– Повернись и стань на колени, – тихий приказ над самым ухом пропускает ток под кожей до самой спины.
Разворачиваюсь и опускаю глаза. Без зеркала я сейчас в глаза ему смотреть не решаюсь. Дыхание то замирает, то заставляет грудь вздыматься резко и высоко.
Выполняю распоряжение, опускаясь на колени. Скорее всего, сейчас он потребует ласки, которую так любят большинство мужчин. Только вот я не знаю, как это сделать. Тогда, семь лет назад, Игорь не намекал даже, сама я не рвалась, а потом, понятное дело, опыта не прибавилось. Это не пугает, скорее странно волнует.
Котовский опускает мне на лицо свою ладонь. Обхватывает щёку, гладит большим пальцем скулу, губы. Сама не замечаю, как прикрываю глаза, немного склоняю голову к такой ласке.
Когда его палец чуть нажимает на мою нижнюю губу, приоткрывая её, несмело обхватываю его губами, но на дальнейшие действия не решаюсь.
– Протяни запястья, – Игорь убирает руку и переворачивает свои ладони вверх в ожидании.
Делаю, как он сказал, протягивая ему обе руки. Кот сжимает мои запястья обеим ладонями, прижимая большие пальцы у оснований лучевых костей. Прощупывает пульс. И я уже знаю, что за этим последует.
Глава 27.
Вижу в руках у Котовского недлинную верёвку. Он складывает её замысловатым кольцом, переплетая края, а потом накидывает на мои запястья. Тянет за концы, затягивая узел. Игра началась, ещё когда я только переступила порог его дома, но именно этот момент, когда затянулся узел, можно считать отправной точкой.
Игорь протягивает верёвку между запястьями и делает ещё несколько оборотов, снова вяжет узел. Это даже кажется мне красивым: то, как скользит верёвка по коже, как оплетает её, как при этом движутся мужские пальцы. Длинные, красивые, проворные. Им подвластны сложнейшие комбинации на клавишах, тончайшие оттенки звуков, и так же легко и красиво даются эти сложные замысловатые узлы.
– Пошевели пальцами, – просит он.
Я выполняю, сжав насколько возможно их, а потом вытянув.
– Теперь расстегни мне штаны.
Сглатываю, выравнивая вдох. Хорошо.
Пальцы подрагивают, но что-то мне подсказывает, что не в стянутых запястьях тут дело. Буду действовать по наитию, а Игорь, думаю, меня поправит, если ему что-то не понравится.
Рубашка на нём расстёгнута, под линию джинсов уходит полоска тёмных волос, на которой я на мгновение зависаю. Адреналиновый коктейль в крови будоражит и заставляет её стучать в висках.
Пуговица поддаётся со второго раза, потом тяну вниз молнию. Чуть подаюсь вперёд, несмело потянув за край расстёгнутых штанов, но Кот перехватывает мою руку. Второй берёт за подбородок, немного приподнимая, и наклоняется сам.
– Это, Маша, тоже надо заслужить.
Незаметно выдыхаю, чувствуя облегчение и… разочарование?
Игорь поднимает меня на ноги, потянув за локти, подводит к зеркалу ближе. Тянется вверх и спускает немного небольшой крюк. У меня по спине пробегает холодок, когда вижу эти манипуляции. Потом он в два движения пальцев сооружает на краях верёвки петлю и накидывает на крюк. Снова подтягивает его вверх, поднимая мои связанные руки над головой.
Так я становлюсь перед ним ещё более открытой и беспомощной. Уязвимой. Дышать снова становится трудновато. Я пытаюсь выровнять дыхание, успокоиться, но даже на ногах устойчиво стоять не получается, какое уж тут спокойствие.
Игорь подходит очень близко, прикасается пальцем к моему подбородку, заставляя поднять на него глаза и долго смотрит в них. Он так близко, что я ощущаю на своих губах его дыхание. И всё, о чём сейчас мечтаю – это чтобы он поцеловал меня. Я как изголодавшийся путник, попавший в ресторан, где изысканные яства ему недоступны.
Кот, продолжая пристально смотреть мне в глаза, подцепляет пальцами мои трусики и медленно спускает их вниз. Сам опускается на колени, чтобы аккуратно высвободить мои ступни.
Он встаёт и на несколько секунд отходит, а потом возвращается с тонкой палкой, на конце которой пышный пучок чёрных перьев, похожей на ту, которой играют с котятами. Останавливается в полуметре и проходится мягкими перьями мне по шее до самой груди. Скользящие поглаживания вызывают странные ощущения. Это не дрожь, не щекотка, что-то другое. Приятное, невесомое, расслабляющее. Вверх по рукам, особой чувственностью отдаются прикосновения в районе подмышек, на рёбрах и животе. Движения по бёдрам до колен заставляют меня прикусить нижнюю губу.
– Эта вещь может использоваться по-разному.
Игорь стоит напротив меня, широко расставив ноги. Метёлка в его пальцах делает резкий переворот, и вдруг хлёсткая ручка резко опускается мне на бедро. Я вздрагиваю, едва не вскрикнув, и лишь спустя секунду понимаю, что боли то особой, собственно, и нет. Немножко жжёт, но даже приятно.
То же самое он проделывает со вторым бедром, потом ещё раз, и ещё. Обходит сзади и шлёпает по ягодицам. Странно, но… кажется, это действует возбуждающе.
– Но даже эту сторону можно использовать иначе, – слышу сзади его голос у шеи. – Поставь ноги шире.
Глубоко дыша, выполняю распоряжение и замираю, пока он обходит меня и становится сбоку. Кот перехватывает тросточку посредине и прикасается рифлёной рукояткой к моей промежности. Острое ощущение пронзает тело от места соприкосновения и по всему позвоночнику. Инстинктивно я дёргаю руками, но они крепко зафиксированы над головой.
– Теперь скрести ноги и прижми колени друг к другу.
Это уже сделать сложнее. Эти самые колени сейчас дрожат и напоминают желе, но я всё же делаю, как сказал Котовский. И когда он медленно вытягивает рукоять, я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать. Теряю устойчивость и снова ставлю ноги шире, но тут же там снова касаются перья. Я не выдерживаю и запрокидываю голову, прикрыв глаза.
– Смотри на меня, Маша.
Мутным взглядом нахожу его. Коту нравится моя реакция, я вижу. Он сжимает челюсти, но глаза сверкают. Подходит ближе и прикасается сразу всей ладонью там, где только что касались перья. И на этот раз стон сдержать не получается, стоит мне ощутить возбуждённой плотью тепло его ладони.
Я закусываю губы, чтобы снова невзначай не простонать его имя и всё не испортить. Получить его ласку становится жизненно необходимым. Как воздух, что будто густеет вокруг.
Его пальцы начинают осторожно кружить, массируя клитор, а второй рукой он мягко сжимает сосок на моей груди.
Мне хочется простонать, сказать, как безумно я жажду его поцелуев и объятий. Но сдерживаюсь. Нельзя. Нужно быть послушной.
Когда сознание уже начинает плыть, Игорь становится сзади и распускает один из узлов, и мои всё ещё крепко связанные запястья опускаются вниз. Кот берёт их одной рукой, прижимая их у моей груди, а меня спиной к своей. Такой тесный контакт запускает по телу новую волну желания. Ближе. Теснее. Прижми меня крепче.
