— Отлично сказано, мастер, — похвалила я. Хьюберт убрал наконец меч, и вот тут я уже времени зря терять не стала. — Ты что, с коня башкой вниз упал? — зашептала я громко, хватая Принца за гриву. Ишь, ломанулся, даже толком не оседлал коня, как прижало. — Какой дракон, придурок? Твой предок, который вон там сейчас громче всех орет, мне уже рассказал, какая это большая задница! И я сама немножко видела — большая, большая задница, плюющаяся огнем!
— Мой долг как рыцаря… — взвился Хьюберт. Я рушила ему весь образ благородного избавителя.
— Твой долг как рыцаря сейчас — докопать то, что ты бросил, — рявкнула я, — привести свой замок в божеский вид и помыться, что ли, для приличия! Одного дракона ты, допустим, как-то завалишь — ты хоть знаешь как? Я вот нет! На его место придут другие! Хорошо если волки, а то драконы! Ты вон, у Хлодвига спроси, они вообще гнездо в замке устроили! Там магия нужна, а ты что, маг? Ты не маг, ты ошибка природы!
Хьюберт постепенно начинал зеленеть. Я оглянулась: крестьяне разделились на две половины, справа и слева. Я поискала взглядом: где Гардзей? Черт, а он теперь у меня союзник! А Хлодвиг где? Вон стоит, от гордости за свой род его порвет сейчас на тысячу маленьких некросов. А не порвет, я сама это сделаю. А Ахринель?.. А тот сделал свое дело и улетучился.
— Пусть идет, — подал голос кто-то из толпы справа. — Может, и не вернется. Не он первый, не он последний. А?
— А если вернется? — тут же возразили ему оппоненты. — Это тогда что — и королевские сборщики налогов, и разбойники, и волки с аккутами набегут, и мингросы, а ну как новый дракон появится? А ну как не один, а ну как несколько? Опять они тут биться будут? Опять полдеревни сожгут, как в прошлый раз!
— Да у него и шансов-то так себе, — изрек какой-то здоровенный мужик. Кузнец, что ли? — Рыцарь-то он рыцарь, но такой, завалящий.
— Тебе не все ли равно? Пусть сражается!
— Может, он подумает лучше сперва для разнообразия? Я против! Пусть будет дракон!
— Не надо дракона! Пусть убивает!
Да, «зеленых» тут нет, а как бы они были кстати… Я похлопала Принца по шее:
— Все, мы сворачиваемся. Они тут проведут голосование, разберутся, если что, потом придут и скажут, что нарешали. А у тебя там, мастер, работа стоит. Канава сама себя не выроет. Лопатой махать — не мечом, не хочется, а придется. Не можешь — научим, не хочешь — заставим, пошли, пошли, нечего тут глазеть. А то вон, отправлю старосту стражу искать, будет тебе вместо дракона брачное ложе. М?
Но староста уже и сам подошел к нам, тем более что крестьяне начали неспешно меситься — голосование у них проходило своеобразно, но бескровно.
— Тебе чего, староста? — повернулся к нему Хьюберт. — Доспехи мне, коню тоже, телегу с припасами, — он подумал, — и оруженосцу моему коня.
Ах ты заинька, и про меня не забыл! Ну уж нет, и тут я вспомнила Ахринеля: рыцарем я, конечно, может, и стану… Буквально на пару секунд, а потом останутся от меня рожки да ножки. В точности как он и говорил.
— Я пас, — сказала я. — Скажи, Гардзей, почему ты против того, чтобы мастер дракона убил?
— Я его вообще-то не спрашиваю! — очнулся Хьюберт. Глаза выпучил, только что дым из ноздрей не пустил.
— Я спрашиваю! — а у меня голос был громче. — И он местный, ему лучше знать. Говори, староста.
— Ну так, это, — промямлил Гардзей. Ему и напрямую с Хьюбертом ругаться не улыбалось, и менять ничего не хотелось, а почему? — Кормак, булочник, прав, этот дракон уже нам знакомый, жрет немного, других драконов гоняет, так, залетят иногда, ну так это же мелочи. И того, — прибавил он и на всякий случай отошел от Хьюберта на полшага, — что его милость дракона убьет, то еще как повернется, скорее-то наоборот…
— Я смерти не боюсь! — заявил Хьюберт.
— Помолчи пока, — велела я. — Дальше что, староста?
— А что дальше? — пожал он плечами. — Ты сама посуди: этого дракона нет, разбойники сразу набегут, пока новые драконы не появились, появятся новые — тоже ничего хорошего, ну и земли-то эти, если господина того, в казну опять отойдут. Налоги с нас за сколько веков потребуют. А потом — поди пойми, кому это все достанется. Хорошо если вот такому же горлопану…
— Но-но! — запротестовал Хьюберт.
— Тихо сиди! И что?
— Как что? — ужаснулся Гардзей. — А если картежник? А если земли продаст? А нам чего делать, работать-то где? А если вон, как в соседнем селе, вместо привычных-то брюкв и гофортов велит чего насажать, что и расти не будет? Это у нас все хорошо, все налажено, а я староста, мне перед людьми отвечать. Я против.
— Понятно, — кивнула я и пнула Хьюберта локтем в голень. — Слышал? Народ не согласен с твоим решением. Его и так все устраивает, а меня нет, напоминаю, канава еще и близко не вырыта.
Сторонники драконьего гнета тем временем одерживали верх. Противников они уже оттеснили, половина переметнулась на сторону драконопоклонников, так что у меня возникло закономерное предположение: сейчас разберутся с односельчанами и примутся за нас. То-то Хьюберта с хлебом-солью тут не встречали…
— Не позорь меня, женщина! — приосанился Хьюберт. Нас против него было двое — я и Гардзей, а грозило стать еще больше, впрочем, Хьюберту было плевать. Но шанс переубедить его у меня пока оставался — сапог, если бы не, чтоб ему в гробу вертеться, Хлодвиг.
Он обождал, пока опасность огрести от крестьян минует, и теперь терся возле нас и довольно подхихикивал. Солнце блестело на его лысине.
— Не посрамил, не подвел! — заявил он. — Могу гордиться потомком! Достоен! — И тут же обернулся ко мне: — Рыцарь с сохой? Унижение-то какое!
Ах ты нечисть! Жрать, значит, горазд, а работать — унижение?
— Не слушай ты его, — я еще раз пнула Хьюберта, — у него от зелий и тоски за четыреста лет крыша поехала. Труд почетен и…
Да, Гардзей-то, конечно, моим словам закивал, и кузнец уже возник у Принца за задней частью — я бы на месте Хьюберта ноги сделала, но, как и положено любому рыцарю, Хьюберт слушал не голос разума, а многочисленные голоса в своей голове. В мечтах он уже тряс драконьей башкой перед королем и претендовал если не на расширение владений — потому что до такого он в жизни не догадается, — то хотя бы на отмену решения его женить. Тьфу. Знала бы, что так кончится, я бы его связала и приволокла королю.
— Денег мне собери, коня и провизию, — величественно объявил Хьюберт старосте и через плечо бросил кузнецу: — Доспехи мне к завтрашнему утру!
Он тронул Принца, я, растерянно оглянувшись на старосту, кузнеца и остальных крестьян, поплелась следом. Хлодвиг за нами. Я смерила его презрительным взглядом, мол, тебя, старый хрыч, я вообще вечером сживу со свету. Ляжешь в гроб, там тебя и замурую и еду буду через дырку совать. Или не буду. Я еще не решила. Внешне я, конечно, была покорна судьбе, но внутри все клокотало от злости.
