Без прощания самые важные для меня взаимоотношения (не все, а некоторые) не получат признания, останутся непонятными и для меня, и для второй стороны. И мы оба многое потеряем.
И наконец, четвертая и последняя причина: я завершаю взаимоотношения потому, что это в моих силах.
Я и не думал шутить, когда написал в самом начале этой книги, что мне повезло, потому что мне сказали, сколько мне осталось жить. Каким бы трагическим ни казалось со стороны мое положение, у меня в отличие от многих оставалось время для последнего жеста: для завершения всех отношений, которые хоть что-нибудь значили для меня. Далеко не к каждому смерть стучится в двери, пока он еще полон сил, не испытывает боли, сохраняет ясность мыслей, окружен близкими; в сущности, такая удача редко кому выпадает. Многие, кто был бы не прочь завершить отношения так, как сделал я, слишком долго медлят и упускают свой шанс. Остальные о прощаниях и не задумываются, и потому не знают, сколько радости и озарений теряют (я и сам не представлял, пока не взялся за дело).
Одна из самых ценных удач моей благополучной американской жизни – извиняться за сентиментальность и патриотизм я не намерен – заключается в том, что у меня есть возможность радоваться не только самой жизни, но и последним дням перед смертью. Я завершал отношения просто потому, что мне был дарован этот шанс.
* * *
Есть и еще одна причина, пожалуй, важнейшая из всех.
Благодаря прощаниям я нашел гармонию во всех отношениях. Это не значит, что я вел учет собственным и чужим жестам и поступкам. Но прежде, чем покинуть этот мир, мне требовалось обрести равновесие (или создать его), потому что в моей жизни явно недоставало гармонии, особенно в последние годы. Прощания помогли мне исправить положение.
Однажды ночью, через несколько дней после того, как диагноз подтвердился, я сел за обеденный стол и нарисовал схему (см. с. 107).
Я задумал начать с внешних кругов и двигаться к центру. Бессмысленно вначале завершать самые важные отношения, а затем переходить к менее значительным – прощаться со знакомыми и товарищами по колледжу. И потом, чем ближе смерть, тем сильнее мне захочется уделять время только самым близким. Над порядком действий я задумался всерьез.
Диаграмма, нарисованная Ю. О’Келли.
Перевод, от большого круга к маленькому: люди, с которыми меня связывают общие позитивные воспоминания, благодаря которым я сам и моя жизнь изменились к лучшему; близкие деловые знакомые; давние друзья; родственники; дети; жена.
В пользу движения от центра к внешним кругам имелись не менее веские доводы. Поскольку умирающий человек теряет силы, не разумнее ли будет покончить с самыми важными прощаниями в первую очередь, пока сил еще хватает? И только затем, если будет возможность и желание, завершить отношения с теми, кто не настолько дорог? А если я проживу меньше, чем думал (что уж тут скрывать – это вполне вероятно, мои невыполненные дела смерти не помеха), если потрачу драгоценные дни и силы на то, чтобы закончить отношения с теми, кто значит для меня гораздо меньше, чем родные? Что тогда?
Но у меня был выбор. И я вернулся к схеме, которую нарисовал первым делом. Безмолвное прощание с детьми и женой будет самым трудным, значит, оно по праву должно происходить в последнюю очередь.
Затем я решил, что прощания должны быть запоминающимися событиями, а не просто рядовыми встречами. Чем-то они должны выделяться из общего ряда, возмещать печальный повод. Обставить последние встречи следовало как можно приятнее – вкусная еда, хорошее вино. Можно выбрать живописный уголок, где мы посидим, любуясь водой или цветами. Или сделать прощание тематическим — в зависимости от интересов человека, с которым прощаюсь. Например, расставаясь со Скоттом, сыном моего близкого друга и отличным парнем, с которым мы в Сан-Франциско не раз бывали на матчах футбольной команды San Francisco 49ers, я обменялся с ним по электронной почте письмами с воспоминаниями (в том числе и о том, как мы загоняли билеты). В качестве последнего жеста я зашел на электронный аукцион eBay, купил открытку с портретом знаменитого игрока Джо Монтана и послал Скотту.
Я старался не создавать у знакомых впечатления, будто я просто ставлю на них точку, и сам так не считал. Просто в нашей общей книге появлялась непредвиденная, насыщенная событиями и незабываемая глава.
* * *
Прощание с людьми из внешнего круга стало для меня драгоценным подарком судьбы.
Этот круг состоял в основном из одноклассников, знакомых, бывших коллег, соседей, друзей по разным клубам и организациям – благодаря всем этим людям моя жизнь стала богаче, а они выиграли потому, что у нас были общие воспоминания и увлечения: школа бизнеса, интерес к винам, благотворительная деятельность, футбол и т. д. Закончив список всех знакомых, достойных внесения во внешний круг, я с изумлением увидел, что в нем почти тысяча пунктов. 1000! Да, работа руководителя, особенно в последнее десятилетие жизни, способствовала знакомствам и общению. Тем не менее список наглядно свидетельствовал, что мы даже не осознаём, с каким множеством людей соприкасаемся, особенно если не ведем скрупулезный учет (!) знакомствам – лишь изредка перебираем их мысленно. Пожалуй, это не просто чудо, а потрясение и даже трагедия: мы живем, постепенно забывая людей, благодаря которым приобрели пусть незначительный, но от этого не менее ценный опыт, а также испытали радость. Еще печальнее то, что в силу забывчивости, беспечности или неумения остановиться хоть на минуту мы забываем поблагодарить за все этих людей.
Невероятно – целая тысяча. На меня нахлынули отрадные и, казалось бы, давно улетучившиеся воспоминания, о которых я и не задумался бы, если бы не рак мозга, не подлежащий операции. Удивительно, какой наполненной общением и событиями оказалась моя жизнь.
Может, и не стоило уделять этому кругу слишком много драгоценного времени, но это занятие по-настоящему порадовало меня. Я с удовольствием воспользовался шансом вновь связаться со знакомыми.
Но мою смерть никто не отменял. По этой причине, а также потому, что список знакомых из внешнего круга был слишком велик, я не мог завершить все отношения. Примерно с половиной людей из этого списка, с которыми я связался, я в силу необходимости пообщался почти исключительно по электронной почте. Некоторым позвонил.
Прощаясь, я выражал признательность и благодарность. Уделял внимание прежде всего тому особенному, что отличало наши отношения. Пытался превратить общение в идеальный момент.
