Однако Сыма Цянь неоднозначно трактует концепцию Небесного повеления, или Небесного мандата, объясняя им смену династий. Тем самым он противоречит своему же пониманию действия определенных законов и закономерностей развития, неизбежных изменений, согласно которому он стремится находить начала и концы, «наблюдать взлет и упадок». Ключевая идея его идеологических умозаключений – «центральное положение императора», который, однако, должен учитывать волю Небес. Но, с другой стороны, попытки правителя сопротивляться этой воле скорее будут бесполезны, и Сыма Цянь призывает правителя приспосабливаться к переменам обстоятельств, четко следуя закону «расцвета и увядания».
Исследователи также обратили внимание на то, что Сыма Цянь подробно описывает отношения Хань с хунну. Доминирующим в годы появления его «Исторических записок» стало понимание того, что оппозиция «Китай – варвары» часто соотносится с теорией инь-ян. Естественно, «варвары» относились к инь – «темному» началу. На основании этого им приписывались следующие качества: воинственность, низость, алчность и т. п. (впрочем, эти качества относилась авторами только к северо-западным «варварам»). В целом же «варваров» классифицировали по четырем сторонам света, указывая на «различие их пристрастий и желаний». Племена соседей, по мнению Сыма Цяня, были неодинаковы по своей природе. Однако еще более резко подчеркивались их отличия от «жителей Поднебесной». Традиционно у древних китайцев доминировали представления о принципиальной неравноценности их самих и народов-соседей. В ханьском Китае (как и многие столетия спустя) было распространено представление, будто каждому типу местности (принимая в расчет разные признаки, начиная от рельефа и кончая растительным покровом) свойственны особые «дыхания», «энергии» (ци). Так обозначался комплекс местных природно-климатических условий. Считалось, что «дыхания» влияют на психофизические особенности, этические характеристики, здоровье и длительность жизни людей данной местности. При этом предполагалось, что в каждой местности рождаются люди с соответствующими свойствами, и эти люди имитируют соответствующие «дыхания»: они «того же рода», что и эта местность. Исходя из этого, Китай обозначался как земля гармонии (поскольку он был пригоден для земледелия), а земля «варваров» – как «земля, с которой не прокормиться [земледелием]». Данные представления переносились на различия в моральном облике ханьцев и «варваров». «Варвары» в сочинениях китайских мыслителей лишались таких качеств, как человеколюбие, справедливость. Соответственно, они описывались в китайских книгах в следующих выражениях: как «повернувшиеся спиной к нормам поведения и взбунтовавшиеся против них», «наносящие губительный вред», «строптивые и супротивные», «не следующие законам», «ведущие себя как птицы и звери» и прочее. Существуют примеры, когда империя Хань, завоевывая «варварские области», вводила штрафы для местных жителей за следование иным традициям, например за татуировки на теле. С политической точки зрения существование иного обычая считалось явлением второстепенным. Местные традиции объявлялись уделом людей ограниченных, им противопоставлялась книжная, всеобъемлющая просвещенность китайского мудреца. Впрочем, Сыма Цянь позволил себе несколько раз менять эту общепринятую картину и описывать «мудрость» вождей варваров (например, вождя хунну Маодуня и других), если они оказывали отчаянное сопротивление или вынуждали ханьцев заключать с ними мир, вступали с ними в мирные взаимоотношения.
В этой связи также заслуживает внимания имевшая место в ранней Хань практика дарования вождям варварских племен китайского титула ван. Этим шагом ханьцы подтверждали фактическое признание суверенитета этих правителей в определенных районах (некоторые из них даже ранее входили в состав империи Цинь, а потом были добровольно оставлены ханьцами), которые превращались в независимые государства.
Расширение империи и Великий шелковый путь
Укрепив государство, У-ди начал вести завоевательные войны за границами империи Хань. Видимо, первыми были походы на юг, против вьетского государства Миньюэ, которое в 135 г. до н. э. напало на соседнее, этнически родственное государство Намвьет, или по-китайски Наньюэ. Оно располагалось в районе современных провинций Гуандун и Гуанси. Намвьет запросил у империи Хань помощи в отражении нападения, которая была предоставлена.
С 134 по 119 г. до н. э. главной заботой У-ди было ведение войны с хунну. В 133 г. до н. э. У-ди хотел заманить в ловушку вождя хунну в Маи (ныне уезд Шосян провинции Шанси), собрав армию в 300 тысяч человек. Но хунну отступили, и план императора сорвался, однако новая война с кочевниками началась. В результате нескольких крупных кампаний ханьская армия вытеснила хунну из Ордоса в современной Внутренней Монголии, захватила район гор Циляншань и взяла под контроль главный путь на запад – Ганьсуйский коридор. В 121 г. до н. э. 40 тысяч хунну захотели переселиться в пределы империи и признали императора своим властелином. В 119 г. до н. э. ханьцы снова атаковали хуннского шаньюя во Внутренней Монголии и оттеснили его армию к северной части Гоби. Вождю хунну удалось бежать на север, хотя его войско практически было разбито. В этой войне погибли десятки тысяч солдат и сотни тысяч лошадей ханьцев, и их армия не могла продолжать воевать. Хунну также понесли значительные потери и временно отказались от активных военных действий.
В 111 г. до н. э. внимание Хань снова переключилось на юг, поскольку в Намвьете (Наньюэ) к власти пришли противники дружественных отношений с Хань. Император У-ди направил стотысячную армию завоевывать южное царство. За несколько месяцев боев с Намвьет, существовавшим почти 100 лет де-факто как независимое царство, было покончено. Соседнее царство Миньюэ, по мнению ханьцев, не оказало им должной поддержки при покорении соседа. Это было расценено как предательство. Император У-ди приказал своей армии заодно уничтожить и это государство. Понимая, что он не сможет контролировать этот регион со сложным рельефом, он приказал своей армии переселить всех людей из этого царства в район рек Чанцзян и Хуай, сделав регион современной провинции Фуцзянь безлюдной землей.
В 109–108 гг. до н. э. армия У-ди продвинулась далеко на северо-восток, завоевала Южную Маньчжурию и северную часть Корейского полуострова. У-ди основал большие военные колонии в Маньчжурии, которые превратились в области развитого сельского хозяйства.
Таким образом, китайская империя впервые вышла за пределы своих географических границ и объединила обширные территории. Хотя расширение территорий достигалось за счет военных походов, император вполне осознавал, что возможности его армии небезграничны. А раз так, империя Хань была вынуждена вступать в диалог с соседями, которые порой оказывались сильнее в военном отношении. Где военные методы не срабатывали, приходилось прибегать к искусству дипломатии и торговым отношениям, к поиску взаимовыгодного сотрудничества.
Так складывалась сложная система коммуникаций между Китаем и его соседями. Историческая заслуга в этом деле принадлежит китайскому чиновнику Чжан Цяню, который в 138 г. до н. э. выполнял дипломатическую миссию – договаривался с племенами юэчжи о совместной войне против хунну. Однако по дороге он был схвачен хуннскими воинами и провел в плену почти 10 лет. Ему удалось бежать, и позже он побывал в различных странах и городах Центральной Азии. Попав к юэчжи, он узнал, что это племя как раз закончило захват Бактрии и уже забыло о давних войнах с хунну. Таким образом, изначальная миссия посольства Чжан Цяня не была выполнена, но он собрал много ценных сведений о странах и народах, обитавших к западу от империи, в частности, от него стало известно об Индии и Парфянском царстве, а возможно, и о Римской империи, ведь в Бактрии все еще было сильно влияние греческой культуры.
