– Доброе утро, – произношу негромко и тут же осекаюсь. А вдруг, пока я в его доме, действуют те же правила, что и в игровой?
– Доброе, Маша, – Кот поднимает глаза, одновременно укладывая на бутерброд с маслом кусок сыра. – Как себя чувствуешь?
Если бы ещё голос его звучал чуть теплее. Пусть не так испепеляюще, как вчера в игровой, но хоть чуть более открыто.
– Всё хорошо. Хочешь, я приготовлю завтрак?
Мне ведь и правда хочется сделать это для него, да и сама я, на удивление, ощущаю знатный голод.
– К сожалению, я спешу. Немного перекусим, и я отвезу тебя домой. Садись за стол.
Кажется, выполнять его команды для меня уже становится привычным. Пожимаю плечами и влезаю на высокий барный стул у стойки. Игорь ставит две чашки кофе и тарелку с бутербродами. Сам тоже садится напротив.
Когда я тяну руку к тарелке, он вдруг перехватывает моё запястье и переворачивает ладонью вверх, рассматривая ожог от верёвки.
– Болит? – спрашивает, нахмурившись.
– Нет, – качаю головой, и тогда он отпускает.
– Всё равно нужно намазать маслом. Извини, это мой косяк.
Ничего не отвечаю, прячусь за чашкой кофе. Но это особо и не требуется. Кот быстро расправляется со своих нехитрым завтраком и уходит переодеваться.
Спросить о маме удаётся только уже в машине. Игорь говорит, что свидания ей пока врач запретил, нужно две-три недели подождать. А позже, если мама сама проявит желание выздороветь, ей даже, возможно, предложат место в той клинике.
– Зачем им это? – спрашиваю, нахмурившись. – Она давно не работает.
– Она отличный спец, Маша. Если всё пойдёт по плану, думаю, можно попытаться вновь пройти аккредитацию и восстановиться в профессии. Но пока об этом слишком рано говорить.
Если честно, всё это очень странно. Я верю Игорю, пытаюсь. Но ведь после стольких лет одиночества и разочарований в жизни, даже в нём время от времени я чувствую какой-то подвох.
Но больше меня возмущает, когда он, перед тем как я уже собираюсь выйти из его автомобиля у подъезда, вручает мне ключ.
– Что это?
– Ключ от квартиры, адрес на брелоке, там же номер фирмы, занимающейся жилищными перевозками.
– Игорь, я не понимаю.
– Я снял тебе квартиру. Мне не нравится этот клоповник.
Вот уж нет. В клубе я получаю свою честную зарплату, которую мне теперь не нужно откладывать в счёт долга, и уж на неё я точно могу оплачивать себе жильё. Пусть и «клоповник».
– Нет, Игорь.
Пояснять и отстаивать свою точку зрения перед ним бесполезно.
– Да, Маша. Не спорь.
У него звонит телефон, а я просто распахиваю дверь и вылетаю из машины, закипая от злости. Чёртов Котовский! Он шаг за шагом берёт под контроль не только моё тело, но всю мою жизнь. Отдаёт распоряжения, приказывает, говорит, что делать. Я, может, и в долгу перед ним, но контролировать мою жизнь полностью не позволю.
Глава 29.
Раздаётся стук в дверь, и Игорь поднимает голову.
– Войдите, – приглашает он.
Ручка соскальзывает вниз, дверь в кабинет приоткрывается, и внутрь походкой от бедра вплывает Нелли.
– Привет, – девушка улыбается полными губами. – Ты давно не звонил.
– Привет, Нелли, – Котовский прикрывает ноутбук и чуть отодвигается на кресле от стола, откинувшись на спинку.
Он видит, что глаза девушки, несмотря на мягкую улыбку, пылают злостью. Игорь на дух не переносит женские истерики и претензии, а именно этим здесь и пахнет. В своё время он мог выдержать капризы только одной женщины, и к чему это привело? Хотя, конечно, и сейчас есть одна, которой позволено вить верёвки из Котовского, но этой леди сейчас четыре года.
Однако грубить он совершенно не желает, особенно Нелли. Она ведь хорошая, замечательная. Просто… она не для него, и никак этого не осознает.
– Ты где пропал? – она обходит стол, остановившись с его стороны у самого кресла, опирается бёдрами о столешницу. – Я ждала.
– Нелли, не стоило, – Игорь пытается говорить как можно мягче.
Она знает, особенности их отношений было оговорены «на берегу» с самого начала. Кот предлагал ей тот формат, который устраивает его, но Нелли отказалась. И тогда он вышел за собственные рамки, решившись с ней на встречи вне Темы. Но предупредил сразу, что классических отношений не будет. Нелли привлекала его, возбуждала, но дать то, чего хотелось ей, он не хотел и не мог. Слишком много было барьеров, и для этого нужны были чувства, а их Кот не имел к этой девушке, да и не хотел, рубил бы и боролся с ними на корню. Потому что чувства – разрушающее зло, боль и сломанные жизни. Слишком много примеров перед глазами, слишком много боли и проблем.
– У тебя снова появилась нижняя? – она спрашивает в лоб и больше не улыбается.
Коту не нравится этот претензионный тон.
– Да.
– Разве раньше тебе это мешало? Это же просто игра у тебя.
Она так и не поняла. Поэтому стена между ними никогда бы не упала. Для Котовского Тема – не игра. Для него это модель жизни, в которой ему удобно и комфортно. Часть его жизни, и очень важная.
Игорь и раньше чувствовал дискомфорт, если спал с кем-то вне Темы, будучи завязан в тематических отношениях с нижней. Это случалось редко и не всегда приносило удовлетворение. А в нынешних отношениях он не то чтобы даже не задумывался, его сама мысль попросту отвращает. Кот больше никого не хочет. Это злит его самого, но это так.
– Кто она?
– Это тебя не касается.
– Это та новенькая официантка с перепуганными глазами, да? Мне сказали. Прирождённая саба, да? Готовая стоять перед тобой часами на коленях, облизывать ноги и фонтанировать восторгами, когда ты причиняешь ей боль?
Это вышло за грань, снесло рамки. Подобного Игорь позволить не может. Злость вспыхивает внутри, обжигая внутренности. Котовский резко встаёт с кресла, нависая над девушкой. Нелли пугается и оступается, хорошо, что стоит спиной у стола.
– Это не твоё дело, Нелли, – говорит почти сквозь зубы, обдавая ледяным блеском зелёных глаз. – Ты перешла грань. Ты понятия не имеешь, что происходит за той дверью, за которую ты войти отказалась. А то, чего начиталась и насмотрелась в Интернете, оставь при себе. А теперь ты уйдёшь, и больше мы с тобой видеться не будем. Прощай, Нелли.
– Игорь… – она поражённо смотрит ему в глаза, сдаваясь, а Котовский отдаёт себе отчёт, что вот совсем не хотел бы видеть её перед собой связанной и покорной. Вообще никакой видеть её перед собой не хотел. – Прости, Игорёша, я перегнула, да, прости, пожалуйста.
Она вскидывает руки и прижимает ладони к его скулам. В этот момент дверь приоткрывается, и в кабинет входит Карташова. Наверное, стучала, да только в пылу ссоры Котовский не услышал. Ключом открыла, она же дежурит сегодня, и у неё только пятнадцать минут на уборку. По инструкции, если кабинет после стука не открыли, она может его открыть и войти для уборки. А когда Нелли вообще успела его закрыть изнутри? На что-то рассчитывала?
