– Если говорить откровенно, то причин несколько. Первая – мне здесь очень скучно и одиноко, хочется с кем-то поболтать. А с тобой общаться интересно вдвойне, ты ведь – загадка современности. Вторая – я соскучилась по родителям и хотела попросить тебя посмотреть через зеркала, что они там делают и как у них дела. Ну и третья, как я и говорила, – исполнить поручение Хозяина и узнать последнюю информацию про полицейских и основного Патрика. Да и вообще, мне очень интересно, как ты там себя чувствуешь в твоем зазеркалье, как перемещаешься, питаешься, спишь? Кем ты себя ощущаешь? Поговори со мной об этом. Пожалуйста!
– Хорошо, – согласился окончательно поверивший словам девочки зазеркальный Патрик. – Мне и самому здесь очень скучно, так что, если ты теперь и правда в нашей команде, давай общаться. Ты не поняла самого главного: нет такого, что я здесь, а он там. Мы практически единое целое.
У каждого человека есть второе я, что-то вроде подсознания. Сейчас эти два я в нас каким-то образом разделились, но так или иначе незримо мы присутствуем друг в друге. Основной Патрик сейчас сидит в тюрьме, в отдельной камере, и ему скучно, и у меня тут сейчас тоже мало развлечений. Получается, что нам обоим скучно вдвойне. Через два часа его, а вернее – нас, будут допрашивать, тогда станет интереснее и, быть может, появится какая-то новая информация.
Я не ем и не сплю, это все делает в вашем мире он. Но он и я – это одно и то же, значит, если он сыт – сыт и я, если он поспал – отдохнул и я. Представляешь, если бы он ел там, у вас, а я бы еще добавлял тут?! Вот бы мы растолстели, – хихикнул Патрик. – Правда, в моем здешнем мире есть много особенностей, которые я еще пока не совсем понял сам и не могу объяснить. Например, я могу не спать, когда спит мой двойник, и перемещаюсь на большие расстояния силой мысли, а не пешком. Мне это нравится, ведь в той жизни я хромой, а здесь я этого даже не чувствую. Скорее всего, я могу заглянуть в зеркала, находящиеся в любых точках мира, но пока не знаю, как это сделать. Я еще только привыкаю, вот освоюсь до конца, тогда расскажу обо всем более подробно.
– А как ты попал в Зазеркалье? – воспользовалась небольшой паузой в его речи Стефания. – Да, я знаю, что это случилось с помощью кристалла, но Хозяин не рассказывал мне, как именно это произошло, в подробностях. А ведь это как полет в космос – ты же самый первый! Все знают имя первого космонавта, когда-нибудь и твое имя будет знать весь мир.
Наша маленькая героиня так талантливо польстила тщеславию и самолюбию молодого преступника, что он расплылся в самодовольной улыбке, сразу же перешел на дружеский тон и даже извинился за свою прежнюю подозрительность.
– Не обижайся на меня, пожалуйста, – начал даже оправдываться зазеркальный Патрик, – я не сразу поверил тебе, потому что вчера Хозяин сказал, что в Лондоне он не будет менять тебя на детей. Он хотел пообещать младшим Шелдонам обменять тебя на большой голубой кристалл из их хранилища, но сразу после этого обмена с тобой должен был произойти несчастный случай, и ты должна была бы погибнуть. Слишком много знаешь. – Собеседник выразительно посмотрел на Стефи. – Хорошо, что ты договорилась с Шаманом. Теперь получить кристалл будет гораздо легче. Все равно никто не знает его настоящую ценность, да и ты будешь жива, – продолжая говорить, он указал рукой на кристалл.
– Посмотри, одна грань кристалла немного мутнее других. Принцип солнечного зайчика: когда эта грань отражает свет, собранный в центре поверхности зеркала, она расплывается, теряет свои очертания и приобретает необъяснимое свойство пропускать через себя материю. Иногда, как это случилось со мной в первый раз, зеркало в момент вхождения остается почти прозрачным, но чаще мутнеет до плотного тумана. Кристалл у тебя в руках, хочешь – попробуй.
