Но это было еще не все. Согласно летописям, именно Чжоу-гун сформулировал важнейшую для Древнего Китая концепцию Неба, а также производную от нее идею о том, что чжоускому вану – Сыну Неба было вручено «небесное повеление» (тяньмин) – своеобразный божественный мандат на управление, которым он и воспользовался для подчинения других земель и племен. Интересно, что, согласно этой теории, такой мандат был и у шанских правителей, но они предались праздности, забросили дела и не совершали должных жертвоприношений. За это Небо и наказало правителей Шан. Теперь же, говорили чжоусцы, их правитель-ван получил это «небесное повеление», чтобы искоренить зло, совершенное нерадивыми правителями Шан. Интересно, что одним из запретов, которые чжоусцы установили для покоренных народов, был запрет на употребления алкоголя. Возможно, действительно именно пристрастие к спиртному было одним из пороков, который привел к тому, что правители династии Шан лишились благосклонности Небес.
Концепция обожествления вана и его власти должна была сломить волю представителей покоренных народов к сопротивлению, заставить их поверить, что Чжоу превосходила их не только силой оружия, но на стороне завоевателей действовали и божественные силы. Само Небо помогало единственному его представителю на земле – чжоускому вану. Именно он был единственным человеком, кто мог доносить просьбы Небу, и таким образом он становился одновременно и верховным жрецом этого нового культа. Ван выступал как двойник Небесного владыки – Шан-ди, он был единственным связующим звеном между землей и Небом, людьми и богами, между пространственными и календарными циклами космоса и воспринимался как организатор и гарант сохранения гармонии в обществе. Всякий акт государственной власти считался направленным на поддержание такой гармонии, и правитель должен был дать подданным такой пример жизни, который соответствовал бы естественному порядку вещей, не нарушал бы гармонию.
Однако при более детальном изучении концепция Неба оказывается весьма неопределенной и многогранной. Небо считалось местом обитания богов и духов предков, но одновременно оно, по ряду свидетельств, имело и божественную сущность, было наделено космической силой, способной устанавливать всеобщую гармонию, и было даже вполне конкретным существом – Верховным божеством, с разумом и волей, которое могло влиять на судьбы людей.
Ряд текстов говорит, что Небо не только воплощало в себе высший авторитет, но также было суровым надзирателем, следя за тем, что делалось на земле. Поэтому каждый человек, в том числе и сам правитель, и сановники должны были испытывать трепет перед волей Небес. «Небесное повеление нелегко сохранить. Небу трудно доверять. На Небо нельзя полагаться», – говорится в древней книге «Шу цзин».
Согласно такой новой концепции, для правителя-вана, чтобы сохранить благосклонность Неба, было необходимо культивировать и поддерживать различные добрые качества и достоинства, быть добропорядочным и благородным, следовать заветам предков, которые представлялись образцами для подражания. «Во времена величественных и славных Вэня и У великое Небо, широко простирая свою благую силу (дэ), сочло наше владетельное Чжоу достойным принять великое повеление и повести за собой непокорные владения…» – написано на одном из бронзовых сосудов ранней чжоуской эпохи. Здесь видно, что предки чжоуских ванов Вэнь-ван и У-ван ставились в пример последующим поколениям как образцовые правители, хотя каждый добивался своего разными средствами, но каждый из них получил благословение Небес.
В приведенной выше цитате дэ выступает как упорядочивающее мир божественное начало. Хотя ученые и философы до сих пор спорят о многогранности дэ, его особенностях и аспектах, можно сказать, что эта божественная сила понималась древними китайцами как некий объективный фактор – сила, подобная гравитации или магнетизму, непререкаемый закон, природный порядок, пронизывающий всю вселенную. Этот порядок не был застывшим и неизменным, наоборот, он постоянно трансформировался по мере того, как различные силы взаимодействовали, создавая новые равновесие и гармонию. Человек как часть этого универсума должен был следовать этому закону.
Таким образом, если правитель следовал «воле Небес», соблюдал моральные нормы, он тем самым соблюдал естественный порядок вещей. Нарушение этого порядка, то есть неправильные действия правителя, грозили бедами его народу, а поддержание такого порядка даровало народу благополучие. С другой стороны, в раннечжоуских текстах говорится, что Вэнь-ван и У-ван стали избранниками Неба, поскольку их собственное отношение к Шан-ди основывалось на дэ. «Вэнь-ван был осторожен и почтителен, с открытой душой служил Верхнему владыке и тогда обрел большое благополучие. Его дэ была без порока, и поэтому он получил владения четырех стран света», – поясняет один из стихов «Ши цзин» причины благосклонности Неба к чжоуским ванам. Таким образом, наличие дэ и у самого вана делало его земным воплощением Небесного божества, Сыном Неба, тождественным Шан-ди.
Один из стихов «Ши цзин» говорит: «Наш путь состоит в том, чтобы сохранить дэ вана-умиротворителя. Тогда Небо не будет иметь случая изменить повеление (мандат), полученное Вэнь-ваном». Как видно из этого фрагмента, забота о сохранении небесного мандата через культивирование, приумножение и сохранение дэ правителя была одним из важных аспектов деятельности самого вана и его окружения. Имеющиеся тексты говорят о том, что уже в то время предпринимались определенные действия психофизического свойства, которые должны были поддерживать активность божественной субстанции дэ правителя. Можно предположить, что это были техники сродни медитации, поскольку правителям, например, предписывалось длительный период сохранять молчание. У вана были «сакральные помощники», которые помогали ему при проведении ритуалов, а также отвечали за поддержание в нем особых магических сил и возможностей.
Однако более интересным с точки зрения истории и сохранения китайской традиции было то, что для сохранения дэ следовало просто буквально копировать поведение предков. После того как Вэнь-ван и У-ван были практически канонизированы, лучшим способом для преемников сохранить благосклонность Неба стало подражание этим идеальным образцам правителя. Любое отклонение от норм поведения могло быть расценено как знак неуважения к предкам. В ряде текстов, дошедших до нашего времени, упоминается, что особые чиновники – сакральные помощники и наставники – должны были постоянно напоминать правителю о достоинствах его благочестивых предшественников. Правитель не должен был пренебрегать моделями поведения, которые установили прежние ваны. «Я только лишь копирую управление и преклоняюсь перед силой дэ Вэнь-вана», – написано на одном из бронзовых сосудов чжоуской эпохи. Таким образом, подражание древним образцам становится одним из основных социально-психологических механизмов в среде управленцев государственного аппарата. Это привело к появлению стереотипных форм поведения, которые были направлены лишь на сохранение и приумножение дэ правителя. А копирование образа предка, обладателя «небесного повеления», превратилось чуть ли не в магический ритуал, который был призван обеспечить получение мандата и будущими поколениями, и наследниками правителя.
