Но это вовсе не означает, что большевистская пропаганда 20-х годов была плохой. С технической, психологической и политической точек зрения она была очень удачной. Ей удалось запугать весь мир, но за счет потери доверия. И Советскому Союзу пришлось заплатить за это ужасную цену. Советское правительство поставило себя в условия изоляции, объявив о том, что будет вести открытую психологическую войну со всеми правительствами мира, включая и США. (Это до такой степени возмутило президентов Вильсона, Гардинга, Кулиджа и Гувера, что они отказались признать Советскую страну.) Большевистская пропаганда велась:
1) по каналам русского правительства;
2) по каналам коммунистической партии (коммунисты на самом деле нигде не являлись политической «партией»; они использовали это слово для обозначения крайне догматичной, безжалостной и фанатичной политической религии);
3) по каналам профсоюзов;
4) усилиями отдельных лиц, занимавшихся подрывной деятельностью;
5) с помощью «организаций прикрытия»;
6) с помощью торговых, консульских и других официальных миссий;
7) с помощью листовок, плакатов, книг и другой литературы, а также фильмов и радиопередач.
Тема всей этой пропаганды была очень простой: скоро произойдет мировая революция. О ее неизбежности говорят законы, изложенные в теории Маркса и Ленина. Грядущая мировая революция отстранит господствующие классы от распоряжения капиталом и передаст его в руки рабочих. Произойдет и экспроприация экспроприаторов. После этого экономические законы, которые описаны в книгах Маркса, изменят свой характер и обеспечат всем людям мир, процветание, счастье и свободу. И это не мечта (говорят коммунисты), а наука. Законы Маркса объективны. Мы знаем, о чем говорим, слушайте нас!
Коммунистическая пропаганда строилась на этих основных принципах. Коммунисты, помимо психологической войны, вели и политическую. Любая попытка некоммунистических стран обсудить сложившуюся ситуацию квалифицировалась как «заговор поджигателей войны». Словом «демократ» называли только тех коммунистов, которые не представляли опасности для коммунизма и не создавали никаких проблем. Коммунисты создали новые выражения, которые использовались советскими газетами и газетами других стран, где у власти были коммунисты. Эмоциональное значение многих слов было такое же, как и в Америке и Британии, – положительное, с оценкой «это хорошо», но на практике эти слова имели совсем другое значение. «Демократия» означает свободные выборы; «свободные выборы» означают, что люди выбирают «демократических лидеров»; но людей, которых выбирают в странах капитализма, никак нельзя (с точки зрения коммунистов) назвать «демократическими лидерами». Лидеров некоммунистических стран называют «игрушками» или «марионетками» капитала, они всегда «продажные» или «реакционные». Настоящими «демократическими лидерами» считались только люди, которых одобряло коммунистическое движение. Оно-то знает, кого надо выбирать, поскольку владеет научной теорией.
Каков же был конечный итог подобной психологической войны? В первую очередь, обильное использование общих слов, которые не подкрепляются делом, означает, что коммунистическая пропаганда является защитной. Она может достичь успеха только в годы отчаяния, анархии и террора. Но коммунистическим лидерам достаточно и этого, поскольку их наука говорит им, что в капиталистических государствах в конце концов наступит анархия, отчаяние и террор. Во-вторых, коммунисты приносят все человеческие ценности в жертву пропаганде. Чтобы отринуть эти ценности, надо быть религиозным фанатиком (марксистского толка); надо действительно быть готовым к тому, чтобы принять совершенно новые убеждения, чтобы исповедовать коммунизм. Международные отношения, патриотизм, стремление к правде, свобода действий, талант художника – все это приносится в жертву пропаганде. В конечном счете для коммуниста пропагандой является все. Никакая идея, которая наносит вред делу коммунизма, не может быть истинной. У коммунистов есть их наука. (Если вы захотите узнать, что же это за наука, прочтите «Манифест коммунистической партии», работу В.И. Ленина «Исторические судьбы учения Карла Маркса» и выдержки из последних речей Сталина. Вас поразит безумная логика этих людей, искренний, но плохо подкрепленный фактами энтузиазм.) В-третьих (и это наиболее важно), коммунистическая психологическая война является постоянной. Темы могут меняться – иногда они бывают провокационными, иногда почти соглашательскими, – но методы этой пропаганды, ее тактика остается неизбежной. Поэтому коммунистическая пропаганда является профессиональной и прошла испытание на прочность. Она опирается на мощное полицейское государство у себя дома и на плохо образованных или эмоционально неустойчивых фанатиков за рубежом, за исключением тех немногих стран, где коммунизм столь силен, что привлекает тугодумов или людей, склонных идеализировать жизнь.
Именно успех большевиков, а не прекрасные, но недолговечные достижения союзников в годы Первой мировой войны не позволили психологической войне заглохнуть. И современный коммунизм – это постоянная психологическая война в действии.
Коммунистические лидеры совершили между 1922 и 1927 годами непростительную ошибку. Они пригласили военный и политический штаб китайских националистов (Гоминьдан) сотрудничать с ними. Уверенные в своей неизбежной правоте, эти лидеры не могли и подумать, что кто-то окажется хитрее их. Но китайцы их перехитрили. Военный руководитель их миссии в Москве усвоил все, чему могли научить его коммунисты в отношении партизанской войны, подрывной пропаганды, революционной ситуации и массовой агитации. Когда он вернулся домой, коммунисты помогли ему осуществить националистическую революцию в Китае, которая началась летом 1922 года. Старые командиры оказались бессильными перед агентами, агитаторами, расклейщиками плакатов, студенческими забастовками, пропагандой в прессе и распропагандированными войсками. Самая сенсационная война в современной Азии обошлась малым числом военных столкновений. Лидер националистов пустил в ход все те методы психологической войны, которым обучили его коммунисты, и добавил кое-что от себя. Его имя было Чан Кайши.
В 1927 году в Москве среди коммунистов разгорелась дискуссия – как теперь относиться к националистам. Одни говорили, что китайские националисты, сторонники Сунь Ятсена и Чан Кайши, должны быть ликвидированы, и дело с концом; другие утверждали, что националисты еще пригодятся – они помогут в борьбе с американскими, японскими и британскими «империалистами». Чан Кайши внимательно следил за этой формально теоретической дискуссией, в сути которой он, благодаря учебе в Москве, прекрасно разобрался. И пока коммунисты обсуждали, как и когда обмануть его, он обманул их самих. Осенью 1927 года он повернул оружие против них, используя террор и пропаганду, а затем перейдя к экономическим преобразованиям. Коммунисты не простили его. Националистический Китай обладает точной копией московских пропагандистских учреждений, которые коммунисты, не понимая юмора, называют «фашистскими». (Всякий антикоммунист является фашистом, говорят они.)
Русская революция 1917–1922 и китайская революция 1922–1927 годов представляют собой явление, порожденное коммунистической пропагандой. С тех пор, за исключением Испании, все попытки коммунистов захватить власть потерпели провал (в межвоенный период). После Второй мировой войны коммунисты смогли установить свою власть в ряде стран, но только после того, как они были оккупированы или захвачены советскими войсками. Коммунистическая пропаганда лишилась своих магических свойств; она может держать людей в повиновении только в том случае, если сзади ее подпирает сильная армия. Но в начале XX века эта психологическая война смогла одержать победу в России и Китае – без военной помощи извне. И, если она обновит свои методы, идеи и кадры, то сможет сделать это снова.
