Не только Эйнар Сварт смотрел на меня новыми глазами: я тоже открывала Хранителя Севера для себя с новой стороны, видя перед собой другого человека. Немногословного, серьёзного, задумчивого. Скупого на эмоции. Прирождённого главнокомандующего, который в два счёта организовал для осады не только собственную стражу, но и поселян, которые прежде оружия опаснее вил и топоров в руках не держали.
По тому, как Эйнар общался с людьми и отдавал распоряжения, организовывал оборону сразу становилось понятно и благородное происхождение, и недюжий опыт ведения военных действий. У Эйнара Сварта была ещё одна черта, незаменимая для правителя: он буквально видел людей насквозь и, несмотря на строгость, не спрашивал с человека больше его возможностей.
Не только я отметила таланты нашего сюзерена: будь на то воля мелких, они ходили бы за зеленоглазым главнокомандующем хвостиками. Вот только в нашем бедственном положении каждая пара рук была на счету и свободного времени у малышни попросту не было.
К тому же Олаф при каждом удобном случае норовил отвлечь детей, занять их, на правах старого друга. Ко мне молодой кузнец даже не приближался, правда, я постоянно ловила на себе его взгляды. Ревность, обида, непонимание - вот что читалось в его глазах, и, помимо того, проглядывалось нечто похожее на... осуждение, как ни парадоксально это звучит.
Об особенностях наших отношений, а скорее, партнёрства с зеленоглазым знали все. Конечно, мы старались не устраивать «подпитку» на публике, но ведь и дракон не придерживался некого расписания для атаки! После первого же дня в пещерах даже самые недалёкие смогли сложить два и два и скумекать, откуда у северного лорда внезапно прорезались чародейские силы.
На зеленоглазого смотрели как на героя, как на единственную надежду и свет в окошке.
На меня, прежде уважаемую дочку ведуна смотрели как на девицу не самого примерного поведения. Конечно, в настоящий момент все понимали, что без этой моей безнравственности просто никак, осуждать в открытую никто не решался, но мне достаточно было ощущения липких, сверлящих взглядов между лопаток и шепотков за спиной. В сравнении с ежесекундной угрозой жизни это были, конечно, мелочи, и всё же было обидно.
Выходит, зеленоглазый у нас теперь герой, а я.
.В общем, дядюшка, от которого никогда не укрывалось моего душевного состояния, не замедлил воспользоваться свободной хвилиной, чтобы посвятить северного лорда в историю моего появления на свет.
Сам дядюшка читал золотой свиток - оказалось, я могу извлекать его из портала-пустышки в любое время и там же прятать снова.
По мере рассказа лицо зеленоглазого каменело и под конец казалось высеченным из скалы.
Не говоря ни слова и избегая смотреть в мою сторону, Эйнар поднялся и скрылся в сумраке подземных коридоров.
Глава 54
.В первый же день, когда Эйнар помог спастись моим родным и Маланке, я долго плакала и ещё дольше просила прощения у дядюшки.
Ну, чего мне стоило с самого начала его послушаться?!
Так хотелось Ивасика на ноги поставить, для Соль новые, удобные блокираторы выправить, в школу юных чародеев определить девочку, дядюшке силы вернуть...
Вернула, ничего не скажешь.
И утрата золотых сугримов теперь была такой мелочью по сравнению со злом, воцарившемся на земле по моей вине.
Даже то обстоятельство, что эти смутные подземные дни помирили дядюшку с Маланкой, и не только помирили, но, пожалуй, что и сблизили, как-то не радовало.
Чувство вины, подкрепляемое каждым злобным рокотом, каждым ударом сверху, резало по сердцу и не позволяло думать ни о чём другом.
Хорошо ещё, что я с детства привыкла к труду и сейчас могла позволить себе съедать себя заживо без отрыва от работы.
Уход за ранеными, готовку, уборку и стирку даже в наших полевых условиях никто не отменял.
Покормив старого, подслеповатого пса Дуника с рысью Котей, я приласкала Пыжика, нашу почтовую сову. Затем подоила Анелку: та даром, что маленькая, а молока даёт много, жирного, вкусного, питательного, что для всех нас сейчас кстати...
Отдав крынку Марыське, которая после гибели тётки руководила сельскими девушками-стряпухами, я перекинулась с ней парой фраз и перешла к осмотру раненых. Помогла накормить, сменила повязки и компрессы. Затем, вооружившись Маланкиной ступой, принялась толочь в пыль сухой укрепляющий сбор для поддержания сил. Как-то понятно было, что силы нам всем ещё понадобятся. И очень скоро.
Вот только что могут несколько вёсок против целого дракона?
Помощь из королевств ещё когда прибудет.
Да и поможет ли та помощь.
Поручив фасовать получившийся порошок Ашке с Ешкой, я спустилась к крохотному роднику, бьющему из скалы, напилась, умыла лицо.
- Йеннифер, - тихо позвали сзади.
Развернувшись, я уселась прямо на землю. Облокотившись спиной о стену пещеры, хмуро уставилась на зеленоглазого лорда снизу вверх.
На безупречном, усталом и покрытом слоем пыли, сизом от щетины лице, застыло новое выражение. Какая-то болезненная решимость. Лорд сглотнул, выжидательно глядя на меня. В груди что-то слабо шевельнулось под этим взглядом, но помогать зеленоглазому у меня не было ни сил, ни желания.
Никогда ещё я не чувствовала себя настолько раздавленной и опустошённой.
- Прости за тот раз, - наконец, сказал он после долгой паузы. - Когда... Ну... Ничего личного.
Я пожала плечами, не зная, что ответить.
По сравнению с содеянным мной произнесённые зеленоглазым слова в какой-то далёкой прошлой жизни казались зыбким, обрывочным сном, химерой.
- Если честно, я об этом забыла, - ответила я и, подув, откинула прядь со лба.
Видок у меня, наверное, был тот ещё.
Загнанная, взмыленная, взлохмаченная, не мылась по-человечески чуть не седмицу. Впрочем, как и все здесь.
- Твои настоящие волосы отливают сдержанным золотом, - вдруг сказал зеленоглазый.
Я вскинула на него удивлённый взгляд.
- Да ведь вы только овдовели, милорд.
Губы помимо воли растянулись в улыбке.
Вырвался смешок и у лорда.
- Я был глуп и слеп, Йенни, - сказал зеленоглазый, снова став серьёзным. - Я не жду, что ты простишь меня или.
- Или что?
- Или захочешь быть со мной.
Лорд сглотнул и продолжил.
- Но я хочу, чтобы ты знала: я не отдам тебя ему. Никогда.
Внутри будто что-то оборвалось.
Вот казалось бы. это всего лишь слова, а у меня ощущение, по крайней мере, словно мне над головой топор занесли и помиловали в самый последний момент.
Приложив пальцы к вискам, я помотала головой.
