В один из таких вечеров дверь в кабинет открылась, и на пороге показался Данил, муж Ольги. Каким ветром этого черта сюда задуло?
– Какими судьбами такие гости в моем доме? – произнес, опрокинув в себя очередную стопку. Данил осматривая разнесенный кабинет, прошел к столу и сел в кресло напротив меня.
– Оля волнуется, ты не отвечаешь на звонки, вот попросила заехать узнать, все ли у тебя в порядке. Как вижу у тебя все зае*сь.
– Пять за сообразительность и иронию. А теперь проваливай.
– Я бы с радостью вообще тебя не видел, но, несмотря на то, что ты последний ублюдок, я благодарен тебе за помощь. Это спасло нашего ребенка.
– У тебя все гонец?
– Все. Пить прекращай и позвони Оле, ей нельзя волноваться, молоко пропадет.
Уже у дверей Данил обернулся.
– Виктор, мой тебе совет, не занимайся ху**ней, езжай к своей женщине, и строй семью, пока она не построила ее с другим, без тебя. Если нашлась та еб*нутая, которая может мириться с твоей шизой, то цени это. Жизнь идет дальше, пока ты тут сопли по бутылке размазываешь.
Данил уехал. Я продолжал сидеть в кабинете, злясь на него, на себя. Пока не дошел до точки кипения и не запустил бутылкой дверь, осколки разлетелись по кабинету. Сука! А ведь этот правильный до скрипа зубов мудила, прав!
Четвертая неделя без Марины встретила меня жуткой головной болью, организм отвыкал от ежедневных доз алкоголя. Спортзал и бассейн приводили меня постепенно в себя, и я возвращался к работе.
– Привет запойным! – раздался в трубке Олин голос, стоило принять вызов.
– Уже доложили. Привет!
– Ну как без этого, – Ольга рассмеялась.
– Как ты?
– Относительно хорошо, восстанавливаюсь.
– Как сына назвали?
– Егором.
– Хорошее имя. – Прижимая телефон плечом к уху, внес поправки в документ открытый на ноутбуке и отправил по электронной почте секретарю.
– Карский, ты мне сейчас виртуозно заговариваешь зубы. Как у тебя с твоей девушкой? Беря во внимание, что ты почти месяц бухал, то она ушла?
– Оль, я не буду это с тобой обсуждать. – Откинулся в кресле, полностью включаясь в разговор.
– Да, ладно тебе. Значит, ушла, а ты сидишь все думы, думаешь и себя жалеешь.
– Никого я не жалею кроме Марины, не надо ей такого подарка в виде меня.
– Это она тебе сказала?
– Нет.
– Тогда какого хрена ты за нее все решил?
– Потому что так будет правильно.
– Карский, я уже говорила тебе, что ты идиот?
– Ты мне это говоришь, при каждой встрече.
– Значит, я повторюсь еще раз, ты полный придурок, Карский. Собирайся, езжай к ней и поговори нормально, по-человечески. А потом еже выводы делай кто, кому и зачем нужен.
– Все не так просто.
–По-моему, ты просто боишься, что у нее уже кто-нибудь появился.
– Да, бл*ть, Оль я боюсь, в первый раз в жизни боюсь.– Рыкнул в трубку и потянулся за сигаретами.
– Нет, я понимаю, что с шлюхами и прочими девицами, тебе проще. Они как куклы для тебя, не вызывают никаких чувств, не дергают ни за одну струну в душе. Не цепляют. Но насколько я поняла по твоей реакции то она не они. Она другая, в первую очередь для тебя. Езжай сейчас к ней, и разберитесь уже со всем. А еще лучше закинь ее на плечо и утащи в свою берлогу.
– Ольга Андреевна, вы меня удивляете. – Уже расслаблено произнес в трубку.
– Ну, может с берлогой я перегнула, но ты понял, что я имею в виду. Карский, если ты с ней не поговоришь, я тебя больше на порог не пущу и буду десятой дорогой обходить и даже здороваться перестану.
– Ну, все запугала, пошел собираться. – Рассмеялся ее упорству. С Данилом она изменилась, стала более уверенной и мне это нравилось.
– Я серьезно.
– Да, я тоже не шучу. Спасибо Оль. – Попрощавшись, положил трубку и задумался, поглядывая на часы. Пятнадцать минут, и я нервно сгреб со стола ключи от машины и направился вон из офиса.
Мышка совсем не похожа на Олю, не похожа на тех девок с клуба. Увидел ее у Карпа тогда, и понял, что если не помогу, то ее большие наивные глаза будут меня преследовать во всех снах, до конца моей жизни. Она была для меня неземной, словно с другой планеты, я давно отвык от общения с такими женщинами, добрыми, домашними, нежными. Сам не понял, как влип, видел каждый день ее в своем доме, и все чаще ловил себя на том, что задерживаю взгляд на ее губах или коротких шортах. Стоило один раз сорваться, пойти у себя на поводу и поцеловать ее, как внутри, словно раскаленным железом прошлись, после того случая на кухне, все мои попытки к ней не приближаться были уже обречены на провал. Сколько бы я не злился на себя, сколько бы, не пытался отвлечься, переключится на дешевых девок, все было впустую.
Ольга была права, я уже не могу все оставить как есть. С Мышкой я чувствую себя человеком, нормальным живым мужчиной. Так что будь, что будет. Может где-то там, на небе и правда все давно предрешено, для каждого из нас.
ГЛАВА 33
Марина
Первая неделя без Виктора далась мне тяжело, и дело не только в том, что его не было рядом со мной, а в ощущении одиночества и потерянности. В моей жизни произошел очередной цунами, я снова стою посреди руин и не знаю, что делать дальше и что теперь можно построить из оставшихся мне обломков.
Наивно, но я до последнего надеялась, что Виктор приедет за мной, головой понимала, что это слишком глупо даже для меня. Но я вздрагивала от каждого звонка в дверь и в надежде увидеть его бежала открывать калитку, к моему огорчению это были или соседи или почтальон, так прошла неделя, постепенно разочарование поглотило меня, и я перестала его ждать. Значит, он принял решение для себя, и изменять его не намерен. Что ж пусть будет так.
За неделю я привела в порядок дом, закончила делать сайт и даже запустила рекламу, все это было сделано на попытке отвлечься от собственных мыслей, нежели от желания идти вперед. Не было у меня никаких желаний, хотелось забраться в кровать, пялиться в потолок и жалеть себя, но я заставляла себя, вставать, каждое утро по будильнику, готовить завтрак, набрасывать список дел на предстоящий день и приниматься за работу.
Вторая неделя без Виктора, ознаменовалась первым заказом с сайта, и долгожданными звонками от потенциальных клиентов, переоборудовав под мастерскую одну из комнат, я принялась за работу. Хваталась за все, брала как хорошо оплачиваемые заказы, так и копеечные, мне надо было переключиться и загрузить себя так чтобы времени на самобичевание не оставалось совсем.
Я только один раз позволила себе сорваться, ревела всю ночь, ненавидя и кляня себя за слабый характер и наивность. Размазывая слезы по щекам, топилась в жалости к самой себе. Утро после истерики встретило меня головной болью, распухшим от слез лицом и красными глазами, а к вечеру мне и вовсе стало плохо, закружилась голова, упало давление и мне пришлось отложить шитье в сторону и забраться в постель.
