«Правы все» написан на этапе, когда Соррентино еще не готов к этой финальной честности. Тони Пагода – его персональный эскейп. А для самого Тони, балансирующего на грани нервного срыва, стратегией эскейпа становится внезапный побег из успешной, суматошной и несчастливой жизни в Италии в далекую невероятную Бразилию, где (если верить ненадежному рассказчику) обитают самые красивые в мире женщины и самые гигантские тараканы. Но, уехав, он все равно вынужден вернуться, хоть и спустя целую вечность. Как возвращается домой Чейен. Как в конечном счете возвращается к своему детству сам Паоло Соррентино.
Забираясь в глубь этой матрешки, разоблачая – как водится, не без слез, – эту луковицу, непременно доберешься до сердцевины. В «Правы все» это скрытая за показным цинизмом трагическая история первой и важнейшей любви Тони – его Беатриче (итальянец, берясь за перо, не может сбежать из-под тени Данте). И, конечно, гротескный, но вместе с тем трогательный сюжет с летучей мышью и потерей невинности в объятиях немолодой баронессы: этот мемуар, по всей видимости, правдив, поскольку с похвальной точностью воспроизведен в открыто автобиографической «Руке бога». Что до Беатриче, то мы не узнаем, была ли она на самом деле. Возможно, именно она – тот самый прекрасный образ из прошлого (и единственного романа!) Джепа Гамбарделлы, героя «Великой красоты».
Этот бонвиван и скептик – самый популярный из героев-масок Соррентино и Сервилло – будто оживший дух Рима. Но Гамбарделла, как и сам режиссер, родом не отсюда. Осиротев и твердо решив посвятить жизнь кинематографу, Соррентино покинул родной Неаполь и уехал в Рим, о котором и снял прославившие его фильмы. Восхищенный взгляд провинциала-южанина помог найти точную оптику для разговора о Вечном городе, где в воздухе днем и ночью носится смертоносный синдром Стендаля. В Риме заканчивается и действие «Правы все». Но величественная колыбель цивилизации – еще одно умело выбранное прикрытие, чтобы заслонить от нескромных взглядов посторонних очертания Везувия, бесконечно тянущуюся береговую линию, узкие улочки, аромат и вкус воспетого в этом романе и двух фильмах режиссера – дебютном «Лишнем человеке» и итоговой «Руке бога», – Неаполя.
Как говорит один из персонажей книги, «здесь нет места для плоского, здесь выживает только объемное, только оно имеет значение» (спор, впрочем, идет о преимуществах закрытой пиццы «Кальцоне» перед «Маргаритой»). Это – отправная точка для всех путешествий: на райский Капри или куда подальше. Теплое море Неаполя смывает все наносное, искусственное и случайное, оставляя место для детской открытости, влюбленности и мечты, которые и создают магию фильмов и текстов Паоло Соррентино.
Предисловие
маэстро Миммо Репетто
(написано на рассвете дня, когда ему исполнилось сто лет)
У всего, что меня бесит, есть название.
Меня бесят старики. С капающей слюной. Вечно ноющие. Бесполезные.
Если они пытаются быть полезными – еще хуже. Меня бесит то, что старики зависят от других.
Бесят звуки, которые они издают. Всякие, повторяющиеся. То, что они обожают сочинять истории.
Истории, в которых они на белом коне. Всех, кто моложе, они презирают.
Впрочем, те, кто моложе, меня тоже бесят.
Меня бесит, когда старики скандалят и требуют уступить им место в автобусе.
Меня бесят молодые. Наглые. Хвастающиеся силой и молодостью.
Строят из себя непобедимых героев, это просто смешно.
Меня бесят молодые нахалы, которые не уступают старикам место в автобусе.
Меня бесят хулиганы. Которые противно ржут безо всякого повода.
И презирают всех, кто на них не похож. Но еще сильнее меня бесят хорошие, ответственные, вежливые ребята. Которые с утра до вечера заботятся о других или молятся. В их сердцах и головах осталось место для двух вещей – добрых поступков и смерти.
Меня бесят капризные, самовлюбленные детки и их помешанные, зацикленные на отпрысках родители. Бесит, когда дети орут и рыдают. Тихонь я побаиваюсь, поэтому они меня тоже бесят. Меня бесят занятые и безработные, бесит, когда безработные старательно всем показывают, что Господь их обделил.
При чем тут Господь? Нечего сидеть сложа руки.
А разве не бесят те, кто все время борется, отстаивает свои права, ходит по митингам, а у самих из-под мышек воняет? Бесят, да еще как.
Меня бесят менеджеры. Вряд ли нужно объяснять почему. Бесят мещане, спрятавшиеся в своем душном мирке, как улитка в раковине. В их жизни главное – страх. Страх всего, что в эту раковину не влезает. Поэтому все они снобы, хотя и не знают значения этого слова.
Меня бесят влюбленные парни, потому что они всем мешают.
Бесят влюбленные девчонки, потому что они вечно лезут куда не надо.
Бесят люди с широкими взглядами, толерантные, без предрассудков.
Такие правильные. Такие безупречные. Такие идеальные.
Можно все, нельзя только убивать.
Ты их критикуешь, а они благодарны за критику. Ты их презираешь, а они растроганно благодарят. Вечно ставят тебя в неловкое положение.
