Ольга сделала в воздухе неопределенный жест рукой и замолчала. Я не тороплю ее. Вопрос не терпит пустых слов и пустого соглашательства. Мне нужен верный союзник, а не случайный попутчик, пусть даже и родная сестра.
– Кстати, а как там Ники? Я видела его на корабле. Вижу, Аликс вновь на каталке.
Она спросила это внезапно, и я как-то даже растерялся от неожиданности.
– А почему ты вдруг спрашиваешь?
– Ну, во-первых, он наш брат, и его судьба мне небезразлична…
– А во-вторых?
– Положение Николая и Алексея неоднозначно, и раз они вновь возле тебя, значит, ты что-то задумал. Иначе я не могу объяснить их пребывание здесь.
Усмехаюсь.
– То есть в приглашение брата на коронацию ты не веришь?
– Не слишком, если уж быть до конца откровенной. Они несколько месяцев томились в Ливадии, ты их не позвал на свадьбу, на коронацию в Москве и на другие свои триумфы, а тут вдруг такие перемены. Уверена, что в высшем обществе сейчас это одна из главных тем пересудов.
– Ну, на свадьбу я никого не приглашал, она как раз случилась внезапно. А что касается неприглашения на коронацию, то я и тебя не пригласил.
Ольга улыбается и грозит пальчиком.
– Мишкин!
– Ладно-ладно! Ты права, кое-что изменилось. Как ты знаешь, удаление бывшего августейшего семейства из Москвы стало следствием длинного языка Аликс и ее болтовни про то, кто тут император на самом деле.
– Да, я знаю. – Ольга кивнула. – Сомневаюсь, что ссылка что-то изменила и что она смирилась.
– А я не сомневаюсь. Не изменила и не смирилась. Ты совершенно права. Тогда почему я их позвал? Отвечаю. Во-первых, пришла пора провести генеральную уборку в Ливадийском дворце. Он мне понадобится и под резиденцию, и под Ялтинскую конференцию. Представь, приезжают высокие гости, а тут здрасьте, Ники. Конфуз, не находишь?
– Мишкин, если ты не начнешь говорить серьезно, то я иду пить чай. И вообще, мне к Тихону пора возвращаться. Так что давай расставим все точки над «i», затем ты мне скажешь, чего ты хочешь от меня, и я пойду заниматься сыном.
Удовлетворенно киваю.
– Что ж, ты тоже не изменилась. И это хорошо.
– Для чего хорошо?
Предостерегающе поднимаю палец.
– После. Закончим с Николаем. Так вот, меня решительно не устраивает складывающаяся ситуация. Положение стремительно усугубляется, и я боюсь, что Аликс таки наломает дров, а щепки полетят в Ники, девочек и Алексея. Аликс просто притягивает к себе беду и обязательно окажется замешанной в какой-нибудь заговор. И что я тогда должен буду сделать?
Ольга пожала плечами.
– Объявить ее сумасшедшей, например.
– Да, такой вариант приходил мне в голову. Но ты представь, какое тяжелое впечатление это произведет на девочек и Алексея? Это ж клеймо, а они и так словно прокаженные. Зачем ломать им жизнь, они-то ни в чем не виноваты, ведь так? Да и Ники может вообще не оправиться от этого. Поэтому я решил сделать следующее. Первое – Ники с семейством должны покинуть Россию. Но поскольку выпустить их за границу я не могу, то остается только Ромея. И под присмотром, и подальше от Москвы с Петроградом. Второе – я собираюсь, по возможности, ускорить замужество девочек и найти какое-то достойное и безопасное занятие Алексею. Есть масса профессий, где не требуется рисковать. И третье – я собираюсь найти занятие и для Ники, и для Аликс. Например, создать Императорский Институт крови или что-то такое. Они же мечтают о том, чтобы найти лекарство от гемофилии? Вот пусть Аликс и станет директором. Пусть ищут. Можно фонд какой-нибудь создать. Да много чего можно.
Великая княгиня неопределенно кивнула.
– А заговоры?
Развожу руками.
– Будем ловить на живца.
– Понятно. Хорошо, а от меня что ты хотел?
– Сущую безделицу. Я предлагаю тебе пост местоблюстителя Ромеи.
Ольга прыснула.
– Мишкин! Ты с ума сошел!
– Нисколько. Ты верно сказала, я затеял слишком большие преобразования. И в России, и в Ромее. Мне нужно иметь в Константинополе человека, которому я безусловно доверяю, и человека, который сможет держать всех в узде, добиваясь результата.
– Ты не можешь это предлагать серьезно! Как, позволь спросить, я могу совмещать этот пост и маленького ребенка?
– Вполне сможешь. У тебя будут министры, правительство, генерал-губернаторы провинций, наместник в Антиохее и прочие люди.
– Но ребенок!
– Позволь тебе напомнить, что, даст Бог, и Маша вскоре станет матерью. Разве это освобождает ее от функций императрицы? Ты сама дочь и сестра императоров, так почему нет?
– Но…
Качаю головой.
– Нет, ты сначала меня выслушай, а затем будешь думать.
Следующие четверть часа я рассказывал сестре о своих планах, своем видении, о кандидатурах людей на тот или иной пост, об устройстве самой Ромеи и обо всем прочем, что должен знать мой наместник на этой земле. С каждой минутой я видел, как менялось настроение Ольги, как разгоралось в ее глазах пламя азарта и интереса.
Наконец, она встала.
– Хорошо, Мишкин. Я подумаю над твоим предложением. Ответ будет завтра. Утро вечера мудренее, как говорит народ.
И уже в дверях она обернулась и спросила:
– А что ты думаешь о беременности Аликс?
Глава VIII
Крест над Святой Софией
Черное море. Линкор «Император Александр III». 5 (18) сентября 1917 года
– И что нас ждет?
Смотрю в сторону едва начинающего сереть горизонта. После некоторой паузы уточняю:
– «Нас» вообще, нас с тобой конкретно или ты о своей семье?
Ники хмуро покосился на меня, явно пытаясь решить для себя, не издеваюсь ли я, и настойчиво повторил:
– Что ждет меня и мою семью.
Пожимаю плечами.
– Тут, Ники, многое зависит от вас и от вашего благоразумия. Особенно от благоразумия Аликс. Лично я не испытываю ни малейшего желания портить вам жизнь и не вижу необходимости это делать. Вы все приглашены в качестве почетных гостей на коронацию в Константинополь. Кроме того, я надеюсь, что ты согласишься присутствовать на подписании капитуляции Османской империи. Как император и Главковерх ты внес огромный вклад в нашу общую победу, и я не собираюсь ни в малейшей степени умалять твои заслуги перед историей и Отечеством.
Николай, без особых эмоций, склонил голову в формальном жесте благодарности, а затем все же счел нужным уточнить:
– Хорошо, допустим. А что потом? Новая ссылка? Вновь золотая клетка?
