Я потянулась за деньгами к висящему на поясе матерчатому мешочку с монетами. Одной рукой. Потому что вторая по-прежнему сжимала кинжал. Выпустить его – выше моих сил. Сгребла ше и отдала Мастеру Нодару.
Харука, кажется, хотела что-то сказать, но не стала. Словно что-то не давало ей покоя, но спросить не решилась. Мисаки и вовсе молчала, чуть хмурясь и глядя то на него, то на меня.
– Спасибо, – наконец-то произнесла я плохо слушающимся голосом.
И поклонилась. На этот раз – низко. Кивок мастера, потом короткий выдох.
– Этот кайкэн долго ждал тебя, ученица. Носи его с честью.
Я снова поклонилась. Никаких толковых слов в голову не шло. Да и не обучали нас красноречию. Уж лучше одним жестом показать своё отношение, чем сплести целое кружево слов.
Кто-то позвал его из подсобки, и Нодару оставил нас в лавке. Я посмотрела в глаза кобры. На мгновение показалось, что в них отразилось моё лицо: сурово сведённые брови, сжатые губы, растрёпанные волосы, обагрённая кровью щека. Сердце пропустило удар. Ещё миг – и ничего нет.
Я встряхнула волосами, откинула чёлку, спрятала кайкэн за поясом.
– Идём, – сказала тихо и твёрдо, быстрыми шагами покидая лавку. – Больше нам тут делать нечего.
И только оказавшись на улице, будто сбросила наваждение. Прохладный осенний воздух освежает голову на раз. Я обернулась и, чуть нахмурившись, посмотрела на лавку.
– Что это было? – задумчиво спросила Ми-саки.
– Кажется, у Аски дар торговаться только при помощи взгляда, – заметила Харука.
– Очень смешно, – буркнула я.
Хотя вопрос был задан верно. Мозг отказывался понимать, что это сейчас такое произошло. Я прекрасно понимала, что кайкэн не может стоить двадцать ше. Что оружие выбирает своего человека, конечно, слышала, но вот… вот столкнулась первый раз. Так вся информация базировалась на прочитанном в книгах. Возможно, тут это обычное дело, но… тогда бы про это говорили на каждом углу.
Кобра… Слова Мии! Откуда мелкая про это знала? Вряд ли могла договориться с Нодару, сомневаюсь, что её кто-то вывозил из школы Годзэн. А дойти самостоятельно… Да нет, для ребёнка пяти лет это нереально, всё же рядом лес, да и расстояние какое. Нет, точно нет.
– Покажи, а? – вдруг попросила Харука.
Я собралась было достать кайкэн, но что-то не дало этого сделать. Чуть нахмурилась.
– Потом, у нас в комнате.
Харука чуть приподняла бровь, но спорить не стала. Кажется, девчонки уже тоже привыкали: если Аске что-то стукнуло в голову, то ничем не перешибёшь.
– Хочу окаси с корицей и кунжутом, – возвестила Мисаки. – С вами сыт не будешь.
– Не боишься потом сама стать как окаси? – подколола её Харука.
– Тогда после школы я пойду в сумоистки!
Я хмыкнула. Окаси – сладость из рисового теста, куда кладут самые разные начинки. Наверно, можно целые сутки пробовать, но так и не понадкусывать все варианты. Тем не менее, стать рисовым колобком Мисаки не грозит – слишком много надо окаси.
Но подруга настроена решительно. Поэтому шагает к рядам со сладостями так быстро, что приходится догонять.
Здесь царят непередаваемые запахи. Хочется попробовать всё и сразу. Но… мой кошелек уже пуст. Поэтому только остается, что стоять за спинами девчонок, которые звонко смеются и набирают сладости. Ничего, сладости – это вредно. У меня, конечно, молодой растущий организм, но в школе Годзэн нормально кормят, поэтому не оголодаю. К тому же через время надо отыскать столовую «У горы».
«А если там нужно будет платить своими деньгами?» – возникла мысль, и мне стало немного не по себе.
Этот момент я, кажется, не учла.
И тут ко мне повернулась Харука и сунула в руки сверток.
– На, это твои окаси с курагой, – сказала она.
– А эти с шоколадом, – радостно сообщила Мисаки, радостно впихивая второй свёрток.
Я смотрела на них, хлопая ресницами и не в силах что-то сказать. Это мне?
– Вы чего? – наконец-то удалось произнести.
Мисаки и Харука озадаченно переглянулись.
– Аска, ты же любишь, – осторожно произнесла Мисаки.
Я люблю… Аска, которая была до меня, это любила. Но меня поразило не это. Они не спрашивали, не предлагали – просто сделали. Не ожидали чего-то взамен, но потратили деньги, потому что все свои я отдала за кайкэн.
– Эй… – Харука коснулась моего плеча. – Ты чего?
– Всё… – Мой голос предательски охрип, но я взяла себя в руки. – Всё хорошо. Спасибо.
Из глаз обеих не уходило удивление.
С неба неожиданно закапал дождь. Торговцы шустро начали искать навесы, прятать свой товар от воды.
– Идём к столовой! – Мисаки схватила меня за руку и бодро потащила в сторону домов.
Людей неожиданно стало слишком много. Пришлось проталкиваться. Но Мисаки отлично знала, куда идёт, а Харука не давала мне отстать. И возле деревянного дома с красной вывеской «У горы» мы оказались очень быстро.
Мы нырнули внутрь, и первое, что я сделала – врезалась носом в чью-то грудь. Свёртки едва не вылетели на пол, но удалось их перехватить.
– Я знал, что ты скучаешь по мне, но что прям вот так – не подозревал.
Меня обхватили сильные руки. Подняв голову, я встретилась с карими глазами Хидео, его губы улыбались.
За спиной на улице громыхнуло, и молния распорола небо, осветив каждый уголок столовой без посетителей.
Глава 5
Так, не одни мы решили спрятаться под крышей.
Впрочем, ничего удивительного, не одна школа Годзэн собралась на обед «У горы». Это как раз вполне понятно, другое дело, что меня совсем не устраивает, что какой-то парень удерживает меня, когда мои руки заняты. Ну не разбрасываться же подарками девочек!
Мисаки и Харука, кстати, замерли за моей спиной, словно не зная, что делать. Кажется, они не определились: лучше аккуратно отвести меня в сторону или же гаркнуть: «Отпусти её!»
– До ужаса скучаю, – не растерялась я. – Почти так же, как по оякодону с рисом и курицей. Не подскажешь, его тут готовят?
Хидео чуть растерялся.
Ну да, не очень приятно, когда пытаешься произвести впечатление на прекрасную даму, а она уточняет, что тут можно поесть. Обидно. Но меня действительно куда больше интересует еда. А ещё бы горячего чая. Пусть мы не успели промокнуть как следует под дождём, но пренебрегать здоровьем не стоит.
– Да, конечно, – взял он себя в руки, – всё есть.
– Вот и славно, – улыбнулась я.
– Ну вы тут ещё поцелуйтесь, – фыркнула за спиной Сату и протиснулась мимо нас.
