Предстоящая поездка воодушевила меня. Настолько, что я поставил перед собой еще одну цель: в начале ноября, т. е. по прошествии пары месяцев после завершения отпущенного мне срока, посетить очередное собрание партнеров KPMG.
Я хотел присутствовать на нем.
* * *
Я не сомневался, что сумею научиться управлять энергией, а не временем, если припомню уроки семинаров, которые проводил наш консультант. Для компании решение оказалось выгодным, так почему бы не опробовать его в домашних условиях, в моих нынешних обстоятельствах?
Мы изучали корпоративную культуру, стараясь понять, чему придают наибольшее значение наши партнеры. На собеседованиях они объяснили, что именно ценят. Разумеется, свои семьи. Увлекательную работу. Возможность заниматься чем-либо помимо нее. Общество умных, оптимистичных коллег, сплоченную команду. Роль наставника.
Затем тот же вопрос о приоритетах мы задали супругам наших сотрудников. Мы считали, что помочь развиться профессионалам можно лишь одним способом: уделяя внимание другим, важным для них жизненным сферам.
Чтобы создать в компании более доброжелательную, «человекоцентрическую» обстановку, требовалось внедрить новое мышление, а также атмосферу, в которой можно спокойно отбыть в заслуженный отпуск, не считая себя обязанным дважды в час проверять почту. Атмосферу, в которой отец может отпроситься в четверг пораньше, чтобы успеть на футбольный матч команды дочери, и не терзаться, думая, что из-за него теперь развалится вся компания. Мы изучали культуру внутрикорпоративного общения. Выясняли, насколько мы многозадачны. И насколько сосредоточены. Все мы наслушались почти одинаковых историй о том, как менеджер, не расстающийся с сотовым телефоном, входит в дом после трехдневной поездки и первым делом, к досаде всех близких, бежит проверять электронную почту! Разве в этом есть необходимость? Однако на собеседовании на вопрос о том, почему он так много и упорно работает, тот же менеджер охотно отвечал, что любит свою семью! И хочет, чтобы близкие об этом знали! (И все-таки клиенты видят его чаще, чем члены семьи.)
Это было как-то неправильно. Мы понимали: необходимо серьезно поработать над тем, чтобы цели компании уживались с целям ее сотрудников.
С помощью семинаров мы убеждали сотрудников компании вести себя иначе. Менеджеру из нашей истории следовало бы привыкнуть к простому и приятному ритуалу ужина в кругу семьи, с отключенным телефоном. Ради блага родных, самих себя и компании первые тридцать минут после возвращения следует безраздельно посвятить семье. (Но, поскольку в мире бизнеса обострена конкуренция, по прошествии этого получаса менеджер имеет право удалиться минут на 15–20, проверить почту, может быть, немного выпить.)
В интересах достижения гармонии мы принялись совершенствовать образ жизни и привычки в питании. Мы изучали и пропагандировали продолжительный, здоровый, правильный сон. Разминки с ходьбой, потягиваниями и другими несложными движениями не реже чем каждые 90 минут. (Выяснилось, что в противном случае работа организма замедляется, внимание рассеивается, затяжные совещания превращаются в пародию, поскольку мало кому хватает сил высидеть их до конца.) Приступать к работе лучше пораньше утром, в период оптимального снабжения организма кислородом. Чтобы поддерживать уровень содержания сахара в крови и избегать приступов гипогликемии, есть следует не реже чем раз в четыре часа, иначе работа станет неэффективной. Лучше есть часто и понемногу, чем набивать желудок редко, но доверху. Отказывать себе в воде не стоит. Многие принципы мы позаимствовали из спорта: чтобы поддерживать форму и показывать достойные результаты, спортсменам приходится заботиться о своем организме (наш консультант прежде работал со спортсменами мирового уровня).
Короче говоря, все эти перемены были призваны сделать нас более бодрыми и энергичными. Помочь извлекать максимальную пользу из каждого дня и минуты, работать ради собственного блага и блага компании, а не просто коротать время.
Теперь те же действия требовались от меня. Я не сомневался, что справлюсь, потому что уже убедился в эффективности методики, применяемой в нашей компании. Я видел, как преображались наши партнеры, следуя основополагающему принципу: любому делу отдавай все силы. Сколько времени ты ему посвятишь – неважно.
Тем не менее есть причины утверждать: ничто не внушает нам такой одержимости и ни от чего мы не зависим так, как от времени. Время – определенная величина, как бы мы ни проводили его. Давным-давно, когда Марианне было девять лет, мы с ней вместе участвовали в знаменитом 11-километровом пробеге «От залива до волноломов», проходящем по улицам Сан-Франциско. (Каждый год в пробеге участвуют несколько человек из нашей компании; в том году Марианна захотела состязаться, а я с удовольствием составил ей компанию.) Дистанцию она преодолела прекрасно. Мы обогнали нескольких ребят из ее школы и пришли к финишу с достойным результатом.
На следующий день в школе Марианна с гордостью объявила о своих достижениях.
– Мы с папой уложились в час и сорок пять минут.
Один из ее одноклассников, вероятно не желая уступать девочке, похвастался:
– А мы с папой тоже бежали – целых два часа, значит, больше вас.
* * *
Сосредоточиться не удавалось. Я все еще слишком много думал о работе и прежней жизни. Но с каждым днем работа уходила в прошлое, сосредоточенности прибавлялось. Прежние стрессы отступили. Я немного расслабился. Начал чаще радоваться.
Чаще, но не часто. Предстоял длинный путь. (Одна из моих близких знакомых, бывший топ-менеджер крупных компаний, призналась, что после выхода на пенсию ей понадобилось целых три года, чтобы отойти от привычного ритма жизни.)
Еще одна попытка сосредоточиться. И вновь фиаско.
Мне не следовало бы удивляться неудачам. В конце концов, я привык выполнять несколько дел одновременно: например, смотрел бейсбольный матч, беседовал, читал газету и периодически просматривал биржевые котировки. Сознание при этом как будто делилось на ячейки.
Мы с Коринной и Джиной удостоились приглашения к главе нью-йоркской католической епархии – кардиналу Игену. Я рассудил, что о вечности, смерти и душе он думает гораздо чаще, чем я, значит, встречей следует воспользоваться. Мы причастились в покоях кардинала, затем разговорились. Я признался, что ушел с работы, оставив уйму незаконченных дел. Как бы мне научиться жить и умирать, несмотря на этот груз? Меня неудержимо манит настоящее, но как преодолеть притяжение прошлого?
– Как научиться жить настоящим? – спросил я.
Кардинал рассказал, что когда он начинал служить Богу, то провел много лет в Риме, изучая не только католицизм, но и образ мышления итальянцев. Будучи ирландцем и почитая традиции своего народа, он тем не менее оценил фундаментальное различие мировоззрений, свойственных итальянцам и ирландцам. Типичный ирландец ни за что не изменит принятого решения, считая его единственно возможным на определенный момент времени и при наличии конкретной информации, и даже если сделанный выбор окажется неудачным, ирландец все равно будет считать принятое решение верным – на тот момент.