Конечно же, Стефания согласилась на такое заманчивое предложение. Она довольно быстро нашла мутную грань, затем, немного потренировавшись, поймала свет от горящего светильника и направила его в центр зеркала. Прошло несколько секунд, и поверхность зеркала действительно стала обволакиваться густым туманом, а его границы начали размываться, замещаясь какой-то субстанцией, похожей на воду, в которой размешали белый порошок. Отражение Патрика растворилось в этом молочном облаке.
Девочке хотелось продолжать эксперимент, но кристалл был довольно тяжелым, и держать пучок отраженного света направленным на центр зеркала было сложно. Стефания опустила многогранник на ноги, мутная пелена рассеялась, и перед ней снова возникла сущность Патрика.
– Ну как, эффектно? – поинтересовался он. – Чего руку-то не сунула?
– Не успела, тяжело держать, – пояснила девочка. – Сейчас что-нибудь придумаю, чтобы было полегче, и продолжим.
Решение нашлось быстро. Стефания сходила к печке, набрала дров и, перенеся их к креслу, выложила на нем клеть нужной высоты. Получилось своеобразное деревянное гнездо для многогранника. Девочка поставила кристалл на эту конструкцию и развернула его мутную грань нужным образом.
Эффект снова повторился. Дождавшись, когда поверхность зеркала побелела, Стефи решительно протянула к ней руку. Сначала она попробовала ее пальчиком, но совершенно ничего не почувствовала. Затем погрузила в пустоту всю кисть. Рука тоже легко прошла границу и оказалась в зеркальных недрах. Девочка ожидала этого, но все равно испугалась и отдернула руку обратно.
Эксперимент повторялся несколько раз. Наконец Стефания вспомнила о Патрике.
– Ты здесь? – спросила она. – Я не вижу тебя за этой пеленой.
– Здесь я, здесь, – донеслось из молочного тумана. – Видел я твою руку тут у нас в зазеркалье, но, извини, пожать не смог: мы народ бестелесный.
В какой-то момент экспериментаторша захотела окунуть в эту мутную субстанцию и свою голову, но в последнюю секунду изменила решение и отпрянула от зеркала.
Наконец опыты закончились. Стефания отвернула блеклую грань кристалла в сторону, муть рассосалась, и перед ней снова появилось отражение ее собеседника. Девочка еще не привыкла к тому, что отражение человека могло существовать отдельно от своего оригинала, и по-прежнему с огромным интересом смотрела на это чудо.
Вглядываясь в собственные изображения, размноженные зеркалами, она подвигала руками в сторону Патрика, пытаясь понять, что будет, если ее первое по счету отражение дотронется до его сущности. Патрик рассмеялся.
– Ничего не выйдет: здесь ваши отражения для меня как тени, как привидения зазеркалья. Я их не ощущаю.
– А как получилось, что ты и твой оригинал разделились надвое и один теперь в зеркале, а другой в нашем мире? Как он вышел, а ты остался? – задала Стефания очередной вопрос на интересующую ее тему.
– Хороший вопрос. – Отражение Патрика в зеркале даже на минуту задумалось. – Я и сам не раз размышлял над этим, вспоминал, как все случилось, и анализировал произошедшее. И вот что я понял. Это как нырять в воду: ты погрузился на глубину и какое-то время можешь там находиться, но проходит минута, и ты выплываешь наружу, тебя выталкивает, а дышать становится нечем. Говорят, ученые выяснили, что вода сохраняет в себе память о молекулярной структуре всех побывавших в ней существ. Вот и здесь что-то похожее: вошел внутрь, и через какое-то время дышать становится труднее и труднее, а среда начинает выталкивать тебя наружу. Материальная часть возвращается в мир, а бестелесная сущность остается, в полном соответствии с оригиналом.
