М-да. Про Олега говорю, а сам влип по самые яйца. И деться от этого куда-то очень сложно. Потому что объяснить то, что я потратил две недели своей жизни на то, чтобы найти одну-единственную девушку, с которой провел опять же одну-единственную ночь…
Что все совсем плохо, я понял, лишь когда на очередном семейном ужине маман заявила, что я странно выгляжу. И впервые за тридцать три года спросила меня, в кого это я влюбился.
Моя мать-скептик! Которая думала, что я нетрадиционной ориентации, лет десять! Влюбился? Я! После одного-единственного секса и чертовой фразы «Меня нет и не было…»
Была. И осталась в моей голове, как заноза, которую я не мог вырвать потому, что не мог ее найти! Хотя я никогда не мог себе врать. Она меня зацепила, сильно. Но чтобы проверить все свои догадки и предположения, нужно было поставить девушку перед собой.
А всесильный Герман Освальд первый раз в жизни не мог отыскать какую-то девчонку, даже зная город, в которым она предположительно осела. Ни одного цифрового следа. Вот как ей удается целый месяц избегать виртуального мира? Словно она его и не касается.
Когда я понял, что не смогу ее найти, буквально впал в апатию. Даже любимая работа временно перестала приносить мне удовольствие. Единственное, что меня ежедневно выдергивало из этого омута, — мое маленькое воспитательное мероприятие.
Я очень люблю давать людям то, что они хотят. Только вот не спрашиваю, каким именно образом. Дамир мечтал стать звездой соцсетей и чтобы я там тоже оказался. С розовым коктейльчиком ежедневно в течение года. Ну что ж.
Дверь моего кабинета отворилась, и вошел помощник, неся высокий стакан с содержимым, которому позавидовала бы любая нимфа в клубе. Это был мой личный рецепт, причем без грамма спирта.
Растопленный розовый шоколад, взбитые сливки от альпийских коровок да еще несколько секретных и крайне полезных ингредиентов. Я стал его потягивать, попутно делая селфи, которое тут же отослал помощнику.
Тот через пару минут скинул мне готовый пост в Инстаграм. Я там был под ником Розовый Пушистик — мне сказали, что это какой-то очень милый персонаж из известной истории.
Удовлетворенно хмыкнул и дал добро на публикацию. Помощник сказал, что на мой первый, временный и последний аккаунт в социальной сети подписалось уже несколько тысяч человек. Потом можно будет продать какому-нибудь гей-клубу. Аудитория подбирается соответствующая.
У меня уже был с десяток однообразных и весьма пикантных постов, в которых я объяснялся в любви одному юному блогеру и в красках описывал свое времяпровождение с ним.
Пару раз даже сам зачитался. Оказывается, фантазия у моего помощника весьма бурная. Даже знать не хочу, откуда он знает все это. Точнее, фантазирует. В принципе, личная жизнь любого моего сотрудника не имеет ко мне отношения, пока меня не касается.
В общем, Дамир довольно скоро стал таким популярным, что перепало даже моему аккаунту. А учитывая, что там еще и деньги заряжены в развитие — какие-то гивы и прочая ерунда… И вся эта прекрасная новая слава росла, как снежный ком.
Мой телефон пиликнул, а буквально через минуту раздался звонок. В последнее время это стало уже традицией. Поднял трубку и елейным голосом спросил:
— Что такое, мой сладкий? Соскучился?
На том конце провода послышались громкие ругательства на нескольких языках. Растет парень, того и гляди, толк выйдет. Хотя я все же сомневался.
— Тебе не надоело? Ты же себя посмешищем выставляешь!
Хмыкнул. Этот сопливый юнец еще долго будет приходить в себя. Боюсь, года ему не хватит, чтобы понять то, что славу ему дают не мои посты в Инстаграме, а его реакция на них.
— Мой сладкий, так мы только начали. Ты хотел год? Ты его получишь. 365 чудесных фотографий меня, любимого, в социальных сетях. Давно пора расслабиться и получать удовольствие.
И снова вульгарная нецензурная лексика. Совершенно невоспитанный экземпляр. Бросил трубку и велел помощнику прекратить подобное общение. Надоело.
Вздохнул и стал заниматься просьбой Олега. Сам очень удивился, что это дело так меня увлекло. Но его новая пассия и вправду была довольно интересной личностью. Стертой личностью.
После четвертого просмотра подряд я наконец-то понял, что меня смущает. Задумался. Вызвал помощника. Когда он зашел, то попросил глянуть на собранные мною в кучу файлы. Насколько мне известно, этот парень изъявил желание дальше учиться на айтишника.
Вот и проверим меня и его — сразу, так сказать, неокрепшей грудью на амбразуру. Он деловито разместился в моем кресле и стал ковыряться в информационном пространстве. Минут десять пытался идти по моему пути, а потом, к удивлению своего босса, открыл поисковик и вбил парочку запросов.
Я уже понял, что он хотел сделать, и следил за результатом. Который, к слову, превзошел все мои самые смелые ожидания. В итоге помощник отправился оформлять командировку на любые курсы повышения квалификации, какие он захочет, без ограничений в стране, или сумме, или времени их прохождения, а я стал наказывать смертников, вздумавших тягаться со мной.
Это ж надо было так изуродовать мое детище, да еще и услуги через него оказывать. Идиоты.
В итоге к вечеру я был злым и взвинченным. Такого со мной давненько не бывало. Зато виновные сейчас медленно, но верно получают наказание. Захотелось развеяться.
Отследил местонахождение Олежека. Он был дома у родителей. Даже странно. Небось пигалицу свою с мамой знакомить потащил.
Сам улыбнулся такому абсурду: где Олег и где знакомство барышень с родителями? Но тем не менее решил к нему съездить и поболтать. Почему-то меня тянуло к нормальному общению, а не подобострастному «дорогой Герман Освальд».
Я надеялся, что мысли о Вере не будут меня атаковать хотя бы в этот вечер. Особенно если я займу свою голову душевными разговорами с почти что другом. Встретиться втроем с Максом было бы идеально, но еще не время.
Вечерок с Олежеком получился очень приятным. Даже без Макса.
В итоге утром я проснулся в довольно бодром расположении духа и тела, несмотря на то, что мысли я вчера заливал очень тщательно. Настолько тщательно, что покидать гостеприимный дом семьи Смирновых напрочь отказался.
Олегу было похуже, поэтому я оставил его похрапывающее тело в кровати, собрался и уже было спокойно покинул дом своего спящего товарища, как буквально утонул в аромате сырников и строгом взгляде незнакомой женщины.
— Гера, правильно? От меня еще никто голодным не уходил. Быстро за стол! Я Мария Егоровна, мать Олега.
Она была очень приятной. На ней был припорошенный мукой передник, а руки испачканы вареньем. Каюсь, мне стало даже любопытно.
Я очень любил свою семью. Она была для меня практически идеальной. Но наша кухня разительно отличалась от этой. Маман любила все утонченное и изысканное. Накрывала на стол для любого приема пищи так, словно сейчас на прием к ней придут короли. Она всегда жила как принцесса и меня приучила к тому же.
