Дороги обеспечивали беспрепятственное перемещение людей и товаров по всему Китаю, но это перемещение тщательно контролировалось в интересах государства. Из документов древности известно, что при династии Цинь вдоль дорог появились контрольно-пропускные пункты, где путешественники вносили подать и предъявляли пропуска, без которых не могли продолжить свой путь. В хрониках сказано, что эти пропуска иногда подделывали, а в годы больших неурожаев пропускные ограничения на перевозку зерна отменялись. В нескольких древних текстах говорится о пропусках для посещения столичной области и выезда из нее, об ограничениях на поездки зимой, на запрет отъезда подданных из приграничных областей и задержании на дорогах подозрительных путников. На случай крайней необходимости при постах проверки пропусков предусматривались камеры временного заключения.
По некоторым подсчетам, императорские дороги в Цинь, которые опоясали всю страну, по протяженности достигали почти 7000 км. Для сравнения: это почти на 1000 км больше, чем знаменитые дороги, сооруженные в Римской империи, находившейся на другом конце Евразии.
Известно, что в Древнем Китае дороги продолжали строить, расширять и поддерживать в надлежащем состоянии еще несколько последующих столетий, поскольку они давали значительные преимущества в торговле и сообщении между различными частями Китая. Некоторые участки этой дороги сохранились до сих пор и использовались даже в XIX столетии.
Столь затратное и сложное строительство дорог понадобились императору для ежегодных инспекционных поездок по стране. Он ввел эту практику для того, чтобы лично знакомиться с состоянием дел в империи. Поэтому, как говорят летописи, он редко находился в столице. Его маршруты, как правило, прокладывались в восточном направлении, к морскому побережью, куда он, рожденный в глубине материка, впервые попал в 219 г. до н. э. Всего известно о пяти таких инспекционных поездках императора, которые могли длиться по несколько месяцев.
Также летописи говорят, что по императорским дорогам могло курсировать сразу несколько идентичных императорскому паланкинов и кортежей, но никто не знал, в каком из них путешествовал император. Это делалось для того, чтобы чиновники местного уровня всегда были готовы к проверке. Но также это была мера безопасности для самого императора, который не раз становился объектом покушения со стороны многочисленных врагов.
Одно из ответвлений императорской дороги шло на север, к пустыням Внутренней Монголии. Недавно был открыт участок этой трассы длиной в 700 км и шириной от 15 до 30 метров, и, судя по всему, эта дорога предназначалась для переброски войск в северные районы страны на случай войны с кочевниками.
Также по этой транспортной артерии доставлялись материалы и живая сила для наиболее масштабной стройки времен Цинь – защитной стены. Новейшие исследования говорят, что оборонная система, которую строили по приказанию Ши Хуан-ди, проходила несколько севернее, чем знаменитая сегодня на весь мир Великая Китайская стена, сооруженная на полтора тысячелетия позже.
По данным хроник, 300 тысяч рабочих и солдат, добровольцев и каторжников были отправлены в 215 г. до н. э. в пустынные земли на севере под руководством главнокомандующего Мэн Тяня для сооружения глинобитной стены, которую лучше называть валом, чтобы обозначить границы новой империи. Остатки этих укреплений лишь недавно были исследованы археологами.
Линия укреплений представляет собой систему оборонительных постов с невысокими, в два этажа, башнями, которые служили для передачи сигналов при приближении неприятеля. Вероятно, наверху каждой башни находился небольшой отряд, который мог выдерживать осаду воинов-кочевников, стреляя в них из луков и уникального для Китая оружия – огромных арбалетов. Некоторые ученые называют их аркабалиста (по-китайски ляньнучэ) – это арбалет длиной 1,3 метра, который устанавливался на лафете и мог послать стрелу на расстояние до 800 метров.
Таким образом, речь идет о своего рода военных поселениях в зоне контактов империи с враждебными кочевыми племенами. Поселения с укреплениями выполняли сразу несколько функций – освоение новых территорий, распашка целины, воспитание и подготовка будущих воинов, охрана территории.
В этих новых районах могли поселять как добровольцев, которым обещали льготы и новые звания, так и каторжников и преступников, таким образом отбывавших наказание. Туда же, на границу империи, переселяли обедневших крестьян, которые не смогли заплатить налог и за три года погасить долг. В те же районы ссылали нерадивых чиновников, которые не справились со своими обязанностями, поскольку, исходя из принципов легизма, наказание было одинаковым для всех, независимо от звания и происхождения. Но также все они могли получить вознаграждение или прощение, доказав верность императору.
Так, в результате экспансии и переселений были созданы еще несколько новых уездов, число которых в империи достигло сорока.
Такая же политика колонизации проводилась и на южных окраинах империи, за рекой Янцзы, но там граница была еще более размыта и фрагментирована. Хотя есть данные, что циньское влияние достигало побережья Южно-Китайского моря. Никакие системы укреплений на юге не строились, что, возможно, есть доказательством лояльности и невраждебности местных народов. Известно, что по приказу Цинь Ши Хуан-ди в 214 г. до н. э. был выкопан канал Линьцюй длиной 36 км между притоками крупнейших рек южного Китая, Янцзы и Жемчужной реки. Этот канал стал важнейшей транспортной артерией, связывающей Север и Юг страны. Это был первый канал в мире, сооруженный таким образом, чтобы обеспечить судоходство между двумя различными водными бассейнами, при этом без необходимости строить шлюзы и дамбы между реками, текущими в противоположных направлениях. Следует отметить, что это сооружение более чем двухтысячелетней давности функционирует и сегодня.
Но наибольшее влияние на последующее развитие Китая оказала реформа китайской письменности. За более чем 500 лет раздробленности, особенно в периоды Чунцю и Чжаньго, иероглифическая письменность в каждом из царств развивалась своим особенным путем. К тому же, очевидно, и звучание языка, и произношение этих иероглифов было разным. Эти различия были наибольшим вызовом для создателей единой империи, так как подрывали возможность управления из единого центра. Поэтому под руководством канцлера Ли Сы чиновниками был разработан новый стандартный шрифт, который получил название «малый чжуань», или «письмо малого устава» (сяо чжуань). Этот стиль письма был объявлен нормативным и распространялся по всем регионам.
Эта реформа дала толчок к тому, что китайские иероглифы начали перенимать и соседние народы, которые входили в контакт с Циньской империей. Несколько позже на основе письма малого устава было создано официальное уставное письмо (лишу). Его создателем по традиции считается главный тюремный смотритель империи по имени Чень Мяо. В этом варианте иероглифы стали квадратными, а написание черт еще более упростилось. Эти свойства шрифта содействовали его широкому распространению и бытованию в последующие эпохи.
Следует сказать, что работы по стандартизации такого масштаба не смогла провести ни одна цивилизация древности, и древним китайцам принадлежит первенство в формировании многих основ высокоорганизованного централизованного государства. Даже при том, что эта деятельность не была во всем успешной и не проходила гладко.
