Книга Невеста ветра, страница 13. Автор книги Наталия Осояну

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Невеста ветра»

Cтраница 13

«Зеленого снадобья тут будет маловато…»

— Помогите мне, — попросила она вполголоса. — Там, в открытом сундучке, три флакона — зеленый, красный и черный. Возьмите красный… — Крылан только-только сообразил, что она обращается именно к нему, и с явной неохотой подчинился. Эсме приняла флакон и, прежде чем выпить снадобье, добавила: — Если вдруг я упаду… это вполне вероятно, так что будьте начеку… так вот, если я упаду и не поднимусь сама, заставьте меня выпить черный флакон, но не весь, а половину. Понятно? Не забудьте. Если я выпью больше, то умру, если меньше… — она покосилась на стол. — Ваш друг потеряет руку.

Крылан нахмурился, но ничего не сказал.

Красное зелье обожгло горло…


В отблесках сиреневого пламени кружились серые тени, их было пугающе много. Итак, она спасает головореза, у которого руки по локоть в крови, рискует жизнью ради него… но так и должно быть. Заступница не делает различий.

Должно быть, сейчас он полностью во власти серых теней — призраки, отблески душ тех, кого незнакомец отправил на встречу с Великим штормом, не упустят возможности поиздеваться всласть над своим убийцей.

Что ж, пора начинать.

Нужно было не просто смотать боль в клубок и зашить полотно там, где виднелись прорехи, — поначалу следовало спрясть нитку, а потом сесть за ткацкий станок. Иначе просто нечего было зашивать.

Эсме чувствовала, что незнакомец почти сошел с ума от боли, и лишь чудо удерживает его сознание у последнего рубежа, за которым ни один целитель не поможет. Странное чужеродное присутствие уже не беспокоило девушку, но она понимала, что стоит ошибиться хоть в чем-нибудь, и чуждость набросится на нее, разорвет в клочья.

Вертись, веретено…

Она не знала, сколько времени прошло. Красное зелье закрывало для целителя мир людей, и всегда оставалась угроза, что дверь за спиной так и не откроется. Велин сказал однажды: «Целитель проникает в такие глубины, куда и сам человек не всегда добирается. От целителя нет секретов». Это было правдой, и потому иной раз Эсме больше нравилось лечить гроганов — после них не нужно было чистить память от призраков чужих воспоминаний.

Нить получалась хорошая, ровная. Эсме жалела, что так и не успела спросить Велина, что он видит: нити? что-то другое? Образы иголок, веретена, ткацкого станка были ее собственными. Каждый целитель представляет происходящее по-своему, но важен лишь результат. Со стороны это выглядело еще более странно — сейчас, должно быть, разверстая рана на руке ее пациента заживала сама по себе: тянулись нити сухожилий, кровь наполняла сосуды, новая кожа темнела, сливаясь со старой. Эсме знала, что все получается, чувствовала — и была весьма довольна собой. Она принялась зашивать мелкие прорехи, лишь теперь позволив себе проявить любопытство — раньше ей не приходилось лечить магуса.

Пламя души у человека было белым, а у магуса — лиловым.

Полотно осталось таким же, и мыслеобразы точно так же проплывали мимо, становясь все более юркими и… все… более… яркими…

…на вершине башни горит золотая звезда — светит в ночи тем, кто сразился с Великим штормом и победил, а теперь торопится домой. Но мой отец не вернется, да?

…бездна вверху, бездна внизу. Заступница, брось меня здесь — не надо больше поддерживать мою слабую искру, ты слишком жестока, Заступница. Руки устали цепляться за скользкое обгорелое бревно, пальцы вот-вот разожмутся. Тень мелькает в глубине — или в небе? Кархадон или стервятник, какая разница…

…платье — фиалковый шелк, нежное кружево. Ей понравится, как ты думаешь? Она любит фиалки. Любит. Фиалки. И не надо мне говорить, что…

Эсме уколола палец иголкой и внезапно почувствовала страшную, смертельную усталость. Чуждость тоже ощутила, что происходит что-то нехорошее, но атаковать не стала — лишь подобралась, напряглась.

«Не хочу, не хочу, не хочу…»

Сколько времени пройдет здесь, пока там, с той стороны, уже поздно будет что-то исправить? Крылан сделает все, как она сказала, но это будет неправильно, потому что работа почти закончена; осталось лишь несколько порезов, не опасных для жизни, ради них пить черную дрянь — все равно, что стрелять по чайкам из портовых пушек. Велин лишь однажды пил это снадобье, и…

Сон охватил Эсме, лишил ее голоса. Иголка выпала из обессилевших пальцев.

Чуждость пробралась сквозь лабиринт сиреневых нитей и оказалась почти рядом. Эфемерный сгусток тьмы, не серая тень, нечто иное… Может, именно это остается от целителей, не рассчитавших силы?

Эсме поняла, что больше не может сопротивляться.

«Значит, все закончилось? Как глупо…»

«Ни в коем случае, — прошептал ей на ухо незнакомый голос. — Ты совсем вымоталась, девочка. Спасибо за помощь, дальше я справлюсь сам».

Перед ней возникла тень — силуэт высокого широкоплечего мужчины. Если бы Эсме успела разглядеть своего пациента в реальном мире, то увидела бы его лицо, а так — одни лишь завихрения тумана. Он галантно поклонился, а потом поманил чуждость — та тотчас приникла к его коленям, словно верная собака.

Ярко вспыхнувшая радость Эсме тотчас погасла. Он не успеет очнуться, а даже если успеет…

«Крылан… я попросила… он не послушается…»

Вместо ответа незнакомец рассмеялся, но Эсме почему-то предприняла еще одну попытку протеста:

«Я не закончила работу…»

Он помедлил, потом махнул рукой, словно отбрасывая что-то ненужное. Эсме поняла, что беспокоиться не следует. Сон постепенно охватывал ее сознание, вплоть до самых дальних уголков. Там, в реальном мире, она будет беспомощней новорожденного котенка.

«Рассчитываю… на то, что вы человек честный… ведь даже пираты, как говорят, имеют свой… кодекс?»

Тень снова рассмеялась, а потом осторожно коснулась ее щеки кончиками пальцев.

«Неужели моя госпожа считает, что я могу обидеть того, кто спас мне если не жизнь, то правую руку?»

И больше не было ни вопросов, ни ответов.

Только сон — без сновидений.


Эсме проснулась от странного и очень неприятного ощущения: девушке приснилось, что потолок комнаты вот-вот свалится ей на голову. Снаружи доносился голос моря — отчего-то он был слышен очень ясно, будто оно вдруг решило переместиться поближе к ее дому… под самые окна. То и дело раздавались резкие крики чаек и чьи-то неразборчивые возгласы; наверное, матросы с одного из фрегатов заблудились в переплетении тейравенских улиц. Совсем близко кто-то запел чистым высоким голосом, и мотив неожиданно показался Эсме знакомым, хотя она совершенно точно знала, что никогда раньше не слышала эту песню:


Мы там, где звездный свет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация