Он шел не как слабый, а полный жизни и энергии человек. Он очень хорошо знал, как все устроено на шхуне, пробрался к шлюпке и спустил ее на воду. Потом прислушался в темноте и прошел к тому месту, где лежал водолазный аппарат и хранилась гальваническая батарея.
Он уже не первый раз проделывал эту штуку, уже несколько дней у него была запасена провизия в шлюпке, и он погрозил кулаком по направлению к каюте.
– Вы думали перехитрить меня, – пробормотал он, – но вы не знали вашего врага. Погибнете вместе с серебром, которое везете, месть сладка, даже если так дорого обходится.
Глава XLV. Мщение Лоре
Когда Лоре стал спускаться по веревке, в шлюпку, он почувствовал, что ее нет под ногами. Как ни старался он достать до шлюпки, никак не мог решиться выпустить веревку из рук. Это его пугало, он, так старательно придумывая план гибели других, попал в свою собственную ловушку. Он чувствовал, что силы его ослабевают, умереть он не хотел, лучше уж закричать, чтобы ему пришли помощь, и отказаться от мести.
Губы его раскрылись, он старался вскрикнуть, но звуки не шли из его сухого горла. Ужас парализовал его. Никакие пытки не могли превзойти то, что чувствовал он, качаясь из стороны в сторону и не будучи в состоянии попасть в шлюпку, которая могла спасти его.
Теперь он должен был умереть, не отомстив за себя: наставали его последние минуты, мускулы ослабевали, чувство ужаса притупилось, он должен упасть. Веревка царапала его руки, наконец он отпустил ее и упал в шлюпку, где пролежал полчаса, собираясь с силами, которые позволят ему достигнуть его злобной цели. Между тем на шхуне все спокойно спали, не подозревая страшной участи, ожидавшей их.
Наконец, подобно какому-нибудь чудовищу, кубинец начал двигаться, прежде всего он схватил бутылку с водкой и с жадностью напился. Это придало ему силы, потом он сел и начал растирать свои онемевшие руки.
Легкое движение на шхуне напомнило ему о необходимости действовать немедленно. Удостоверившись, что гальваническая батарея готова, он вынул нож и отрезал веревку, все не выпуская из рук проволоки от гальванической батареи.
Действие было мгновенное. Темнота вдруг осветилась фонтаном искр, высоко поднявшихся на воздух и с шипением падающих в море. Раздался шум, похожий на гром, порыв ветра донесся до Лоре, и шлюпка закачалась. Кубинец смотрел с восторгом на погибающую шхуну и восхищался дикими криками ужаса, которые раздались после взрыва.
Приподнявшись в шлюпке, он протянул руку и, погрозив кулаком, вскричал:
– Погибайте, погибайте с вашим проклятым грузом! Кто выиграл теперь?
С этими словами он зашатался и упал без чувств на дно шлюпки.
Глава XLVI. Катастрофа
В каюте сидели долго в эту ночь и расстались с каким-то тяжелым унынием, после того, как капитан и Дач услышали донесение доктора о состоянии Лоре, что возбудило в них некоторое беспокойство.
Если Лоре выздоровеет, они чувствовали, что им предстоят большие несчастья. Но ни в ком не было ни малейшего подозрения об опасности, надежные люди стояли на карауле и у руля, Дач, поочередно с доктором и капитаном, должны были ночью осматривать палубу. Наконец, Расп вызвался несколько раз обойти палубу ночью, и все казалось благополучно.
Когда пришла очередь Дача, который лег спать, не раздеваясь, он встал, вышел на палубу и увидел, что темнота была прегустая, но, руководясь слабым светом фонаря, он пошел туда, где Ленни тихо напевал старую песню.
– Все в порядке, сэр, – сказал матрос. – Ветер попутный, только темнота такая, что ни зги не видно.
Дач пошел дальше и нашел Сэма Окума, облокотившегося на борт и пристально смотревшего вдаль.
– Все хорошо, – сказал старый моряк, – только страшно темно.
– Очень темно, Сэм, – ответил Дач, – и я часто удивляюсь, как это вы, моряки, не боитесь найти на другие суда.
– Места много, – сказал Сэм, – а бояться какая польза? Да нам и некогда, у нас много дела. Разумеется, иногда столкнешься, да. Благодаря Богу, не часто случается.
– Приглядывайте хорошенько, – сказал Дач и повернулся, чтобы отойти.
– Да, да, – сказал старик, – как не приглядывать, шутка сказать, сколько серебра на шхуне. Дай Бог, поскорее добраться благополучно восвояси. А пленник в каком положении, сэр?
– Пойду посмотреть, – ответил Дач.
Он спустился в каюту, нашел Распа крепко спящим, лампа почти погасла, и Дач стал грубо трясти старого водолаза, тот проснулся, и когда Дач поправил лампу, то вздрогнул от удивления.
– Где…
Он не успел докончить фразы, как вдруг шхуну затрясло, раздался оглушающий шум, и Расп и Дач повалились на пол, маленькая каюта наполнилась странным удушающим паром, от которого они чуть было не задохнулись, но все-таки успели вскочить на ноги и выбежать на палубу, теперь покрытую горящими обломками.
Когда Дач, оглушенный и растерявшийся, упал на палубе, ему показалось, что он слышит крики из кормовых кают, но он сам был так ошеломлен, что не мог ничего понять, но услышал, что Окум, схватив его за руку, кричит ему:
– Вы убиты, мистер Дач?
– Кажется, остался цел, только оглушен, – и он цеплялся за старого моряка, чтобы опять не упасть.
– Бедный старик Расп убит, а шхуна идет ко дну. Скорее в шлюпку!
– Какой же вы лгун, – воскликнул Расп, приподнимаясь. – Я совсем не убит. Кто это наделал?
– Скорее, Окум! – воскликнул Дач, который, придя в себя, думал только о своей жене и друзьях. – Шхуна идет ко дну, помогите мне дойти до каюты.
– До них не дойдешь, если даже они живы, – воскликнул Окум. – Вся шхуна скоро разлетится вдребезги.
– Эй! – раздался голос из черной бездны в середине шхуны, которая теперь начала пылать.
– Кто там? – крикнул Дач. – Капитан Стодвик?
– Я! Кто с вами?
– Окум, Расп и один матрос. А с вами кто?
– Все, – крикнул капитан.
– Живы моя жена и мисс Стодвик? – спросил Дач.
Получив утвердительный ответ, он мысленно поблагодарил Бога.
– Идет ли ко дну шхуна?
– Не думаю, – кричал капитан, – если бы она шла ко дну, она не пылала бы так. Мне кажется, нижняя часть цела.
Так и оказалось, динамит взорвал палубу и главную мачту, и те снасти, которые не были в воде, пылали.
Нельзя было терять ни минуты, притащили ведра, стали заливать, пустили в ход насос, и несколько часов ничего не было слышно, кроме шипения огня, заливаемого водой. Утром стало видно две группы, одна на носу, другая на корме, мрачно вливавшие воду в шипящую бездну огня в середине шхуны, из которой поднимался столб черного дыма.
Но все понимали, что осталось несколько часов, что огонь наконец охватит всю шхуну и она исчезнет под волнами.
