал Эрик с натянутой улыбкой. – Я… – Ты что? Ненавидишь свою новую жизнь и бывшую жену, чьи шашни с Джимом довели тебя до галлюцинаций в твой первый рабочий день, – ты уверен, что хочешь поделиться этим?
Джейк поднял брови, как бы спрашивая: «Да, что?» Потом поднял руку, потер мочку уха, и внезапно Эрик поймал себя на том, что уже не уверен… а был ли маленький мальчик.
И тут, по чистой случайности, Эрик заметил то, что просмотрел раньше: одежду Джейка. Он даже едва не рассмеялся вслух. Эта футболка должна была искупить вину Эрика если не перед всем классом, то, по крайней мере, перед бедным Джейком.
– Извините, растерялся, – объяснил Эрик смотревшим на него и ничего не понимавшим лицам. Он дернул себя за воротник, а затем указал на Джейка: – Не хотелось бы слишком отклоняться от темы геологии, но я заметил твою футболку.
Джейк озадаченно посмотрел на футболку.
– Э-э…
– «Swindled 5». Это же группа?
Джейк медленно кивнул и даже как будто улыбнулся.
«По крайней мере, он больше не выглядит таким взбешенным», – с некоторым облегчением понял Эрик.
– Двое из этой группы были когда-то давно моими студентами в Филадельфии. Басист и вокалист. – Эрик заколебался, не зная, стоит ли переходить на личности. А, какого черта, подумал он и добавил: – Мы пару раз собирались вместе, еще до того как они пошли вверх. Я играю на ударных – точнее, когда-то играл. Теперь это больше похоже на хобби.
Широкая улыбка расплылась по лицу Джейка.
– Да ну! Они ж такие красавцы… Просто с ума слететь.
