Качаю головой, защёлкиваю за ним замок и иду в душ. В теле всё ещё блуждают отголоски возбуждения. Стараюсь расслабиться, но выходит лишь разозлиться. Знаю, что это не особо чем мне поможет, но остановить это уже не могу и не хочу.
После душа, чуть успокоившись, созваниваюсь с мамой. У неё всё хорошо. Она всё ещё находится в клинике, но уже там на полставки работает. Приезжала на две недели, но так торопилась обратно, что явно дала понять, что не к работе и лечению её так тянет. Ну и хорошо, рада за неё.
Пролистываю конспект к завтрашнему зачёту, пробегаю короткий тест по методичке, собираюсь и еду в клуб на смену.
Когда старшая по смене проводит короткое стартовое собрание, в комнате персонала показывается Котовский. Находит глазами меня и тут же уходит. Отлично. Резанул. Справился.
Сегодня опять много ВИПов. Мои ВИП-ниши обе заняты, и ещё куча столиков в общей зоне. Я даже передохнуть не успеваю. В одной попались больно уж педантичные две дамы. Сучки неудовлетворённые в народе таких называют. Но моя задача улыбаться, менять блюдце с некрасиво, по их мнению, уложенным лимончиком на такое же, натирать ещё раз стаканы на глазах, чтобы точно, и правильно подавать холодные закуски, а то одна из них была в отношениях с хозяином какого-то клуба и точно знает, как должен вести себя хороший вышколенный персонал.
За вторым ВИП-столиком чуть проще, но люди мне знакомы. Игорь с ними приятельствует, и, кажется, они его сейчас тоже ждут.
– Карташова, зайди к шефу, – сообщает мне менеджер зала.
Ну всё. Сейчас устроит мне. Или уволит. Всё равно же по его всё сделает.
Со вздохом сдаю в окошко на кухне поднос и поднимаюсь на второй этаж. Тихонько стучусь и, не дожидаясь ответа, вхожу. Вся смелость и решение идти поперёк его как-то тают. Я вижу в его глазах блеск, тот самый, что и в игровой. Особый взгляд. В руках моток верёвки.
– Сними платье.
– Игорь, я работаю. Думаю…
– Скоро продолжишь работать, если так хочешь, – подходит близко. – До конца смены. Это твоё решение, я его принял. А сейчас раздевайся.
Глубоко вздыхаю, считая про себя до трёх. Сейчас Кот в режиме Дома, спорить с ним – себе дороже. Расстёгиваю маленькие пуговки на платье, потом стаскиваю его через голову и откладываю в сторону. Выпрямляю спину и поднимаю на Игоря глаза.
– Теперь колготы и трусики. Лифчик можешь оставить.
Ладно. Хорошо.
Делаю и это. Потом Котовский подталкивает меня к длинному зеркалу на боковой стене.
– У тебя будет очень интересная и запоминающаяся смена. И имей в виду, тронешь себя сама – накажу.
Нет, наказания я совершенно не хочу. Но зачем мне себя трогать?
Понимание приходит позже. Кот распускает верёвку, складывает её вдвое и опоясывает мою талию, пропуская конец одной стороны через петлю с другой. На свободном длинном конце завязывает простой узел и пропускает этот конец у меня между ног так, что узел оказывается прямо на промежности, чуть дальше клитора. Крепит обвязку сзади на поясе, пропустив двойную верёвку между ягодиц. Сзади разводит сдвоенную верёвку, переводит оба конца с разных сторон бёдер, подхватывает ими двойную полосу спереди, а потом разводит концы в разные стороны так, что спереди получается ромбовая обвязка.
Но сюрпризом оказывается иное. Разойдясь в стороны, верёвки чуть раздвигают мои половые губы, раскрывают их совсем немного, но этого хватает, чтобы понять, насколько трудно мне сегодня будет работать.
– Можешь одеваться, – негромко сообщает Котовский, закончив незамысловатое симпатичное плетение с секретом.
Я с максимально непроницаемым видом натягиваю платье, застёгиваю его на все пуговицы, поправляю волосы. Форменное платье довольно длинное, ничего заметно не будет, но двигаться непросто, ощущая при этом движение обвязки.
– Хорошей смены, Маша, – шепчет Кот мне сзади в ухо, а потом уходит из собственного кабинета первым.
Глава 41.
Около четырёх часов утра в клубе остаются очень мало посетителей. И я даже не знаю, радоваться мне или нет, потому что когда занятость снижается, огонь под платьем я ощущаю ещё мощнее. Сказав, что это будет очень запоминающаяся для меня смена, Котовский не преувеличивал. Она и правда оказалась таковой.
Первый час всё ещё было не так печально, но потом я стала ощущать все прелести новой для меня обвязки и работы в этом верёвочном корсете. Особенно, когда пришлось обслуживать ВИП-нишу друзей Игоря, к которым он присоединился. От одного только его пылающего, слегка насмешливого взгляда казалось, что обвязка становится теснее. А ведь я видела, что он от этого кайфует. Всё ещё злится, но своим воспитательным моментом вполне доволен.
Что ж, я тоже умею дразниться. Нахожу минутный перерыв, возвращаюсь в комнату персонала, достаю из сумочки свой подарок и надеваю на шею. Чокер приятно ложится на кожу. Расстёгиваю верхнюю пуговицу на платье, тонкая серебряная цепочка, пристёгнутая к колечку с жемчужиной, падает под воротник. Я знаю реакцию Кота на это украшение – символ его власти надо мной. Если я сейчас не могу получить желаемое, пусть и он слюной немного поисходит.
Мне, конечно, попадёт потом за эту выходку, но ведь Игорь сам сказал, что я могу носить свой ошейник когда захочу. Технически, это даже не провокация.
Ещё через час я понимаю, что верёвки на промежности уже полностью промокли. Это пытка. Настоящая. Узел расположен чуть дальше клитора, он стимулирует чувствительные точки, но не самую мощную, так что просто незаметно за углом сжать ноги для быстрой разрядки не получится. Внизу всё налилось и пульсирует, но я не смею прикоснуться к себе где-то в укромном уголке в туалете. Во-первых, абсолютно некогда, а во-вторых, он поймёт. Не знаю как, но обязательно поймёт. А Кот дал прямой запрет на это, и тогда он накажет, пообещал. Только это будет не сладкая пытка, а что-то, что мне совсем не понравится. По-настоящему он наказал меня только один раз, когда оставил одну в темноте обездвиженную на бесконечные несколько часов. Он не любит прибегать к истинному наказанию, за мелкие проделки максимум что мне приходится выносить, это когда он не разрешает прикасаться к нему, заставляя держать руки сомкнутыми за спиной всю сессию. Даже не связанными. И это невероятно сложно, потому что я обожаю его тело. Или дразнит так долго, что хочется сгореть изнутри, не позволяет провалиться в оргазм бесконечно долго. Но в этом случае он дал обещание настоящего наказания, так что лучше не подталкивать его к тому, что нам обоим будет неприятно.
– Ваши коктейли, – подхожу к ВИП-столику с подносом. – «Зелёный мексиканец», «Скрюдрайвер», два «Б-52» и ваш «Лимончелло» с апельсиновым соком, Игорь Владимирович.
Выставляю коктейли перед посетителями и чуть наклоняюсь, когда ставлю бокал перед Котом. Цепочка от чокера на шее плавно скатывается из-под воротника платья и свешивается перед ним. Это всего секунда, потом я распрямляюсь. Котовский даже взглядом не ведёт, но я вижу, как на столе его пальцы сжимают сотовый телефон.
