Клиента мы заполучили.
Через несколько лет, уже на посту председателя совета директоров и главы компании, я считал, что занимаю самое привилегированное положение, какое только возможно в американском бизнесе. В качестве представителя фирмы, осуществляющей аудит таких промышленных гигантов, как Citigroup, General Electric, Pfizer, Motorola, не говоря уже о многих других, я присутствовал на заседаниях советов директоров этих компаний и общался с самыми выдающимися умами страны. Мне довелось услышать, что они думают о направлениях развития глобальной экономики. Постепенно я привык считать себя равным таким известным руководителям, как Уоррен Баффетт, Сэнди Вейл (Citigroup), Джефф Иммельт (GE), Стэн О’Нил (Merryll Lynch), и вместе с тем оставался их восхищенным почитателем. Весной 2005 года меня в числе 50 глав компаний пригласили принять участие в организованном в Белом доме «круглом столе» с президентом Бушем.
Кто может похвалиться более блестящей карьерой?
Но несмотря на все привилегии, работа главы крупной компании – не сахар. Это в первую очередь самоотдача. Вечные стрессы. И похоже, конца им не предвиделось: мое время было расписано по минутам на ближайшие 18 месяцев. Я передвигался со скоростью не менее 160 км в час. И все время работал. По выходным, в будние дни допоздна. Я пропустил почти все школьные мероприятия младшей дочери. В среднем за год я преодолевал 240 тыс. км, и это по самым скромным подсчетам. Первые десять лет супружеской жизни, пока я взбирался по карьерной лестнице в KPMG, мы с Коринной редко бывали в отпусках. Потом отпуска чаще всего совпадали по времени с корпоративными пикниками, на которых мое присутствие было обязательным. Помню, когда мы еще жили в Сан-Франциско, в районе залива, крупнейший из наших клиентов в Нью-Йорке потребовал моего пристального внимания. И я провел в Нью-Йорке девять месяцев, мотаясь по выходным на Западное побережье, чтобы повидаться с близкими. Только в последние десять лет работы в фирме мне удалось в рабочий день пообедать вместе с женой.
Дважды.
А ведь так было не всегда. Когда-то и я был другим. Летом после первого года учебы в школе бизнеса я поработал в одной компании на Уолл-стрит и понял, что совсем не хочу подчинить всю свою жизнь карьере. Я мечтал о гармонии и всегда стремился к ней. В конце лета мне предложили сотрудничество с одной из самых известных консалтинговых компаний. Предложение я обсудил с Коринной. Мне, Коринне и ее дочери Марианне, которую я сразу полюбил и удочерил, предстояло принять первое важное семейное решение. Если бы я взялся за эту работу, то мог бы почти с уверенностью заявить, что в ближайшее время у нас будет много, очень много денег – но работать мне придется еще больше, как заведенному, и почти всегда жить вдали от жены и ребенка. А можно было просто вернуться к аудиту и должности, которую я два предыдущих года занимал в KPMG. Меньше денег, меньше нервотрепки, зато больше времени в кругу семьи. Больше гармонии в жизни. Я всегда мечтал стать человеком с разносторонними интересами: разбираться в винах и опере, много читать. Я любил спорт, стремился к физической активности, желал хоть изредка бывать на природе. Считая себя любознательным человеком, я хотел знать все, что только возможно. Короче говоря, в руководители я не рвался.
И я вновь занялся аудитом.
Но за четверть века службы в моей компании я поднялся до самого верха служебной лестницы. Моя жизнь изменилась. Гармоничность она утратила отчасти, спонтанность – полностью. В прошлом остались времена, когда можно было улизнуть на ночной показ «Шоу ужасов Рокки», как сделали мы с Коринной и Марианной однажды в Сан-Франциско. До абонементов в оперу не доходили руки. Еженедельники о винах оставались непрочитанными, а если я и просматривал их, то одновременно выполнял еще несколько дел, как заправский мастер многозадачности. Мне постоянно приходилось отвлекаться на работу. Постепенно количество людей, ответственность за которых лежала на мне, достигло нескольких тысяч. Если раньше работу компенсировали развлечения, то теперь равновесие окончательно нарушилось.
Но прежде чем вы сочтете мой рассказ потоком жалоб, признаюсь честно: поскольку я верил, что способен справиться с такой ответственной должностью, я хотел занимать ее, и пока это желание сохранялось, меньшим я не удовлетворился бы. Несмотря на всю мою преданность и любовь к близким, по достижении определенного профессионального уровня я просто не смог бы ограничиться примитивной работой, лишь бы каждый вечер возвращаться домой к шести и бывать на родительских собраниях. Люди не просто приходят на руководящие посты. Их туда притягивает.
Единственной отдушиной в этой гонке был гольф – главная страсть всей моей жизни. На поле для гольфа у меня редко случались неудачи, если вообще случались. Меня восхищали качества, которых требовала эта игра: достоинство, личная ответственность, точность, внутренняя дисциплина и настойчивость. Разумеется, и без физических способностей было не обойтись, но, по-моему, тот, кто считает талант самой важной составляющей успеха в этом виде спорта, не понимает сущности гольфа. Благодаря занимаемой должности мне однажды посчастливилось сыграть с прославленным профессиональным гольфистом Реймондом Флойдом, и он объяснил, что физическая подготовка к турниру – самая легкая задача для лучших игроков. Гораздо труднее приучить себя сохранять такую уравновешенность, чтобы делать максимально точные удары – один за другим, изо дня в день, неделю за неделей.
Хорошим гольфистом я никогда себя не мнил: имея гандикап (показатель класса), не превышающий 15, я привык считать себя посредственностью, а в самые удачные дни рисковал употребить слово «опытный». Но мои способности были ни при чём. Благодаря гольфу у меня появились замечательные друзья и обширный опыт (и успехи в бизнесе – если учесть интенсивность общения среди фарвеев, песчаных ловушек и полей Америки). Подобно многим руководителям высокого ранга, я пользовался правом играть на лучших полях мира (правда, после того как я возглавил совет директоров, времени на гольф совсем не осталось).
Но в первую очередь я любил гольф за то, что во время игры мы с Коринной могли немного побыть вместе. Нам особенно нравилось играть ближе к вечеру. Поле понемногу пустело. Солнце клонилось к горизонту, удлинялись тени, деревья вокруг лунок будто разрастались и становились еще прекраснее. Таинственное время. На нас нисходило умиление, ощущения обострялись. Казалось, мы не просто играем в гольф, а устремляемся к свету, ловим каждую минуту угасающего дня.
В начале мая 2005 года мы с Коринной играли в гольф. Раунд я начал удачно. Но у восьмой лунки я уложил мяч на подставку, ударил, а он полетел совсем не в ту сторону. Речь не об ударе, при котором мяч, правильно выбитый с подставки, в полете меняет траекторию – такие у меня часто бывали. Но в тот раз произошло нечто странное. Мяч пролетел по прямой, но очень далеко от лунки, как будто я изначально наметил совсем другую цель.
С этого момента раунд пошел наперекосяк. После игры Коринна заметила, что я бледен.
* * *
Я привык к головокружительным темпам. Но весна 2005 года выдалась на редкость суматошной.