Потому что они объявили злости бойкот.
Такие не могут не бесить.
Они спрашивают «Как дела?» и на самом деле хотят это знать. Неожиданно. Прикрываются бескорыстным интересом, но тайком точат нож.
Еще меня бесят те, кто никогда не создает неудобств. Все из себя послушные, верные, надежные. Преданные подлизы.
Меня бесят любители играть на бильярде, бесят прозвища, бесят нерешительные и некурящие, смог и чистый воздух, торговые представители, пицца на развес, принятые условности, круассаны с шоколадом, костры, биржевые маклеры, обои в цветочек, честная и справедливая торговля, беспорядок, защитники природы, гражданская ответственность, кошки, мышки, безалкогольные напитки, неожиданные телефонные звонки, долгие телефонные разговоры, те, кто утверждает, что полезно выпивать бокал вина каждый день, те, кто притворяется, будто забыли, как тебя зовут, те, кто оправдывается, выдавая себя за специалистов, одноклассники, которые спустя тридцать лет встречают тебя на улице и называют по фамилии, старики, которые непременно напомнят, что сражались в Сопротивлении, молодые с пустым кошельком, которым нечем заняться и которые открывают художественные галереи, бывшие коммунисты, которые обожают бразильскую музыку, отцветшие красотки, которые с придыханием говорят «волшебно», модники, которые твердят «офигенно» и «круто», жеманники, которые восклицают «миленько, симпатичненько, чудесненько», экуменисты, которые ко всем обращаются «возлюбленный брат», дамочки, которые шепчут «я тебя обожаю», счастливчики, умеющие играть на слух, те, кто делает вид, что не слышат, когда ты к ним обращаешься, высокомерные типы, которые всех осуждают, феминистки, те, кто ездит на работу на электричке, заменитель сахара, стилисты, режиссеры, автомагнитолы, танцовщики, политики, лыжные ботинки, подростки, замы важных начальников, рифмы, состарившиеся рок-певцы в облегающих джинсах, спесивцы, нагоняющие скуку писатели, родственники, цветы, блондины, поклоны, полочки, интеллектуалы, уличные артисты, медузы, волшебники, ВИПы, насильники, педофилы, все цирковые, деятели культуры, соцработники, развлечения, любители животных, галстуки, фальшивый смех, провинциалы, катера на подводных крыльях, коллекционеры всего на свете, особенно те, кто собирает часы, любое хобби, врачи, пациенты, джаз, реклама, детские конструкторы, мамаши, фанаты баскетбола, все актеры и все актрисы, видеоарт, луна-парки, экспериментаторы всех мастей, супы, современное искусство, сидящие у себя в мастерских пожилые ремесленники, гитаристы-самоучки, памятники на площадях, необходимость целовать ручку, салоны красоты, смазливые философы, бассейны с избытком хлорки, водоросли, воры, анорексички, отпуск, любовные письма, прелаты и служки, лекарства в свечках, этническая музыка, липовые революционеры, моллюски, мишки панда, акне, барабанщики, душ со шторкой, странные прихоти, мозоли, безделушки, родинки, вегетарианцы, пейзажисты, косметика, оперные певцы, парижане, водолазки, ресторанная музыка, праздники, собрания, квартиры с панорамным видом, заимствования из английского, неологизмы, папенькины сынки, дети актеров, дети богачей, чужие дети, музеи, мэры и все их советники, демонстранты, поэзия, колбасники, ювелиры, противоугонные устройства, цепочки из желтого золота, лидеры, люди из толпы, проститутки, низкорослые и дылды, похороны, волоски на теле, мобильники, бюрократия, инсталляции, автомобили независимо от объема двигателя, брелоки, барды, японцы, руководители, расисты и толерантные, слепые, облицовочный пластик, медь, латунь, бамбук, повара в телевизоре, толпа, автозагар, лобби, сленг, пятна, содержанки, рог изобилия, заики, постаревшие молодые и моложавые старички, снобы, радикальный шик, эстетическая хирургия, окружная дорога, растения, мокасины, сектанты, телеведущие, знать, запутавшиеся нитки, полуголые девицы на телеэкране, комики, игроки в гольф, научная фантастика, ветеринары, манекенщицы, политические беженцы, тупицы, ослепительно-белые пляжи, новые культы и их приверженцы, некачественный кафель, упрямцы, профессиональные критики, парочки типа «он молод, она в летах» и наоборот, возрастные, все, кто носит шляпы, все, кто носит солнечные очки, солярий, пожар, браслеты, блатные, военные, азартные теннисисты, болельщики и фанаты, парфюм из ближайшего киоска, свадьбы, анекдоты, первое причастие, масоны, месса, свистуны, те, кто так и норовит внезапно запеть, те, кто все время рыгают, героинщики, благотворительные организации, кокаинщики, секс-туризм, туризм, все, кто ненавидят туризм и называют себя «путешественниками», те, кто опирается на «собственный опыт», те, у кого нет опыта, но кому непременно нужно влезть в разговор, те, кто умеет жить, училки начальных классов, маниакальные любители собраний, всякие прочие маньяки, медсестры в сабо, ну почему все они носят сабо?
